«Имя… итальянского актера Франко Неро известно в Италии и за ее пределами столь же хорошо, как имена маститых Марчелло Мастроянни, Витторио Гассмана, Альберто Сорди, Джан-Мария Волонте и многих других мастеров итальянского кино. Его фамилию в титрах фильмов пишут крупно и броско, как обычно пишут имена кинозвезд. Многочисленные статьи в западных газетах и журналах, часто с налетом дешевой сенсационности и нескромного любопытства к личной жизни актера, толпы почитателей и почитательниц, казалось бы, подтверждают предположение, что Франко Неро — типичный образчик кинозвезды.
Между тем анализ ролей актера в фильмах последних четырех лет свидетельствует о поспешности и скоропалительности такого вывода. Из Неро хотели сделать «звезду экрана», поскольку начальный этап его работы в кино давал повод к такому повороту событий.
Дебютировав в 1965 году в фильме «Челестина» (реж. К. Лидзани), Неро сразу же получает приглашение от американского режиссера Д. Хастона сыграть роль библейского персонажа Авеля в супербоевике «Библия».
Это был один из самых дорогостоящих постановочных фильмов фирмы «Дино Де Лаурентис». Такое предложение никому не известному актеру кажется удивительным только на первый взгляд.
В 1965 году, когда Хастон приступал к съемкам фильма, Неро было 24 года. Великолепные внешние данные, спортивная фигура и молодость — все это как нельзя более кстати подходило для пышного костюмного боевика. Играть Авеля было нетрудно или, проще говоря, актеру вообще ничего не нужно было играть, кроме смирения и кротости своего мифического героя. В тот период Хастону и другим режиссерам, у которых он снимался, нужен был Неро-красавчик, Неро-типаж, а не драматический актер Франко Неро.
В середине 60-х годов Неро снимается либо в «спагетти-вестернах» (так критики остроумно окрестили итальянскую разновидность американских вестернов), либо в пышных постановочных боевиках.
Одна за другой следуют роли в фильмах «Джанго», «Третий глаз», «Прощай, Техас!», «Камелот». Неро становится весьма популярным среди той части зрителей (и прежде всего — среди подростков), которая видит в кино источник острых ощущений. Неземные страсти, захватывающие приключения, драки и погони — вот что хотели видеть на экране эти зрители. По сути дела, кино для них — дешевый духовный наркотик, с помощью которого они стремятся уйти от серой и скучной повседневности в мир иллюзии.
Из песни слов не выкинешь: Неро играл в таких «экзотических» фильмах. Это время было опасным для актера. Легко завоеванная популярность грозила обернуться полным забвением через несколько лет: ведь бравые ковбои, свирепые бандиты или облаченные в римские туники и рыцарские доспехи герои Неро были до одурения похожи друг на друга — различить их можно только по именам.
К чести актера следует сказать, что он не захотел довольствоваться перепевом одних и тех же ролей. Он захотел играть людские характеры, а не представлять на экране сумму пороков или добродетелей. Не сразу, не по мановению волшебной палочки Неро превратился в актера социально-политического кино. Произошло это постепенно, не без трудностей.
В 1967 году актер сыграл роль капитана карабинеров Беллоди в фильме Д. Дамиани «Сова появляется днем», экранизации одноименной повести сицилийца Л. Шаша. Эта роль была необычной для Неро, непохожей на то, что он играл до этого. Беллоди — человек кристальной честности, интеллигентный, отважный. Однако не столько эти особенности характера привлекли актера в герое, сколько антимафистская тематика картины Дамиани, ее гражданский пафос.
С этой картины началось творческое содружество Неро и Дамиани в обличении опаснейшей социальной язвы Италии — мафии. Беллоди в трактовке актера — это еще один Дон Кихот, на этот раз в карабинерской форме. Беллоди — Неро ведет неравную, заранее обреченную на провал борьбу с сицилийской мафией и ее могущественными покровителями в Риме. Против него — вся прогнившая система итальянского капиталистического общества: коррупция, архаичная система правосудия, террор мафистов. И он терпит поражение: мафистский босс дон Антонио, арестованный Беллоди на свой страх и риск, выходит на свободу, у капитана нет против него свидетелей, они убиты мафией... Закон бессилен, преступники торжествуют.
