Сравнение струнно-щипковых инструментов России, Китая и Индии. Их особенности, общие черты, структура и развитие.
Описание инструментов России
Авторы: Какадей Софья, Тихонов Антон, Ткаченко Ольга (БНТМ-23-1), Юнникова Екатерина (БМТМ-23-2), студенты НИТУ МИСИС.
Преподаватель: Максименко Е. П
Русская музыкальная культура имеет свой путь развития, несколько отличающийся от западноевропейского. Испокон веков русский народ с помощью музыки выражал свои мысли, чаяния, душевные переживания. В результате были созданы прекрасные образцы не только песенного, но и инструментального искусства, которое постоянно, из поколения в поколение совершенствовалось. Важную роль в музицировании России на протяжении многих столетий занимали струнные щипковые инструменты, постепенно видоизменявшиеся в связи с изменением жизненного уклада народа, о которых и пойдет речь далее. Для начала стоит упомянуть про исключительную особенность русской музыкальной культуры, а именно то, что на протяжении многих столетий главными организаторами досуга простых людей средствами русского инструментария были музыканты-скоморохи. Они, по словам А. А. Белкина, «были проводниками особого мироощущения народной праздничности». Их искусство часто проявлялось на улицах и площадях, шумных ярмарках, перекрестках дорог и в домах. Существовало множество музыкантов-скоморохов, специализировавшихся в инструментальной игре. Немало было среди них и игроков на струнных щипковых инструментах — домрах и гуслях. Как пишет о скоморохах известный отечественный фольклорист А. А. Банин, «званные и незванные, они приходили туда, где, по их мнению, была в них нужда [...] Бродя по селам и городам, потешники-скоморохи не только разносили свое искусство по всей земле русской, но и сами вбирали местные особенности творчества различных русских земель, осуществляя тем самым работу по кристаллизации общерусского инструментально-музыкального стиля». Как свидетельствуют многочисленные исторические документы, скоморошество не было явлением социально однородным. Наряду с бродячими скоморохами было немало скоморохов оседлых, то есть занимавшихся скоморошеством для души или для дополнительного заработка. Много скоморохов состояло также на службе у князей, бояр, княжеских дружинников.
Еще одна важная деталь состоит в следующем: православная церковь имела очень большую значимость для русского человека в те времена, и ее мнение вполне могло повлиять на развитие и распространение русской народной музыки и русских народных струнно-щипковых музыкальных инструментов. В литературе прочно установилось мнение о том, что все щипковые инструменты безоговорочно осуждались православием. Между тем такие суждения требуют уточнений [1, стр. 18]. У церкви не было плохих отношений именно как бы сейчас сказали с представителями академической музыки, с церковными или приближенными к власти музыкантами. Поэтому часто на церковных фресках того времени можно увидеть большое количество струнно-щипковых музыкальных инструментов. Однако совсем иным было отношение православия к музыкальному инструментарию в руках бродячих скоморохов, так как установки православной церкви были полностью противоположны устремлениям скоморошеского искусства, ведь скоморохи служителями церкви воспринимались как адепты язычества. Первые дошедшие до нас источники свидетельствуют о негативной реакции представителей церкви на скоморошеское музицирование. Естественно, не могли не противостоять всей сущности аскетичной культуры православной церкви и музыкальные инструменты, с помощью которых скоморохи сопровождали свои шуточные песни. Поэтому они столь сурово порицались православными праведниками и именовались священнослужителями как «гудебные бесовские сосуды», «диавольские лести».
