В маленьком украинском городке Переяславе-Хмельницком с советских времен находится памятник русскому князю. Древним Переяславлем владели многие выдающиеся люди, но лишь он, наряду с древним певцом Бояном, удостоился такой чести. Могучая фигура богатыря в броне и шеломе… таким ли был в жизни этот человек, умерший совсем молодым?
Внук Юрия Долгорукого, Владимир, стал наследным князем Переяславским одиннадцати лет, в 1168 году, когда Андрей Боголюбский, изгнав из Киева Мстислава Изяславича, посадил там своего брата Глеба Юрьевича – отца Владимира. Мать его происходила из рода черниговских князей. Когда весной 1169 г. к Песочену, что под Переяславлем, подступило множество половцев, равно готовых и заключать мир, и кинуться грабить села, переяславскому князю было, как отмечает летопись, 12 лет. Из этого следует, что он родился в 1157 г.
Княжич вырос на границе, среди постоянных тревог и ожидания опасности, в городе, где имя его великого прадеда – Владимира Мономаха было у всех на устах и многие еще помнили его. Владимиру было с кого брать пример. С немалой долей уверенности можно сказать, что еще весной 1168 г. он участвовал в походе на половцев – в то время взрослели рано и быстро становились воинами – помощниками отцам. На его глазах происходило пленение половецких веж на Орели и побоище у Черного леса. Не удивительно, что в таких условиях сложился характер столь возвышенный, мужественный и самоотверженный, вызывавший восхищение современников, хотя героизм в то время был нормой поведения всякого благородного человека. 1172 г. Владимир Глебович лишился отца, которого отравили в Киеве. Тогда же самолюбию юного князя был нанесен чувствительный укол. Половцы разорили окрестности переяславских городков Серебряного и Баруча и беспрепятственно уходили в степь, но на переправе через Ворсклу их подстерег молодой Новгород-Северского княжич Игорь Святославич и разбил наголову, отняв всех пленных и добычу. Придя с победой в Переяславль, Игорь принялся делить ее. Одну часть – наиболее ценные трофеи, т.н. «сайгат», отослал старшим князьям, - своим сюзеренам в Чернигов и Киев, а часть подарил (или вернул?) Владимиру, не сумевшему в 14 лет, защитить своих подданных.
Свою первую славу Владимир Глебович добыл двадцати лет отроду, зимой 1177/1178 гг. в Залесской земле, помогая дяде Всеволоду в борьбе за владимирский стол против Ростиславичей и рязанцев с половцами. В битве на р. Колокше его переяславский полк, опрокинувший противника, внес решающий вклад в победу. Женился Владимир на дочери соседа, черниговского князя Ярослава Всеволодовича.
Многократными набегами княжество было разорено, обезлюдело, не из кого было набрать дружину, некого собрать в ополчение, и поэтому, когда в 1179 г. половцы вновь разорили окрестности Переяславля, Владимиру Глебовичу снова не удалось организовать эффективного отпора. Киевская подмога не сумела перехватить половцев на обратном пути, и они с добычей и полоном благополучно ушли восвояси.
Владимир Глебович участвовал в весеннем походе 1184 г., когда киевские соправители Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславич выступили навстречу половцам. В авангард они послали своих молодых родственников-вассалов: Святослав – Игоря, а Рюрик – Владимира, но корыстный Игорь, пользуясь своим старшинством (может быть и численным превосходством), заставил его отказаться от участия в битве, чтобы не делиться трофеями. С помощью отряда черных клобуков он прижал кочевнков к берегу разлившейся речки и разгромил. В это время Владимир Глебович, вне себя от обиды, напал на пограничные городки Игоря по Сейму и ограбил их, что привело к ответному набегу и жестокому разорению Игорем переяславского городка Глебова.
Летом того же года киевские соправители организовали большой поход, собрав под свои знамена десять князей из южных и западных русских земель, но из черниговских родственников никто не поддержал Святослава, поэтому командовать авангардом назначили Владимира Глебовича, к тому же он сам просился на эту должность на том основании, что его «волость пуста от половцев», т.к. лучшая добыча доставалась передовым.
Согласно замысла похода, под начало Владимира переходили дружины 5 молодых князей. Для усиления ему также придавался крупный отряд берендеев в 2100 сабель. Этот немногочисленный, но достаточно сильный отряд (примерно в 4 – 5 тыс всадников) должен был, двигаясь по левому берегу Днепра, скрыть от противника выдвижение главных сил, спускавшихся следом по реке в насадах и одновременно создавать у половцев впечатление, что именно он и есть все русское войско.
Осторожный Кобяк долго отступал, но в конце концов попался на эту приманку, когда утомленные преследованием князья повернули обратно и сделали дневку возле устья Орели. Половцы вернулись и затеяли перестрелку через реку. Немедленно к Святославу и Рюрику помчались гонцы. Насады причалили к берегу выше устья, а молодые князья, ударив на врага, связали его боем, пока колонна главных сил не отрезала половцам пути отхода.
