Как только Юлиан вышел из дома, ослепительное солнце атаковало его мощной вспышкой, на мгновение обездвижив. Едва глаза привыкли к свету, мальчик-ретро сразу надел наушники и юркнул в только что подошедший старенький автобус, стараясь не смотреть по сторонам.
К различным странностям он привык с детства и давно для себя решил, что лучше лишний раз не озираться. Сев на свободное место у окна, он закрыл глаза и погрузился в музыкальный мир «The Beach Boys».
День был теплый и размеренный. Ничто в нем не предвещало каких-либо событий. Люди медленно шли на работу, и, казалось, будто бы время совсем остановилось. Никакой городской спешки и раздраженных, опаздывающих работников. Духота поглощала город, как огромный хищный ленивый зверь, незаметно подкрадывающийся к своей добыче, но люди лишь отмахивались от нее газетой.
Юлиан почувствовал толчок и понял, что автобус прибыл на конечную станцию. Сняв наушники, юноша поспешил к выходу и вдруг резко остановился, вынудив толпу пассажиров, стремившихся выбраться из автобуса, где уже было нечем дышать, врезаться в него. Несмотря на недовольные возгласы, он стоял как вкопанный и смотрел на непонятное существо, переходившее дорогу прямо сквозь несущиеся машины. Ничего не слыша вокруг, он вдруг почувствовал сильный удар в бок, кувыркнулся и ощутил горячий асфальт на спине. Весь мокрый, грузный дядька удалялся, ворча себе под нос какие-то непристойности, а за ним последовали и остальные пассажиры, возмущенные тем, что их задержали в автобусе на несколько секунд дольше необходимого.
Лежа на обжигающем асфальте, Юлиан вглядывался в то место, где только что проходило существо. Больше всего его поразило не отсутствие плотности, а странный вид этого животного. Оно было похоже на пантеру, но его кожа будто состояла из воды: на ней не было шерсти, и она переливалась, как глянцевая. А размер «кошечки» был такой, что на ней смогла бы прокатиться целая семья.
Отвлекшись на секунду от увиденного, Юлиан понял, что все еще лежит на земле. Быстро поднявшись и потирая обожженную руку, он направился в сторону небольшого серого здания, не переставая размышлять о случившемся.
Ему и раньше приходилось видеть странные вещи. Например, в девять лет он подружился с Томом, которого никто,кроме Юлиана, не видел. И около года брат Лео дразнил его Свихнувшимся Юлли. В одиннадцать лет Юлиан увидел мельком дракона, который невозмутимо лежал на огромной клумбе, в парке, у всех на виду. А в четырнадцать он почти в течение года натыкался на какого-то маленького человечка с блокнотом, который сразу же исчезал, осознав, что он обнаружен. Раньше Юлиан списывал все эти события на свое бурное воображение, но сейчас игнорировать их было бы глупо. Психиатр, к которому мальчика водили родители, говорил о возможности полиморфного расстройства и прописал антидепрессанты, но Юлиан так ни разу их и не принял. Он не считал, что нуждается в помощи врача, но для спокойствия родителей делал вид, будто пьет таблетки. Что-то внутри подсказывало: это не просто галлюцинации.
Отсидев все уроки и с удовольствием вспомнив, что это последний месяц учебы в школе, Юлиан схватил свою старую сумку и поспешил домой. Ему не терпелось зарисовать пантеру, пока он не забыл все подробности. Для таких вещей он выделил отдельный блокнот, куда вносил любую странную информацию, увиденную или услышанную им. Так он наделся воссоздать общую картину, но пазлу все еще не хватало значительной части. Кто они? Откуда? Почему их вижу только я? Этими вопросами он задавался каждый раз, пролистывая исписанные страницы, но так и не находил ответов. Время от времени ему на самом деле казалось, что он сошел с ума и все это происходит лишь у него в голове. Поэтому он никогда никому не рассказывал о своих новых видениях, а его семья и психиатр знали только о Томе.
Через полчаса Юлиан уже стягивал кроссовки в прихожей. К нему вышла мать, миссис Арен Бланко, — худая черноволосая женщина с голубыми глазами. Она была среднего роста, но из-за скрещенных на груди рук и съежившегося силуэта казалась меньше и была явно чем-то взволнована. Через минуту к ним подошел отец, мистер Томас Бланко, который был такой же веснушчатый и высокий, как и Юлиан, с такими же волосами и овалом лица. Вот только нос и глаза Юлиан унаследовал от матери.
— Милый, — начала миссис Бланко, — твоему отцу предложили работу в другом городе на более выгодных условиях… Как ты отнесешься к тому, что мы уедем на какое-то время?
Юлиан немного нахмурился, пытаясь понять скрытый смысл услышанного.
— Я не пропаду один, если вы об этом. Можете меня оставить, — сказал он серьезно.
Мистер Бланко подошел к сыну и положил руку на его плечо со словами:
— Но ты помни: если тебе понадобится помощь, ты всегда можешь к нам обратиться.
— Да, звони нам как можно чаще, — продолжила миссис Бланко.
— Только не забудь выключить телефон, дорогая, — насмешливо добавил мистер Бланко и тут же сделал серьезное лицо под строгим взглядом жены.
— В общем, ты понял, Юлиан, теперь ты за старшего, — сказал он уже серьезно.
— Я понял, не беспокойтесь…
— Тогда мы пойдем собирать вещи и этим вечером будем выезжать. А ты иди готовь уроки, — подытожила миссис Бланко.
Юлиан кивнул и направился в свою комнату. Он был не против остаться один и даже в каком-то смысле рад, но это все было так неожиданно… Он даже не сразу вспомнил о сегодняшнем инциденте и какое-то время размышлял о том, что с этого дня все будет по-другому.
Переварив внезапный отъезд родителей, он достал блокнот и начал делать зарисовки пантеры.
В десять часов вечера Юлиан помог родителям погрузить вещи в машину и проводил их, пожелав хорошей дороги. К этому моменту он сделал все уроки и вроде бы мог посмотреть фильм или пригласить одноклассников на вечеринку, как делают многие подростки после отъезда родителей, но ему не хотелось ни того, ни другого. Впечатлений для одного дня было достаточно, и Юлиану не терпелось скорее опустить свою голову, отяжелевшую от бесконечных мыслей, на подушку.
Во сне Юлиан видел удивительных птиц, которые переливались, как пантера, только не черным глянцем, а всеми цветами радуги. Он будто бы уже видел их, только не мог вспомнить когда… Они парили так мягко, изящно и непринужденно, что создавалось ощущение безопасности и легкости на душе, словно пока эти птицы рядом, ничего плохого не может случиться.