В XVII веке борьба между скоморошеством и церковью достигла своего пика, из-за того, что многие сатирические и шуточные песни и пляски бродячих артистов-скоморохов зачастую становились излишне фривольными, а порой даже переходили всякие границы приличия и нравственности. Скоморохи часто выступали навеселе, случались среди скоморохов и факты грабежа, разбоя, зафиксированные в текстах старинных русских народных песен. Представители православной церкви понимали, однако, что одними проповедями искоренить такое начало было невозможно. Поэтому церкви в этой борьбе со скоморошеством и его музыкальными атрибутами была нужна поддержка государственной власти, и потому служители православия искали всяческой опоры у ней. Исторические документы убедительно свидетельствуют о запрещении властью инструментальной игры скоморохов. Но если поначалу запреты были еще не столь строги, то они становятся более суровыми уже к началу XVII века, а к его середине — времени, когда усиливаются крестьянские восстания и скоморохи нередко внушают народу государственную крамолу, в беспощадную борьбу со скоморошеством включаются и высшие органы власти. Апогей борьбы со скоморошеством в стране приходится на 1648 год, когда последовал указ царя Алексея Михайловича «Об исправлении нравов и уничтожении суеверий». По этому документу во всех регионах страны было велено уничтожать музыкальные инструменты. Особенно печальная судьба в результате такого жестокого преследования скоморошеских инструментов постигла древнерусскую домру – она к середине XVII века исчезает в своем первозданном виде навсегда.
3.1.Гусли
В исторических документах первое упоминание о гуслях относится к VI веку. Византийский летописец называет инструмент “кифарой” из-за их сходства. По археологическим данным в Древней Руси уже в XI веке звенели на гуслях. Делали их из высушенной кленовой или еловой древесины. На протяжении многих веков гусли несли особое значение некоего национального символа, наряду с более поздней балалайкой, воспевались во многих жанрах русского народного творчества — былинах и сказаниях, песнях и мифах, легендах, поговорках и пословицах.
Само название «гусли» носит обобщенный характер. На протяжении многих веков существовали различные по способу звукоизвлечения и звуковым характеристикам инструменты, не имеющие грифного струнодержателя. Наиболее древний из дошедших до наших дней инструмент на протяжении многовековой практики национального бытования назывался и продолжает называться сейчас звончатыми гуслями. Причина такого названия — в их светлом, серебристом тембре и способе игры: на звончатых гуслях надо «звонить», то есть бряцать по металлическим струнам.
В середине 1970-х годов во время раскопок в Новгороде удалось обнаружить еще более ранние музыкальные инструменты подобного типа — XI столетия. Эти гусли представляли собой плоскую миниатюрную доску с несколькими натянутыми струнами. Позднее корпус инструмента приобретает форму трапеции.
Другой тип гуслей имел овальную форму и гораздо больше струн (обычно от десяти до тридцати), и струны там были не металлические, а жильные. Звуки извлекались преимущественно защипыванием пальцами обеих рук. В таком случае звучание становилось наиболее объемным. Такие гусли называются щипковыми. В целом, гусли были очень популярны на Руси, они сопровождали не только какие-либо рассказы и былины, но и различные пляски и гуляния. Но если гусли звончатые в своем традиционном виде сохранились вплоть до XX века, то гусли щипковые, начиная с XVII века, претерпели существенные изменения. Они были помещены в прямоугольный деревянный ящик, обычно устанавливаемый на ножках. Это позволило увеличить габариты инструмента, и, следовательно, диапазон (до пяти—семи октав), а позднее и ввести хроматическую настройку.
В XIX столетии щипковые стационарные гусли получили в России значительное распространение также среди представителей православного культа, вследствие чего их нередко стали называть «поповскими гуслями». Таким образом, можно сделать следующий вывод: эволюция от щипковых портативных к стационарным гуслям превращала инструмент из народного в академический, явившись в России первым примером такого перехода.
Однако уже к середине XIX века гусельное искусство начало приходить в упадок. Заметно наблюдался процесс исчезновения тех типов гуслей, которые бытовали в социальных «низах» — в связи с утверждением в городской, а затем и в сельской среде гомофонно-гармонического мышления. Гусли звончатые к середине XIX века стали уступать место балалайке и особенно гармони. Гусли щипковые портативные практически исчезли еще ранее: будучи атрибутом скоморохов, они были недостаточно приспособлены для активно распространявшихся новых жанров организации досуга людей — частушек, различных образцов плясовой музыки. Наиболее же совершенная разновидность гуслей XIX века — щипковые стационарные — со второй половины века все более стали вытесняться фортепиано.
3.2.Домра
Вопрос о бытовании древней домры представляется особенно важным. В течение без малого двух веков домры были едва ли не самыми распространенными во всем музыкальном инструментарии на Руси, что подтверждается большим количеством различных рисунков и фресок, на которых были изображены древнерусские домры, но к середине XVII века эти инструменты исчезли, причем последнее достоверное упоминание домры относится к 1657 году.
