Кедровая улица, дом № 9, квартира 123–124, двенадцать лет спустя.
— Ю́лиан! Собирайся скорее! В школу опоздаешь! — раздался высокий мелодичный женский голос.
— Не опоздаю, ма-а-а… — уверяюще, но все же с ноткой недовольства проговорил высокий худой парень. У него были темно-русые, почти коричневые волосы, не доходящие до плеч, немного вытянутое лицо с острым изящным подбородком, милая маленькая горбинка на носу, мягкие, слегка очерченные губы и рот, изогнутый в небрежную ухмылку. Но самым выдающимся в нем были его глаза цвета аквамарин. Они излучали внутренний свет, как будто в них жило волшебство.
Всегда живые, выражающие неподдельный интерес ко всему окружающему, в настоящее время они были устремленына полностью заваленный бумагами стол. Он не мог вспомнить, куда дел свои наушники, а разгребать свалку ему нехотелось.
Мельком пробежав глазами по всему этому творческому беспорядку, он прокрутил в голове последовательностьпоследних действий. Фотографическая память его не подвела. Наушники нашлись через семь минут за магнитофоном, иможно было выходить.
— Я пошел, — сказал он, стоя уже на пороге и перебирая ключи в руке.
Это был мальчик в стиле ретро: немного взъерошенные волосы, потрепанные временем наушники на шее,расклешенная рубашка и самые обыкновенные темные джинсы, когда-то принадлежавшие его старшему брату. Старая книгапод мышкой и сумка через плечо.
— Пока, милый, — ответила миссис Бланко и, потянув сына вниз за воротник, наклонила к себе и поцеловала в лоб.
