Двести семьдесят два года назад на оборудовании Северской камнерезной фабрики впервые попытались художественно обработать образцы уральского малахита. Однако, открывшаяся мастерам уникальная структура зеленого камня не поспособствовала развитию его карьеры как поделочного минерала. И хотя малахит с того времени перестали плавить в печах, еще на протяжении пятидесяти лет камень рассматривали лишь как сырье для изготовления краски.
Императорский кабинет или по-простому государственная канцелярия впервые обратила пристальное внимание на малахит, когда обер-штейгер Гумешевского рудника Иоганн Даниэль Келлер в 1750 году обнаружил во время горных работ несколько образцов малахита. Самые крупные из найденных кусков весили около десяти килограммов. О событии незамедлительно доложили в столицу. Тогда из Петербурга поступил запрос на партию уральского малахита массой не менее шестнадцати килограммов для нужд Кабинета. Руководителя рудника при этом обязали весь добываемый малахит откладывать отдельно от медной руды и не использовать больше для выплавки металла.
Интересно, что в запросе столичные чиновники говорили лишь о потенциале изготовления из малахита зеленого пигмента, который возможно применять для окрашивания древесины. На протяжении десяти лет малахит тщательно отделялся от медной руды и складировался на предприятиях. Так, купец Алексей Турчанинов, будучи владельцем Гумешевских рудников, использовал минеральную краску из малахита на собственных заводах, при благоустройстве частного дома в Екатеринбурге, а также для личных нужд в городе Соль Камская в Пермском крае, откуда была родом его супруга. Вскоре малахитовой краски стало настолько много, что ее производство превышало спрос. Так что идеи о выплавке меди из малахита вновь стали актуальными для горнопромышленников.
На Урале в конце восемнадцатого века существовал черный рынок малахита. Например, один из документально зафиксированных случаев рассказывает о том, как работники Полевского завода, трое братьев: Данило, Иван и Егор Хохотовы - в сговоре массово воровали малахит и перепродавали в Екатеринбург по сниженной стоимости. При этом украденный малахит крестьяне хранили прямо у себя в домах. Пока велось следствие, мужчины оказались фактически в рабочем плену Полевского завода. Дело в том, что троих преступников не выпускали с территории производства с целью предотвращения дальнейшего расхищения ценного сырья. Так что они вынуждены были таким образом отрабатывать нанесенный ущерб.
При этом скупщики ворованного малахита пускали его преимущественно на выплавку. Разглядеть потенциал малахита как поделочного камня не помогли и работающие на тот момент две камнерезные фабрики Урала. Так, в списках изделий и материалов Екатеринбургской гранильной фабрики малахит не значился полстолетия. Вплоть до начала девятнадцатого века минерал не рассматривался как декоративное сырье, которым впоследствии будут украшены все императорские дворцы.
Несчитанное количество тонн уральского малахита сегодня рассосредоточено буквально по всему миру. На протяжении полувека императорские фабрики, частные мастерские, собственная фабрика Демидовых, а также те, кто создавал убранства Эрмитажа и Исаакиевского собора, использовали в своей работе уральский малахит. В Санкт-Петербургском Горном музее, например, находится самая крупная из сохранившихся глыб поделочного камня преподнесенная Екатерине II горнозаводчиками и подаренная Императрицей музею. Ее вес составляет 1,5 тонны.
Понравилась статья? Подпишитесь на канал КАМЕННЫЕ ИСТОРИИ, чтобы видеть больше статей в своей ленте.