В данном исследовании нас не столько интересует домра, сколько ее потомок – балалайка, поэтому здесь мы рассмотрим именно историю домры, отойдя от ее конструкции, потому что она достаточно схожа с конструкцией балалайки. Итак, под названием «домра» понимался любой грифный инструмент. Иными словами, имелся в виду струнный щипковый инструмент, состоящий из корпуса (резонаторного ящика) и струноносителя — грифа с натянутыми на нем струнами. Древнерусская домра существовала в XVI-XVII столетиях и была представлена в основном разновидностью лютни — многострунного инструмента с большим корпусом, коротким грифом и отогнутой назад головкой. Одно из самых ранних изображений такой лютневидной домры найдено в «Евангелии учительном» 1524 года из собрания отдела рукописей Российской государственной библиотеки.
Название «домра» проистекает от названия древневосточного щипкового грифного инструмента — «тамбур» или «танбур». Первые упоминания домры именно как тамбура или танбура относятся к X веку. Так, арабский путешественник X века, секретарь посольства багдадского халифа Ахмед Ибн-Фадлан, побывавший на Волге в 921 году, при описании погребального обряда у «русов» отмечал, что умершему ставили в могилу наряду с пищей и питьем также и «тунбур».
Многие литературные источники свидетельствуют, что в XVI—XVII веках у скоморохов, да и по стране в целом, домра была одним из самых распространенных и любимых инструментов. Это подтверждает например тот факт, что в Москве в XVII веке даже существовал «домерный ряд», что говорит о том, что потребность в этих инструментах была настолько большой, что пришлось построить целый «домерный ряд».
Необходимо также подчеркнуть, что в отличии от иностранных аналогов домры, таких как казахская домбра, таджикский дутар, индийский ситар и китайская пипа, которые были преимущественно сольными музыкальными инструментами, домра предназначалась прежде всего для коллективного музицирования.
К сожалению, к середине XVIII века производство домр изготовителями, мастерами-специалистами прекращается. Причиной тому стали грозившие за это суровые наказания из-за происходившего в то время искоренения скоморшества. Факты убедительно свидетельствуют об этом: XVIII столетию наименование «домра» полностью исчезает из музыкального лексикона. И — что особенно примечательно — исчезновение приходится как раз на то время, когда появляются первые упоминания о балалайках.
- 3.3.Балалайка
У профессиональной домры, которая была преимущественно инструментом скоморохов-профессионалов, должна была существовать некая фольклорная параллель: народу необходим был струнный щипковый грифный инструмент, выполнявший самые элементарные художественные функции, прежде всего, сопровождавший пляску. Таким инструментом и была балалайка.
В конце 1960-х годов в Центральном государственном архиве древних актов России был обнаружен важный документ — «Память из Стрелецкого приказа в малороссийский приказ». Документ гласит о том, что 13 июня 1688 года «в Стрелецкий приказ приведены арзамасец посадский человек Савка Фёдоров сын Селезнев да Шенкурского уезду дворцовой Важеской волости крестьянин Ивашко Дмитриев, а с ними принесена балалайка для того, что они ехали на извозничье лошади в телеге в Яуские ворота, пели песни и в тое балалайку играли и караульных стрельцов, которые стояли у Яуских ворот на карауле, бранили». Из этого сообщения также следует, что сам факт игры на балалайке летом 1688 года был явлением привычным, и, следовательно, инструмент под таким названием уже успел внедриться в общественную жизнь.