Неро играет своего героя в очень сдержанной, даже аскетичной манере, не прибегая к эффектным жестам и мимике. Только глаза актера — то прищуренные в иронической усмешке, то яростные, то полные бессильной горечи — выражают истинное состояние его героя...
И все же первая антимафистская лента Дамиани была далека от совершенства, а образ Беллоди был изрядно романтизирован. По собственному признанию режиссера «ситуация, которая показана в фильме «Сова появляется днем», в таком виде уже редко встречается в Италии».
К тому же социальная обличительность картины уже к середине фильма оттеснена на второй план традиционной любовной интригой между Беллоди и женщиной, зависимой от мафии (ее играет Клаудиа Кардинале).
Положительно оценивая работу Франко Неро в фильме «Сова появляется днем», мы тем не менее далеки от мысли считать ее эталоном актерского мастерства. Эта роль для актера — своеобразная проба пера, попытка попробовать себя в амплуа социального героя. И попытка эта, как нам кажется, удалась.
После исполнения роли Беллоди о Неро заговорили как об актере больших возможностей, однако столь же интересных ролей пока не было.
Год 1969-й оказался для Неро вдвойне удачным: он сыграл роль Орасио в картине выдающегося испанского режиссера Л. Бунюэля «Тристана» и немца Грубера в фильме «С нами бог» Д. Монтальдо.
Играть в картинах Бунюэля трудно, но заманчиво. Режиссер работает только с актерами высокопрофессиональными, подлинными мастерами перевоплощения. Приглашения Неро на одну из главных ролей в «Тристану» свидетельствовало о том, что Бунюэль увидел в нем такого мастера.
Неро играет своего героя, молодого художника, в романтическом ключе. Романтичны его внешность, любовь к Тристане, отрицание фетишей буржуазного мира. Орасио — Неро чувствует себя очень неуютно в Испании 20-х годов XX столетия. Актер играет драму несовместимости нравственных идеалов своего героя с циничным и ханжеским буржуазным миром. Художник терпит поражение, Тристана покидает его, ибо время романтики давно кануло в Лету...
Совершенно в иной, ярко выраженной эмоциональной манере сыграл Неро роль немца-дезертира в антимилитаристском фильме «С нами бог». Разоблачение милитаризма, кастовой солидарности военных, вчерашних противников — немцев и канадцев — вот основная тема картины Монтальдо. В основу фильма положено действительное событие, происшедшее в канадском лагере для военнопленных немцев спустя неделю после окончания второй мировой войны. Фашисты-заключенные устроили в лагере... военный суд над немцами-дезертирами и казнили их с молчаливого согласия военной администрации лагеря.
Неро играет одного из казненных, мичмана Грубера, играет со страстью, неприкрытой яростью к убийцам в мундирах. Темперамент актера особенно ярко проявляется в финальном эпизоде фильма, когда свершается самосуд немцев над немцами. Грубер — Неро с гневом кричит перед смертью: «Война окончена! Убийцы!». И это хлесткое слово в равной мере относится и к фашистам и к канадской администрации.
Роль потребовала от актера наивысшего напряжения физических и душевных сил, по- скольку Грубер на протяжении всего фильма находится в постоянном нервном напряжении. Без преувеличения можно сказать, что этот герой — «комок нервов».
Трудность исполнения таких ролей заключается в том, что неопытный актер легко может
впасть в крайность: сыграть неврастеника. Но мичман Грубер — Неро нисколько не похож на неврастеника. Быстрая смена эмоций у него — результат трагизма ситуации, в которой он оказался... Если в картине «Сова появляется днем» Неро приобщился к антимафистской теме, то в фильме «С нами бог» он впервые столкнулся с антимилитаристской темой.
