Даже самый нечитающий человек сможет сегодня почувствовать себя экспертом, так как речь пойдёт об одном из первых жанров, с которым каждый из нас встречается в детстве - волшебной сказке. Предлагаю вспомнить любимые книги и поиграть в литературоведа: совпадают ли эти истории со схемой, представленной ниже?
Речь пойдёт не о жанре в целом, а только об одной очень популярной теории, высказанной известным советским фольклористом Владимиром Яковлевичем Проппом в книге “Морфология волшебной сказки” (1928г.). Однажды на книжной ярмарке продавец мне рассказала, что работа эта сейчас пользуется огромным спросом среди молодёжи, поэтому не удивлюсь, если многие с ней уже знакомы.
В.Я.Пропп, как и каждый внимательный читатель, заметил, что фольклорные волшебные сказки во многом похожи друг на друга. Но как учёный он не остановился на этом общем утверждении, а подверг материал тщательному анализу. Работа зашла так далеко, что в итоге Пропп пришёл к выводу: “волшебная сказка” на самом деле только одна. А весь огромный корпус известных нам текстов - только её варианты.
Все сказки, по его словам, построены на едином каркасе, то есть представляют собой последовательность одинаковых действий, а различаются только имена персонажей и внешние атрибуты.
Он проиллюстрировал это следующим примером:
Сравним следующие случаи: 1. Царь дает удальцу орла. Орел уносит удальца в иное царство (Аф. 171).
2. Дед дает Сученке коня. Конь уносит Сученко в иное царство (132).
3. Колдун дает Ивану лодочку. Лодочка уносит Ивана в иное царство (138).
4. Царевна дает Ивану кольцо. Молодцы из кольца уносят Ивана в иное царство (156); и т.д.
Несмотря на смену имён и атрибутов, суть происходящего одинакова: герой получает волшебный объект и перемещается в пространстве. Пропп строит свою теорию на гипотезе о том, что функции действующих лиц - величина постоянная, неизменная.
Проанализировав тексты из сборника “Народные русские сказки” А.Н.Афанасьева он приходит к выводу, что максимально возможное количество таких действий - 31. Некоторые из них могут быть пропущены, но их порядок всегда неизменный.
Таким образом, каждая отдельная сказка построена на едином каркасе, на который нанизаны в разных сочетаниях персонажи и атрибуты (их полный список в книге прилагается), что создаёт иллюзию уникальности каждого отдельного текста.
Попробуем представить, как выглядит эта абстрактная модель сказки, по мнению Проппа. Несколько оговорок. Во-первых, эта схема относится исключительно к фольклорным сказкам. Авторские могут как следовать ей, так и нарушать. Во-вторых, мой пересказ довольно сильно упрощён, опущены многие вариации одного и того же действия. За деталями рекомендую обратиться к первоисточнику.
Итак, начинается наша сказка ситуацией благополучия. Живут себе все тихо да мирно, как вдруг один из членов семьи решает отлучиться из дома: в гости, на работу, в заморские страны за товаром. Или просто умирает. Он обращается к герою с запретом или просьбой: не ходи гулять, не заходи в комнату, не ешь пирожок. Запрет, как и предполагалось, тут же нарушается, за чем следует какая-либо беда.
В повествование вступает антагонист, то есть злодей-вредитель. Поначалу он производит разведку: пытается выведать секрет героя или найти его самого. Форм этого действия существует очень много. К примеру, сюда же относится мачеха из всем известной сказки, которая спрашивает у зеркала, есть ли кто на свете милее. Информацию эту злодей получает, после чего использует её для обмана жертвы. Он может изменять внешность/голос, обратиться с просьбой о помощи, желая выманить у жертвы искомое. В редких случаях применяется прямое насилие.
Жертва поддаётся обману или влиянию магии антагониста (например, засыпает). После этого наступает ситуация, которую Пропп называет “недостача”. Злодей похищает какую-то ценность героя, члена его семьи, убивает волшебную корову. Некоторые сказки на этом этапе обходятся без отрицательного персонажа: герой просто отправляется на поиски того, чего ему не хватает. Какой-то диковинки или невесты, например.
Напоминаю, что любые элементы в этой схеме могут быть пропущены, но их последовательность обязательно сохраняется. Наверняка многие вспомнят пример сказок, которые сразу начинаются с поисков без предварительного вредительства.
В любом случае герой отправляется (или отсылается другими) из дома. По пути ему встречается следующий тип персонажа - даритель, от которого герой получает волшебное средство. Для этого он проходит испытания: решает трудную задачу, выполняет работу, просьбу умирающего, соглашается пощадить щуку. Иногда даритель может быть злым, тогда испытание будет представлять собой попытку убить героя (например, посадить в печь).
Главное, что результатом становится получение волшебного средства: предмета, животного или просто заветного слова. С их помощью он переносится к месту, где находится искомое: в другое царство, на дно океана, на небо.
Там герой и антагонист вступают в борьбу. Она может быть как настоящим поединком, так и шуточным, где победа достаётся обманом или хитростью. Иногда персонаж не только побеждает, но и получает особую отметку-шрам либо предмет (полотенце или кольцо). Это ему пригодится позже.
Недостача ликвидируется. Герой, часто преследуемый неудачной погоней, возвращается домой. На этом многие сказки и заканчиваются. Но не всегда.
В некоторых случаях действие заходит на второй круг: опять искомое отбирается (на этот раз братьями-соперниками условного Ивана). После чего повторяются предыдущие ходы с дарителем, получением нового волшебного предмета и т.д. Но с момента перемещения к месту поисков действие идёт иначе.
В этот раз за добытчика и победителя себя выдают другие. Чтобы доказать свою правоту, герою приходится пройти через испытания: искупаться в кипятке, отгадать загадку, выбрать нужную девушку из двенадцати и т.д. После успешного решения задачи героя узнают по тому самому шраму или предмету, добытому в первой битве.
Лжегерой изобличается, настоящий преображается, получая новые одежды и/или дворец. Он воцаряется и/или вступает в брак. Вот и сказке конец.
Кроме общей схемы, Пропп даёт более подробную классификацию типов мотивации героев, элементов-связок и прочего, что невозможно пересказать в формате краткого обзора. Поэтому всем советую почитать.
Надеюсь, многие почувствовали, что эта схема распространяется не только на жанр волшебной сказки. На самом деле такую модель инициации (а именно к ней Пропп сводил весь жанр) в наше время успешно эксплуатирует массовая культура. Более того, как минимум в XIX веке схожим образом строились весьма достойные литературные тексты, вроде ромнов Загоскина. Так что всё новое - хорошо забытое старое, которое у каждого из нас на виду.