Происхождение названия «балалайка» неоднозначно. По одной версии, высказанной А. Доммером в своей книге «Руководство к изучению истории музыки», что и домру, и ее потомка, то есть балалайку, мы получили «в наследство от татар, после татарского ига». В конце 19 века намеченную идею развил А. С. Фаминцын и выдвинул гипотезу о происхождении термина «балалайка» от татарского «бала» - «дитя», «детеныш». По его мнению, этот термин заключает в себе понятие о «детской болтовне, пустяках, дурачестве, ребячестве». По другой версии, согласно данным современной лингвистики, слово «балалайка» имеет славянские корни. Термин имеет две основы. Первая основа — общеславянское «бал», означающее «разговаривать» (встречается в таких словах как балабон, балабола (то же, что и пустомеля), балагур и пр.). У слова «балалайка» имеется также и другая основа – «лайка» — резкие, отрывистые звуки. Такое определение вяжется с тем звуком, который издает балалайка. Однако, главное, что следует во всем этом подчеркнуть - подобные производные от основ «бал» и «лайка» всегда несли в себе оттенок действия малозначащего, несерьезного, пустого.
Но если балалайка есть аналог домры, и по сути не меняет кардинально методов игры и того звука, который извлекается из инструмента, зачем она нужна? Дело вот в чем. По утверждению Михаила Иосифовича Имханицкого, скоморохи преимущественно являлись музыкантами профессионалами. Соответственно, профессиональным музыкальным орудием являлась и домра. Изготовляли ее профессиональные мастера, причем в специально оборудованных мастерских — судя по широкой продаже инструментов. С искоренением скоморошества профессиональное исполнительство музыкантов домрачеев исчезает. Естественно, прекращается и производство домр: даже за их хранение, не говоря уже об изготовлении, грозили самые тяжелые наказания. Между тем народу нужен был струнный щипковый инструмент со звонким, подзадоривающим к пляске или танцу, ритмически четким и акцентным звучанием. И главное — инструмент максимально простой в изготовлении. Собственно, именно как музыкальное орудие, изготовляемое кустарным способом, и возникла новая модификация русского струнно-щипкового инструмента – балалайка. На первых порах смастерить ее было под силу в самой непритязательной бытовой обстановке, причем чуть ли не каждому. Важно, что такая модификация оказалась чрезвычайно простой не только для производства, но и для освоения. Профессиональный инструмент требует профессиональной игры, а на самодельном, по простонародному понятию, можно и «балабонить».
Из всего вышеизложенного можно заключить: во второй половине XVII—XVIII веках на смену всем полюбившейся и распространенной в России повсеместно домре приходит ее аналог, который отличается простой изготовления и освоения – балалайка. Инструмент настолько прост и понятен русскому человеку, что уже в последней трети XVIII столетия это незатейливое музыкальное орудие завоевывает необычайную популярность и становится, по словам Я. Штелина, «наиболее распространенным инструментом по всей русской стране [...] Инструмент этот имеется в продаже во всех мелочных лавках, но еще более способствует его распространению то обстоятельство, что его можно самому изготовить». В общем и целом, именно в любительской сущности изготовления, условиях бытования балалайки и самого музицирования крылось также и отношение к ней: она стала атрибутом несерьезного исполнительства, балагурства, пустозвонства.
Конфигурация корпуса балалаек XVIII века была совсем непохожа на современную. Их дека имела овальные или полукруглые очертания, как и на более ранних домрах, а гриф имел размеры более полутора метров в длину. Балалайки с полукруглым корпусом становились особенно близкими своим профессиональным прототипам — домрам. Вплоть до конца XVIII столетия и даже в первой половине века XIX такие балалайки в России явно превалировали. В Российском национальном музее музыки можно увидеть балалайки такой формы. Здесь эти инструменты имеют полукруглые корпуса, и очень похожи на исконно-русские старинные домры. Действительно, при сопоставлении изображений домр XVI—XVII и многих разновидностей балалаек XVI— первой половины XIX веков обнаруживается то, что они практически идентичны. Свидетельствуют о том же и описания балалаек XVIII столетия: им, подобно домрам, присущ не только небольшой полукруглый корпус, но и гриф с двумя—тремя струнами. Из всего вышеизложенного становится ясным: период второй половины XVII — первой половины XVIII века является переходным: на смену одному русскому грифному инструменту, домре, пришел другой инструмент, балалайка.
Рассматривая вопросы эволюции русской балалайки, стоит сказать, что к началу XIX века инструменты с треугольным корпусом, обнаруживаются все чаще. Основное значение для подобного приведения к треугольным очертаниям имела простота изготовления, ведь балалайки мастерили не профессионалы, и в кустарных условиях такое упрощение сильно помогало как в экономии материала для изготовления, так и в освоении игры на данном музыкальном инструменте.