Поэтому теперь уже кажется закономерным, что после роли Грубера Неро сыграл в том же году роль итальянца-антифашиста в югославской киноэпопее «Битва на Неретве» (реж. В. Булайич).
В фильме Неро отпущено мало времени, у него всего несколько небольших эпизодов, но актер сумел и за это короткое время создать яркий и запоминающийся образ, показать зрителям все этапы нравственного мужания своего героя. Сначала, когда герой Неро попадает в плен к югославским партизанам, он ложно понимает чувство долга, не хочет стрелять по итальянцам-фашистам. Не потому, что они фашисты, а потому, что они итальянцы. Но когда он видит, как беспощадны и жестоки и немецкие и итальянские фашисты, то проникается к ним ненавистью. Он гибнет, спасая раненых партизан.
В какой-то степени образ итальянца-антифашиста, которого играет Франко Неро, плакатен. Это даже не образ, а эскиз к образу. Возможно, что в другом фильме плакатность героя Неро резала бы глаз. Но в гигантской партизанской кинофреске югославского режиссера почти каждый герой плакатен в самом лучшем смысле этого слова. Фильм так насыщен героями, их так много, что подробно охарактеризовать каждого из них авторы фильма просто не могли. Да это и не входило в их замыслы, поскольку «Битва на Неретве» — это драма войны, а не драма характеров. Каждый из актеров, снимавшихся в фильме — С. Бондарчук, О. Видов, Ю. Бриннер, О. Уэллс, Л. Самарджич и десятки других, — сыграл свою роль с такой силой таланта и достоверности, что изначально запланированная плакатность отошла на второй план — настолько велики обаяние и мастерство этих актеров. И Неро ничуть не уступает им ни в мастерстве, ни в достоверности своего героя.
Как ни интересны роли Франко Неро, сыгранные им в конце 60-х годов, подлинным актером политического кино он стал в начале 70-х.
В 1971 году состоялась вторая встреча Неро и Дамиани — в фильме «Признание комиссара полиции прокурору республики». Актер сыграл в этой картине роль помощника прокурора Траини, и сыграл ее блестяще.
В одном из интервью он рассказал, как серьезно готовился к этой роли: «Я... перед съемками фильма целый месяц провел в судах, изучал все детали их деятельности, вникал во все подробности. Многое из увиденного пригодилось мне во время съемок».
Неро в трактовке образа Траини подчеркивает несамостоятельность своего героя. Молодой юрист считает себя борцом за справедливость, ревнителем буквы закона, тогда как на самом деле он маленький винтик юридической машины, контролируемой конфликтующими с законом людьми.
Рафинированный интеллигент, слишком мягкий и честный для продажного общества, — таков Траини — Неро. Только смерть полицейского комиссара Бонавиа открыла глаза молодому помощнику прокурора. Он понял, что бессилен что-либо сделать во имя закона, если мафистам помогает сам Генеральный прокурор Мальта. Об этом свидетельствует финал фильма — встреча Мальты и Траини на лестнице палермского Дворца правосудия.
Лицо Траини — Неро тут очень выразительно: уголки губ опущены в презрительной усмешке, лицо бледно как мел. Когда Генеральный прокурор с фальшивым участием спрашивает у него: «У нас что-нибудь не так?», Траини — Неро молчит. Но вся его фигура, лицо и особенно глаза выражают неприкрытую антипатию к судейскому чиновнику высшего ранга. В глазах актера не только немой укор, но и решимость продолжать борьбу и с мафией и с коррупцией юридического аппарата.
Дамиани охарактеризовал тему своего фильма как попытку «обнажения связи между мафией и властью». И отлично справился с воплощением этой темы: фильм получился остро- социальным и обличительным. Неро трактует образ своего героя столь же последовательно и остро. С первого и до последнего кадра фильма он играет одну тему, определяющую суть своего героя, — тему крушения буржуазного мифа.
