"...Деревня жила своей жизнью. С самого утра в воскресенье люди вывели коз и коров в поле, а сами возились в огородах, стараясь успеть сделать как можно больше в свой выходной день. А к обеду председатель обещал дать трактор, чтобы деревенские жители могли посадить картошку..."
❤❤❤ Дорогие друзья! Спасибо вам огромное за вашу поддержку!
Читайте: Проклятая любовь
Уже в следующие выходные Маша и Надя вместе со своими классами пошли на озеро, чтобы очистить берег от мусора. Самое главное, что пример подал всем Петька. Его Маша похвалила перед всем классом, и теперь парень гордо шёл на озеро, чтобы показать одноклассникам, что надо делать.
- Может, мы ещё и на Гнилое болото сходим, чтобы его очистить? - не то спросил, не то предложил Саша.
- Нет, туда мы точно не пойдём, потому что сделать всё равно ничего не сможем. Само место внушает какой-то страх. Я не хочу, чтобы вы туда ходили, - ответила Маша и подумала, что мальчик переживает за мать. Какая бы ни была Ганна и как бы она себя ни вела, но она Сашина мать, и он её любит...
Ребят и молодых педагогов похвалила Елизавета Никитична, особенные слова сказала Петьке:
- Вот видишь, Пётр, ты повзрослел, мыслить и поступать стал по-другому. Так держать!
Лицо Петьки светилось от счастья. Оказывается и он достоин услышать похвалу от директора!
Маша в тот день вернулась из школы радостная, её переполняла гордость за своих учеников. И Варвара, с которой Маша по-прежнему занималась, делала успехи. И диктанты писала уже лучше, и задачки начала решать по образцу. Маша возвращалась домой, чтобы поделиться радостью со свекровью. Хотелось хоть как-то приободрить её.
Чем меньше дней оставалось до конца учебного года, тем мрачнее выглядела Клавдия Андреевна.
- Я душой прикипела к тебе, Машенька. Дочка ты мне, а не невестка. Я тебе уже не раз об этом говорила. Вот уедешь, мне покоя не будет. И за тебя, и за Пашу буду переживать.
- Так мы же будем не в чужих краях, а недалеко, так что приезжать сможем.
- Я всё понимаю, а всё равно хочу, чтобы дни не летели так стремительно. Пойдёшь вместе со мной в поле? Не хочу с тобой расставаться ни на минуту. Маша всё понимала и не возражала.
***
Весной жизнь в деревне кипела. Деревенские жители работали и в колхозе, и в своих огородах. Вставали ни свет ни заря, а спать ложились, когда уже не оставалось сил сделать что-то ещё.
Только один человек не спешил сажать огород - это была Ганна. Она словно предчувствовала, что ей уже ничего не понадобится. Ходила Сашина мама злая и сына частенько сама отправляла к его бабушке. Одна Ганна не оставалась. "Друзей", которые любили прийти на огонёк, было много. Да и сама она частенько ходила в Мосеевку к Галине, с которой подружилась и с которой любила пропустить рюмашку-другую. Ганна надеялась, что приятельница согласиться ходить на Гнилое болото, но Галина отказалась:
- Нет, Ганна, у меня времени совсем нет. Как петухи запоют, я встаю и до самого заката бегаю. Сейчас пора горячая, а летом ещё жарче будет.
- Да ну его, хозяйство это и огород. Знаешь, что я думаю? От работы на земле ещё никто не стал богатым, только горбатым. Пашем мы всю жизнь, пашем, а что толку? Вот если бы найти всё то, что немец перед отступлением спрятал, не жизнь, а малина была бы!
- Ты, и вправду, думаешь, что золото лежит и тебя дожидается?
- Мне даже сны снятся каждую ночь, - перешла на шёпот Ганна. Она посмотрела по сторонам, как будто боялась, что их с Галиной может кто-то услышать. - Вот слушай. Вижу почти каждую ночь один и тот же сон. Как будто стою я возле болота, смотрю на него, а оно туманом овеяно. И вдруг вырастает из тумана немец тот, что это золото спрятал. Смотрит он на меня и улыбается, говорит, что ждёт он и никак дождаться не может, когда я найду золото. Рассказывает, каким трудом оно ему досталось, как он по полю ползал и с товарищей своих перстни снимал. Рукой показывает мне, чтобы шла я к нему, даёт понять, что тайну мне откроет.
- Тьфу, Ганна, не говори мне, а так противно и страшно становится. Не хотела бы я даже видеть это золото, а не то, что к нему прикасаться.
- Какая разница, с кого оно снято? Главное, что всё моим можем стать. Немец так и говорит во сне, что мне смелее надо быть. В последнем сне он мне даже показал, в каком месте копать надо. Только я тебе об этом не скажу. Если бы пошла со мной, то показала бы и даже поделилась бы. Раз ты не хочешь мне помочь, то и золота не увидишь.
- Сто лет оно мне надо, - усмехнулась Галина.
- Ну, и живите все в нищете, а я домой пойду, не о чем нам больше с тобой разговаривать, - пробубнила недовольно Ганна.