Типичной к последней трети XVIII — началу XIX века становится балалайка с небольшой треугольным корпусом. В живописных и литературных свидетельствах очевидцев XVIII — первой половины XIX века имеется информация о балалайках как с треугольным, так и с круглым или овальным корпусом. Однако после этого времени мы обнаруживаем лишь сведения о балалайках с небольшим корпусом треугольной формы и достаточно длинным грифом. Балалайка могла иметь две струны, одна из которых была мелодической, а другая непрерывно гудела, создавая органный пункт к мелодии — бурдон, но все чаще уже в первой половине XIX века встречаются и трехструнные инструменты.
Таким образом, уже к середине XIX столетия балалайки с овальным или полукруглым корпусом в подавляющем большинстве районов России стали исчезать из практики народного музицирования, зато гораздо чаще начинает встречаться балалайка с треугольной формой. На картинке справа представлен образец балалайки, изготовленный как раз в конце XIX века, это образец с треугольной декой и 9 резонирующими отверстиями, а также 3 струнами, что делает его очень похожим на современные балалайки.
Важно обратить внимание и на то, что начиная уже с первой половины XIX века изменяется сама сущность инструмента: из двухструнного, с бурдонным сопровождением он превращается в трехструнный, чаще всего с двумя в унисон настроенными нижними по звучанию струнами и отстоящей от них на кварту верхней (такая настройка оказалась наиболее удобной для освоения простейшей аккордовой фактуры и была обусловлена активным утверждением нового типа песенности — городского, с его аккордово-гармоническим стилем). В свою очередь, появились и новые закономерности в интонационном строе народных песен. Все более стала ощущаться опора на гармонию, складывающуюся преимущественно из чередования тонических, доминантовых и субдоминантовых трезвучий. Особенно необходимым стало наличие ясного аккордового сопровождения в аккомпанементе. Именно необходимость такого аккомпанемента обусловила исчезновение многих инструментов, широко распространенных вплоть до XVIII века. На большей части территории России все активнее утверждается новая песенность, частушки. Происходит процесс вытеснения инструментов мелодических теми, которые предназначались для воспроизведения простейшего аккордового сопровождения. И незамысловатая двух– или трехструнная балалайка на протяжении веков была любимейшим музыкальным орудием деревенского быта XVIII—XIX веков. С первой половины XIX века она становится еще и самым распространенным инструментом среди заводских и фабричных людей. Ее несомненно главенствующая сфера распространения была связана с социальными «низами». Балалайка была незаменимой в любительском музицировании не только крестьян или рабочих, но и различного род служивого люда — извозчиков, сапожников, лакеев и ряд иных подобных профессий, но редко встречалась среди музыкальных инструментов высшего общества.
В 1910 годах балалайки, домры и гусли стали получать вторую жизнь для того, чтобы их добавить в первый оркестр русских народных инструментов. В Российском национальном музее музыки есть и такие балалайки. Так, например, на картинке снизу можно увидеть образцы балалаек, которые были реконструированы и пересобраны В. В. Андреевым, создателем первого оркестра русских народных музыкальных инструментов (их вы можете увидеть на картинке ниже). Эти балалайки были сделаны уже в начале 20 века, и собственно говоря на балалайках очень похожей конструкции играют современные исполнители.
На другой картинке можно увидеть многообразие балалаек различных форм и различного времени. Слева представлены балалайки более ранней конструкции и более раннего периода. Справа же представлены как более новые балалайки, так и новые русские домры (которые также были реконструированы В. В. Андреевым), а также бас-балалайка (самая большая на данной картинке).
Источники:
- Имханицкий М. И. Становление струнно-щипковых народных инструментов в России. Учебное пособие для музыкальных вузов и училищ / РАМ им. Гнесиных. М., 2008, 370 с.,с ил., нотн. ил;
- Бобылева Наталья Викторовна кандидат философских наук, методист. «Детская школа искусств с. Покровское» Неклиновского района Ростовской области. "Русская музыкальная традиция и перспективы развития философии музыки"
