1894 год
«Ростов-на-Дону. 17-го мая мировым судьей 2-го участка, рассмотрено дело, в котором действующими лицами явились передравшиеся между собой торговки фруктового ряда на Старом базаре. Шейна Компанеец жаловалась на своих товарок, Акулину Максименко и Домну Минушкину, за то, что они, при всей почетной публике на базаре, сначала напустились на нее с целым потоком площадной брани, а затем одна из них пустила в нее камнем, а другая ударила чайником. Ряд свидетельниц (таких же товарок), на которых ссылалась обиженная Компанеец, однако ж не подтвердили ее рассказ, а показали, что между жалобщицей и ответчицами была обоюдная ссора и что они называли одна другую воровками и другими эпитетами. Мировой судья постановил: за взаимностью обид, Максименко наказанию не подвергать, а Минушкину считать оправданной».
«Ростов-на-Дону. С первых чисел июня начнется поливка также Московской улицы, как мы слышали, за счет местных торговцев».
«Ростов-на-Дону. Владельцы шерстомоек, расположенных на правом берегу Дона, не перестают нарушать санитарные правила в отношении спуска грязной воды. Это побудило санитарный надзор сделать строгое внушение некоторым из названных владельцев».
«Ростов-на-Дону. В том же судебном заседании пред мировым судьей предстали супруги Иван и Мария Янко, совершенно различные по возрасту и наружности. Супруг довольно неказистый на вид господин с седоватыми уже усами, а супруга – молоденькая особа, лет 18 – 19. Подала она жалобу за то, что супруг однажды утром, в 9 часов, когда она возвращалась с базара, выскочил из какой-то засады на улице и, не говоря дурного слова, тут же стал ее «учить», т. е. избил ее нещадно и руками, и ногами, по чем попало. Иванко объяснил судье, что жена его бросила и ведет беспорядочную жизнь, почему он просил допросить свидетеля, городового, в присутствии которого неверная супруга «ему плюнула в лицо и поднесла кукиш» под самый нос, в то время, когда он с полицейским чином обратился к коварной жене с увещеванием вернуться под кров своего благоверного. Судья попробовал было склонить супругов к примирению, но молодая жена заявила категорически, «что скорее согласна идти в Сибирь, нежели вернуться к старику мужу». Свидетели показали, что действительно Иван Янко на улице избил жену. Мировой судья приговорил его к аресту на 4 дня».
«Ростов-на-Дону. Мировой судья 7-го участка рассмотрел дело по иску Анастасии Красновой с Марии Филиппенковой 3 руб. Иск этот возник при довольно курьезных обстоятельствах. Филиппенкова, придя однажды в церковь, увидела шаль своей дочери намолившейся в то время Красновой и тут же в церкви, без всякого объяснения, сорвала с нее эту шаль. На суде и свидетели, и сама дочь ответчицы показали, что шаль была отдана Красновой дочерью Филиппенковой в долг. Ответчица объяснила свой поступок тем, что не знала последнего обстоятельства. Мировой судья присудил с нее ко взысканию в пользу Красновой 3 рубля».
«Новочеркасск. В г. Новочеркасске существует варварский обычай любовной мести – мазание дегтем домов. Такой способ мести практикуется на окраинах города. Многие из подобных мстителей уже поплатились за такую месть двух и трехмесячным арестом, но наказание это не послужило уроком для других. На днях, как нам сообщают, в двух домах мстители вымазали и окна, и ворота. Подозрение выпало на двух 17-летних казачат, которые и привлекаются к ответственности[ВЛ1] ». (Приазовский край. 128 от 19.05.1894 г.).
1895 год
«Ростов-на-Дону. Городская управа уже получила от господина Войскового Наказного Атамана разрешение на открытие адресного стола в городах Ростове и Нахичевани. Необходимый для этого дела штат тоже утвержден. Адресный стол буден находиться в заведовании местного полицейского управления. Справки из стола будут выдаваться на особых, установленной формы, листах, с платой за каждую справку не более 2 копеек».
«Ростов-на-Дону. Через местную таможню получены из Парижа 4 фонографа Эдисона и машина для искусственного высиживания цыплят». (Приазовский край. 128 от 19.05.1895 г.).
1896 год
«Хутор Страховской (Первого Донецкого округа). В здешнем училищном дворе недавно посажен сад, причем в посадке и поливке деревьев принимали деятельное участие ученики старшего класса. Саженцы прекрасно развиваются.
По странной случайности в том же дворе содержится «училищная» свинья, кормить которую почему-то вменено в обязанность ученикам. Исполняя данное им приказание, дети аккуратно, каждое утро, приносят свинье по кусочку печеного хлеба. Были случаи, когда они заявляли своим родителям, что без провизии для свиньи они не рискуют идти в школу». (Приазовский Край. От 19.051896 г.).
1897 год
«Из прошлого. Однажды по делам службы в Зимний дворец приехал любимец императора Павла, католический митрополит Сестренцевич. Император, бывший в тот день в прекрасном расположении духа, милостиво принял митрополита. При этой аудиенции присутствовал и петербургский генерал-губернатор граф Пален. В смежной комнате, в которую дверь была открыта, находилось несколько пажей. Аудиенция окончилась. Павел милостиво простился с митрополитом и уже отправился было во внутренние покои, но в этот момент, взглянув на пажей, заметил в одежде одного отступление формы. Известно, каким строгим ревнителем формы и дисциплины был Павел. Нарушение формы, да еще во дворце, вблизи императора, конечно, не могло быть прощено. Добродушное настроение государя сейчас сменилось сильным гневом. Бледный от раздражения, он обратился к Палену и, будучи уверен, что все неформенное должно быть замечено всяким, крикнул:
- Отвести сейчас же эту обезьяну в Петропавловскую крепость и об исполнении доложить мне!
