К парню родители пришли. Отец увидел на диване журнал, открыл и начал читать. Мать пошла на кухню, чтобы сыночку приготовить на несколько дней.
Печальный сын, думает о своем.
Тоже пришел на кухню, сел. Мать спросила: «Тяжело тебе? Наверное, переживаешь? Все-таки пару лет вместе прожили».
Ответил парень: «Как тебе сказать? Было не по себе вечером. Утром успокоился. Мы не подходили друг к другу, это сразу чувствовалось».
И стал рассказывать, что девушка легкомысленная. В реальном мире не жила, все в каких-то мечтах. Замки воздушные строила. Например, говорила, что в каждой стране бы по году пожила. А здесь чего не хватало?
Готовить не умела и не любила. Яичница и картошка с тушенкой. И подруг много – все трескучие, как сороки. Придут вечером – не выгнать. Сидят и ржут, как лошади.
И странного много в ней: «Наденет наушники, слушает что-то: «Ходит по комнате, словно меня рядом нет. Или на диван ляжет. Подойду, выключу, обидится, не разговаривает. А иногда болезненно оживится, говорит, что жить без меня не может. Не мог ее понять».
Мать слушала, резала мясо небольшими кусочками для супа: «А раньше где глаза были? У нее неровный характер, увлекающаяся особа. У таких, как она, постоянства нет. Они не созданы для семьи. Я, например, сразу в ней это увидела».
Поставила кастрюлю на плиту, рассуждала, что для семьи нужны положительные люди, которые в облаках не витают: «Семья, домашнее хозяйство, ответственность. А она? Пустая бочка, что с горы. Прости, Господи».
Сын вышел, вернулся, снова сел.
Мать спрашивает: «Не обманывай, видно же, что грустишь. Тебе другую девушку надо. А эта – балаболка, не стоит она твоей грусти».
Согласен сын: «Нервничал я с ней. В какой-то момент готова на край света улететь. А потом уйдет в себя, молчит, взгляд тяжелый. Закроется в ванной – плачет. Спросишь, говорит, что все нормально».
Мать оживилась: «Вот и я говорю, что истеричка. Ей, сынок, в психушке лечиться надо».
Сообщение пришло. Прочитал сын: «Я внизу, сними со стены две мои фотографии, где я на Алтае. Жду».
Вскочил, взял фотографии, куртку не надел – и вниз. Отец от журнала оторвался, с удивлением смотрел. Мать из кухни выглянула: «Нормально уйти не может, издергала парня».
Вышел на улицу, ее увидел: «Не могу без них, к тебе подниматься не хотела».
Сунула в сумку, бросила беглый взгляд: «Ладно, больше не появлюсь. Пока».
Легкая походка, волосы на ветру.
- Наташа!
Остановилась, стояла, не оглядываясь, ждала, когда подойдет. Глухо спросила: «Что тебе? Кажется, все ясно».
Сказал глупое, очень глупое: «Жаль, что все так получилось».
Пожала плечами – и полетела – в свою жизнь.
А он вслед смотрел, и казалось, что вместе с ней улетает что-то радостное, необычное, необыкновенно живое.
Не каждую птицу в руках удержишь. Да и надо ли – держать?
Вернулся. Мать строго: «Что надо ей»?
Ответил: «Подарила прощальную улыбку».
Соврал немного, потому что она не улыбалась.
Разные люди единым не станут.