- Оставайся, куда собралась на ночь глядя. Мало ли что с тобой в дороге приключится, я виноватой буду.
- Да не боюсь я никого, - подвыпившим голосом ответила Ганна. - А коли что и приключится, как ты говоришь, то плакать обо мне некому. Сашка у бабки своей, а я ни Бога, ни чёрта не боюсь. Чем такая жизнь, лучше вообще никакой.
- Не дури, говорю, - уцепилась за руку Галина. - Не пущу тебя никуда.
- Отстань ты, вот прицепилась. Впилась руку точно та пиявка на болоте. Так присосалась, что и не оторвать, - почти прокричала Ганна и всё-таки смогла вырваться. Она отправилась в свою деревню, до которой было почти три километра. Шла она сначала по узенькой тропинке через поле, которое уже во всю зеленело. Подумала, что трава в этом году сочная, а значит, сена будет много. Потом хотела выйти на широкую проезжую дорогу, но в последний миг передумала и свернула в лес, решив, что дойдёт до деревни кратчайшим путём.
Ганна что-то напевала себе под нос, когда уже увидела тропинку, ведущую в родную деревню. И здесь что-то захрустело, Ганна повернулась и остолбенела. В метрах двадцати из-за кустов на её поглядывал тот самый немец из сна. Ганна узнала его по глазам. Она не испугалась, а ущипнула себя, чтобы понять, что это не сон. Потом направилась к немцу. Пришла на место, а его уже нет. Снова оглянулась, а он уже за другим деревом. В лесу уже было сумрачно, но Ганне не было страшно. Она шла за призрачным немцем как заворожённая, а он вёл её прямо на болото, то исчезая, то вновь появляясь за деревьями. И пусть самого его Ганна не видела, но глаза точно мелькали. Она могла поклясться, что видела их. Они манили к себе магнитом, и Ганна шла...
Только один раз она остановилась, подумала, что у неё нет с собой лопаты. Решила сходить домой, но здесь снова увидела "глаза". Ей показалось, что смотрят они на неё неодобрительно, словно говорят, что ни лопата, ни какой другой инструмент ей не потребуется.
- Ты только иди за мной и не сворачивай... - услышала Ганна, но не ушами. Голос был внутри неё, и она не могла ему не повиноваться. Всё остальное словно перестало существовать. Она шла вперёд к призрачному богатству с уверенностью, что сейчас его непременно найдёт...
***
Вечером Ганну никто не искал. Никому и в голову не пришло, что она могла на ночь глядя отправиться на болото. Да и соседи видели, что шла искательница в Мосеевку к Галине, а значит, до следующего утра, а быть может, и вечера, её ждать не стоит. Девизом Ганны были слова : гулять так гулять. Все односельчане об этом знали.
Деревня жила своей жизнью. С самого утра в воскресенье люди вывели коз и коров в поле, а сами возились в огородах, стараясь успеть сделать как можно больше в свой выходной день. А к обеду председатель обещал дать трактор, чтобы люди могли посадить картошку. Небольшой синий трактор МТЗ -80 выделялся раз в неделю на несколько часов. Поэтому картошку сажали все вместе, надо было успеть. Маша и Надя быстро бегали с корзинками из одного конца поля в другой. Рядом были Варвара и Василий, а поодаль стояли Клавдия Андреевна и Зоя. Когда работа была сделана и все собрались домой, появилась Галина. Она была чем-то встревожена.
- Люди добрые, скажите, Ганну вы не видели?
- Как же нам её увидеть, когда сошла она со двора ещё вчера и до сих пор не вернулась, - со злостью произнесла Клавдия Андреевна. Ей не нравилась эта странная дружба между бывшими соперницами.
- Так в том всё и дело, что ушла она вчера от меня на ночь глядя. Я остановить её пыталась, а она ни в какую остаться не захотела. О золоте рассказывала, все уши мне прожужжала. Сказала, что немец тот, который якобы это золото спрятал, приходит к ней во сне.
- Она, наверное, того, - свекровь Маши покрутила у виска.
- Вот и я о том же вчера подумала, но говорить ей ничего не стала. Вы же знаете, какая она, Ганна, когда на грудь примет.
- Так вы с ней гуляли, а потом ты её одну на ночь глядя отпустила?
- А что мне было делать? Она же не дитя малое, которому приказать можно или указать. Сказала, что домой пойдёт, вот и пошла, а я места себе найти не могла. Она ведь, Ганна, мне сегодня приснилась. Вижу, что стоит она на берегу озера, но не такая, как сейчас, а молодая. Поёт частушки, аж заливается, и главное, что улыбается. Я даже во сне подумала, что, наверное, нашла она наконец-то своё золото, раз такая счастливая, - дрожащим голосом произнесла Галя, а потом уже со слезами добавила: - Наверное, на болото надо идти, раз нет её в деревне.
- Надо спешить, - сказала Надя, - может, мы ещё успеем.
- Сомневаюсь, - произнесла Клавдия Андреевна, и все понимали, что свекровь Маши права...