В зале в это время находились смущенный митрополит и Пален, да в соседней комнате пажи. Пален понял распоряжение Павла так, что в Петропавловскую крепость предстоит совершить прогулку митрополиту.
Он, действительно, отвез Сестренцевича в мрачные казематы крепости и явился с докладом.
- Отвез? – спросил Павел Петрович генерал-губернатора.
- Так точно, Ваше Императорское Величество, отвез.
- Ну и что же? Плакал, вероятно?
- Никак нет, Ваше Императорское Величество. Он просил меня очень позволить ему взять с собой молитвенник, отказать в чем я ему не решился. И всю дорогу, смиренно покорившись своей участи, вздыхал и шептал молитвы.
Доклад Палена, что юноша выказал такую стойкость и смирение, сильно удивил Павла.
- О ком ты говоришь? Кто молился?
- Митрополит Сестренцевич, Ваше Императорское Величество, которого вы изволили приказать мне отвезти в Петропавловскую крепость.
Павел снова разразился страшным гневом за то, что его распоряжение перепутали, и Пален тотчас же отправлен был опять в крепость освободить митрополита и извиниться перед его эксцелленцией». (Приазовский край. 131 от 19.05.1897 г.).
1899 год
«Ростов-на-Дону. В ночь на 18 мая оказался дерзко обворованным магазин обуви Д. Л. Золотарева по Большой Садовой улице, в доме Кистова. Забравшись днем со двора на чердак, вор разобрал дымовую трубу и через образовавшееся отверстие проник в магазин. Обратно, тем же путем, он возвратился с двумя чемоданами, которые наполнил мужской обувью. Чемоданы он оставил во дворе, а сам вышел за ворота, чтобы нанять извозчика, который оказался тут же. Переговоры с извозчиком привлекли внимание стражника, и вот, когда вор готовился уложить на дрожки первый чемодан, стражник набросился на него. Но вор вырвался из его рук и пустился бежать с чемоданом по направлению к выгону. На Богатяновском переулке его задержал городовой 3-го участка Анищенко. Задержанный оказался профессиональным вором Николаем Колодеевым, недавно освободившимся из новочеркасской тюрьмы. Всего товара украдено было им на сумму 200 рублей».
«Ростов-на-Дону. Вчера, 18-го мая, в полдень, в помещении почтамта обнаружено было исчезновение кружки (для пожертвований) Александровского благотворительного общества. Кружка, по словам чиновников, была на своем обычном месте всего лишь за полчаса до исчезновения. Остается только удивляться смелости воров, не стеснявшихся совершать свои подвиги среди белого дня в присутствии свидетелей».
«Таганрог. 16 мая, в 9 часов вечера, по Старо-Почтовой улице возвращались из дубков местные обыватели В. В. Скилиоти и Л.Ф. Красненко. Близ бакалейной лавки Остапенко на них напали 8 человек каких-то иностранцев и начали наносить им побои палками. Когда господин Скилиоти, сбитый с ног, лежал на земле, один из иностранцев начал стрелять в него почти в упор из револьвера. Из четырех выстрелов три задели господина Скилиоти, тем не менее, он сравнительно отделался счастливо: одной пулей он был ранен в правую руку выше локтя, другой – в левую ногу выше колена, а третья пуля скользнула по голове, задев кожу. Полицейским дознанием выяснено, что стрелявший – прусско-подданный Вильгельм Гитман, мастер рельсопрокатного отделения металлургического завода. Остальные нападавшие – мастеровые того же завода.
Вообще, дорога в «Дубки», это излюбленное место таганрожцев для загородных гуляний, стала, с возникновением заводов, далеко небезопасной. 15-го мая, например, на той же Старо-Почтовой улице, ведущей в «Дубки», три здоровых парня, ни с того, ни с сего напали на проходящего здесь мещанина Козубенко и, нанеся ему побои, выбили 4 зуба и рассекли верхнюю губу».
«Таганрогский округ. Один пассажир, пребывший третьего дня с вечерним поездом из Харькова, передает нам о следующем тяжелом случае в вагоне железной дороги, свидетелем которого он сделался. Не доезжая станции «Матвеев-Курган», в вагоне третьего класса занял место видный пожилой офицер. Вначале новый пассажир ничем особенным себя не проявлял, но, когда он стал заговаривать со своими соседями, то сразу обнаружил свои расстроенные умственные способности. Рассказы больного прерваны были появлением кондуктора, потребовавшего билеты. Офицер предъявил свой билет, но оказалось, что он едет совсем в обратную сторону. Объяснения кондуктора были тщетны: больной требовал, чтобы его в том же вагоне везли в Волочиск, а иначе он убьет и кондуктора, и начальника станции. Часть испуганных пассажиров тотчас же перешла в соседние вагоны. На ближайшим полустанке больной едва не исполнил своей угрозы. В то время, когда в вагон вошли начальник полустанка и жандармский унтер-офицер, больной встретил их с револьвером в руках. Быстрым движением жандарм обезоружил опасного пассажира, а затем его связали и вывели из вагона». (Приазовский край. 130 от 19.05.1899 г.).
[ВЛ1]