Совсем иной образ создал Неро в картине «Следствие закончено, забудьте», которую поставил тот же Д. Дамиани. Фильм вышел на экраны Италии в 1972 году и явно пришелся не по вкусу чиновникам от кино. Уж слишком откровенно рассказано в этой ленте о произволе и беззаконии тюремных властей, об их связях с мафией.
Неро играет архитектора Ванци, который оказался в тюрьме за то, что сбил автомобилем пешехода. Пока идет следствие, он совершает своеобразное путешествие по кругам тюремного ада. Ванци и Траини в чем-то сродни друг другу: оба буржуа средней руки, интеллигенты, воспитанные люди. Только Ванци — не борец.
Неро очень тактично подчеркивает противоречивость его натуры. Архитектор честен, но слабоволен, он благороден и одновременно эгоистичен. Столкновение противоположных черт характера, алогизм поступков — таким актер видит своего героя, таким представляет на наш суд. А суд Ванци заслужил, не юридический, его освобождают из тюрьмы, — суд совести... Потому что, вступив в сделку с мафистами, которые и в тюрьме ведут себя как хозяева (на его глазах убивают человека, неугодного мафии), он запятнал свою совесть и честь. Собственное благополучие Ванци поставил выше гражданской совести. Выйдя из тюрьмы, он казнит себя за малодушие, ему стыдно, но страх оказывается сильнее стыда...
Беллоди, Траини, Ванци... Всех этих героев объединяет не только то, что они своеобразные жертвы современного буржуазного общества, но и то немаловажное обстоятельство, что они одновременно и типичные представители этого общества. Каждый из них воочию убеждается, что буржуазное общество насквозь прогнило, но ни один из них не знает, как изменить его. Не приемля это общество в каких-то частностях, они и не помышляют о его коренном переустройстве и потому не опасны для него. В этом их трагедия, и наиболее ярко она проявляется в образе архитектора Ванци. Заслуга Неро заключается в том, что он сумел «материализовать» эту трагедию.
Следующая роль Франко Неро сыграна им в фильме Ф. Ванчини «Убийство Маттеотти» (1973). Актер сыграл роль Джакомо Маттеотти, социалиста и антифашиста, похищенного и убитого по личному приказу Муссолини в июне 1924 года. Пожалуй, это одна из лучших ролей Франко Неро.
Ему удалось создать благородный образ пламенного трибуна, мужественного борца с фашизмом, честного и зрелого политика.
«Под пеплом — огонь» — вот суть образа Маттеотти, каким его сыграл Неро. Такая манера игры актера соответствует режиссерскому стилю фильма — «инкьесты», то есть фильма-расследования. Страстный темперамент своего героя Неро демонстрирует только один раз: когда Маттеотти выступает в парламенте по поводу незаконных, фальсифицированных фашистами выборов. Актер не скупится на энергичные, отточенные жесты, его мимика предельно выразительна, а взор чуть ли не испепеляет сидящих на скамьях фашистов. Не удивительно, что фашисты убили Маттеотти — такой трибун легко увлечет за собой народные массы, такой борец опасен для любой тирании.
Роль Маттеотти — сороковая в актерской биографии Неро. Это немало для человека, которому нет еще и сорока лет.
Однажды он сказал журналистам: «Мне хотелось в каждой из сыгранных ролей подчеркнуть не только национальные признаки, но и «очеловечить» схему. Это удавалось мне в большей или меньшей степени».
Да, актер сыграл сорок очень разных ролей, некоторые из них прочно забыты, они из того, костюмно-вестернового периода, когда из него делали идола, «звезду».
Другие, их пока не так много, являются настоящим вкладом в прогрессивное итальянское киноискусство.
Очень хочется верить, что Франко Неро, актер итальянского политического кино, сыграет еще много интересных ролей. Порукой тому — мастерство и гражданская совесть художника» (Кокоревич, 1977: 168-183).
(Кокоревич Б. Франко Неро // Актеры зарубежного кино. Вып. 11. М.: Искусство, 1977. С. 168-183).