Кто видел много американских фильмов и сериалов, в которых действуют советские и российские персонажи, тот мог отметить занятную деталь. Этих персонажей можно разделить на две основные категории — русские либо показаны злыми (или наоборот, симпатичными) дурачками, либо суперинтеллектуальными злодеями. Впрочем, не обязательно даже злодеями, иногда русские шпионы просто патриоты своей страны, делающие всё возможное для победы в противостоянии с США. Ничего личного, просто геополитика. Можно было бы отсюда сделать вывод о специфически американском восприятии своих противников, если бы весьма похожий феномен мы уже не видели в советских фильмах о Третьем Рейхе.
В советских фильмах о противостоянии наших доблестных разведчиков (контрразведчиков) с подлыми немецкими спецслужбами была абсолютно такая же картина. Либо немцы идиоты, которых может обдурить любой ловкий советский офицер, даже не обязательно профессиональный разведчик, либо немецкие рыцари плаща и кинжала показаны суперинтеллектуалами, которым могут противостоять только сверхшпионы с нашей стороны — вроде Исаева-Штирлица в «Семнадцати мгновениях весны». Причём в военные и первые послевоенные годы в советском кино превалировала первая картинка, но к 1970-м всё ярче стала проявляться вторая.
То же самое можно сказать и о голливудской продукции, с которой начался разговор. В боевиках 1980-х русские «ну тупы-ы-ые», да ещё и вечно пьяные, но в 2000-х картинка заметно меняется в сторону сперва усложнения образа, а в сериале «Американцы» русские шпионы вообще на голову превосходят ФБРовцев. Аналогичные трансформации, к слову, происходили и с образами других врагов США, в том числе японцев и немцев. Уже в фильме «Тора! Тора! Тора!» 1970 года японцы показаны не шаблонными киношными злодеями, а умными и весьма профессиональными противниками. Даже в совсем карикатурных «Бесславных ублюдках» 2009 года главный злодей Ганс Ланда выглядит не тупым солдафоном, а изысканным интеллектуалом.
Самое интересное, что данный феномен постепенной трансформации образа врага в кино характерен не только для европейской культуры, к которой относятся Россия и США, но даже для Китая. В современных китайских фильмах о Второй Мировой японцы всё ещё злодеи, но уже отнюдь не примитивные. По крайней мере главные антагонисты показаны очень умными, хоть и абсолютно безжалостными. А вот американцы в современных китайских фильмах, посвящённых войне в Корее, и вовсе могут выглядеть настоящими героями. Не всегда, конечно, но подобная тенденция в современном китайском историческом кино присутствует.
Откуда берётся такая тенденция — вполне понятно. Во время войны пропаганда работает на повышение морального духа как армии, так и населения, поэтому врага изображает глупым и смешным. Но после войны люди начинают задумываться. Ведь если нам противостояли такие вот примитивные дурачки, какими их изображают в фильмах, то велика ли доблесть в победе над ними? Нет, наш враг был не только силён, но и умён, тем славнее подвиг воевавших с ним! Эта логика универсальна и работает в любой культуре.
Но есть один нюанс — подобная постепенная трансформация образа врага происходит после победы или же в том случае, если прошедшая война уже не воспринимается как нечто актуальное и до сих пор вызывающее болезненные воспоминания. В этом можно убедиться, сравнив китайский исторический военный кинематограф с южнокорейским. В последнем враг в лице японцев никаких трансформации не потерпел, японцы в изображении корейцев больше похожи на демонов, чем на живых людей. Это относится даже к войнам прошлых эпох, не говоря уже о Второй Мировой. Причина тут в том, что корейцы японцев не победили. Более того, послевоенная Япония в глазах корейцев воспринимается как враг, пусть в данный момент и не воюющий.
В этом принципиальное отличие психологии корейского зрителя от российского, американского и китайского. СССР победил Рейх, США считает, что победил СССР в Холодной войне, Китай победил Японию во Второй Мировой и сейчас уверенно обгоняет США и в этих странах побеждённый враг показывается в кино с некоторым уважением. И дело тут не в жертвах, ведь немцы в СССР и японцы в Китае совершили ничуть не меньше зверств, чем японцы в Корее. Скорее, в закрытом (или напротив, незакрытом в случае Кореи) историческом гештальте. Кстати, нечто похожее на корейский случай можно наблюдать в европейской (особенно английской) культуре вплоть до начала XX века. Испанцев продолжали изображать исчадиями ада даже когда Испания давно уже перестала быть всеевропейским гегемоном. Какой-то свой гештальт англичане (и не только они) в данном конкретном случае явно не закрыли.