Успех был достигнут впечатляющий. С 1103 года русским князьям не удавалось наести кочевникам такого поражения. В плен попал сам Кобяк Карлыевич и два его сына, и еще девять ханов. Двое пытались сопротивляться и были убиты. Пленено было 417 знатных воинов («беев»), а общее количество убитых врагов составляло около семи тысяч. Автор «Слова о полку Игореве», посвященный в детали разработки операции, славил вдохновителя и организатора похода – Святослава Всеволодовича, но главным героем битвы стал Владимир Глебович, ведь именно его отряд вынес основную тяжесть похода, обеспечил скрытность и внезапность ввода главных сил и выдержал бой с превосходящими силами противника, полностью выполнив поставленную задачу. В результате молодые князья, будучи в непосредственном соприкосновении с противником, захватили и множество пленных половецких воинов и их вооружения – самой ценной добычи. По сведениям, приведенным В.Н. Татищевым, соправители, исходя из нужд разоренной Переяславщины, позволили Владимиру Глебовичу целиком распорядиться всей захваченной им добычей и знатных пленников «отпустил он на тяжкий выкуп». Можно не сомневаться, что постоянно озабоченный укреплением обороны своей земли и убылью населения, Владимир раздал основную часть добычи своим воинам, стремясь компенсировать жителям их ущерб. Недаром в летописной эпитафии нашему герою, наряду с воинской доблестью названо его бескорыстие.
Весной следующего года хан Кончак, поклявшийся отомстить за казненного Кобяка, встал в верховьях р. Хорола и затеял переговоры с Ярославом Черниговским, надеясь обезопасить себя с севера перед предстоящим нападением на Переяславль. Но он просчитался. Агент Святослава Всеволодовича при черниговском дворе сообщил в Киев о сепаратных переговорах его брата и местонахождении лагеря Кончака.
Киевские соправители отреагировали немедленно. В авангарде выступили снова переяславский князь и с ним – сын Рюрика, Ростислав. Подкравшись к половецкому становищу, молодые князья свалились на него, как снег на голову, но допустили оплошность, не обратив внимания на ханскую ставку, расположенную поодаль. Проехав мимо нее, русские ударили на основной лагерь. Множество половцев попало в плен, снова была захвачена богатая добыча, в том числе и метательные машины, которые Кончак припас для обстрела русских городов «живым огнем» и только тогда выяснилось, что Кончака в лагере не было. За ханом отрядили погоню, но было поздно. На лучших лошадях хан успел ускакать слишком далеко, когда под незадачливыми преследователями к полудню начал проваливаться подтаявший наст. Теперь степной владыка, становился особенно опасен. И русским, и половцам было ясно, что лето принесет новые битвы. Вековая борьба приблизилась к своей кульминации.
В начале лета, после разгрома войска северских Святославичей, все силы левобережных половцев, подобно морскому приливу хлынули к южным рубежам Руси. Хан Гза предпочел грабить беззащитную, как ему казалось, Северщину, а благородный Кончак, выполняя клятву, повел свою орду к Переяславлю, взяв, если верить владимирскому летописцу, «все городы по Суле оу Переяславля».
Целый день степняки, засыпая защитников стрелами, пытались взобраться на стены посада. Дружина и горожане едва удерживали «острог». Видя, что враги одолевают и вот-вот ворвутся на стену, удалой «сын Глебов» предпринял вылазку. «Будучи дерзок и крепок к рати», он выехал из ворот города и с копьем наперевес врезался в бесчисленные толпы кочевников, стяжав себе нетленную славу в потомках, но мало кто смог последовать за ним и окружили его враги, едва не подняв на копья. Видя, как бьется их князь, переяславцы «выринушася изъ города» и едва отбили его, уже трижды раненого, а вскоре подоспела и выручка из-за Днепра. Пришлось Кончаку снимать осаду и поспешно уходить.
После этого Владимир Глебович долго болел и, так и не оправившись от ран, спустя два года решил принять участие в новом походе Святослава и Рюрика. Больной, он просил направить его, как обычно, в авангард и усилить черными клобуками его малочисленную дружину.
В надежде застать половцев врасплох, движение совершали очень быстро, без обоза, но половцам удалось уйти, переправившись на другой берег Днепра, как раз перед началом ледохода. Надеясь еще раз сразиться с врагом, Владимир Глебович еще крепился, а теперь окончательно расхворался, слег и более не встал, скончавшись 18 апреля 1187 г., скорее всего, не дожив до своего тридцатилетия. «О немъ же оукраина много постона», - горестно и безыскусно заметил суровый летописец, впервые употребив это слово для обозначения степного левобережного пограничья. Умер один из самых славных его рыцарей, настоящий народный герой.
