Цветы на первый взгляд кажутся хрупкими и нежными. Люди легкомысленно срывают их, мастерят замысловатые букеты и вручают в качестве подарка, но никто не задумывается о том, что чувствуют эти сломанные растения. Отныне их участь — стоять в хрустальной вазе и быть частью незамысловатого интерьера.
Фильмы всегда снимались про людей, ведь самое интересное существо для наблюдения и анализа — это человек. Порой люди также похожи на цветы, они могут быть ранимыми, беззащитными, миловидными или с шипами, но никто не хочет стать чьим-то пленником. Ведь в отличие от безвольного растения у человека есть право отстаивать свою свободу и проявлять силу.
Каждый вправе сам выбирать, каким именно цветком ему казаться — наивной ромашкой, стальной магнолией, благоухающей, но колючей розой или ядовитым олеандром.
«ЦВЕТЫ НА ЧЕРДАКЕ»
1987 / реж. Джеффри Блум
Некоторым цветам не суждено расти среди себе подобных. Они вынуждены прятаться от посторонних взглядов и жить в тени, создавая для себя лишь фантомные сады и подобие дома.
С первых кадров зритель видит большой опустевший дом и полуразрушенные скульптуры. Старинная мебель, покрытая толстым слоем пыли и развесистой паутиной, символизирует о том, что некогда здесь теплилась жизнь. Среди этого ветхого запустения можно встретить различные детские вещи: небрежные рисунки, раритетные книги, музыкальные шкатулки с «сокровищами» и бумажные цветы, болтающиеся на шелковых лентах.
Женский закадровый голос начинает рассказывать историю своей юности, когда счастливое детство четверых детей в один миг оборвалось.
Картина «Цветы на чердаке» режиссера Джеффри Блума — это экранизация одноименного произведения Вирджинии Эндрюс, которая самолично занималась трансформацией своей книги в сценарную форму. Впоследствии была выпущена целая серия, рассказывающая историю непростых взаимоотношений повзрослевших детей, чья юность была изуродована.
Корин (Виктория Теннант) и Кристофер (Маршалл Кольт) воспитывают четверых детей: Криса (Джеб Стюарт Адамс), Кэти (Кристи Суонсон) и близняшек Кори (Бен Гэнгер) и Кэрри (Линдси Паркер). Все семейство будто сошло со страниц глянцевого журнала: белокурые волосы, светлая кожа и пылающий румянец на щеках. Кажется, что они идеальный пример для подражания и ничто не может разрушить их безупречную маленькую вселенную. Но внезапная трагедия переворачивает этот дружный мир с ног на голову, выжигая его изнутри. Детям ничего не остается, кроме как повиноваться судьбе и последовать за матерью в ее родительский дом, который станет для них теперь не только временным пристанищем, но и настоящей тюрьмой.
Поступок матери воспринимается как самопожертвование, но по мере развития сюжета ее фигура все больше искажается, и маска добродетели исчезает на глазах.
Особняк с первых кадров очаровывает своей красотой, величием и роскошью убранства, но сила, исходящая от него, одновременно пугает. Кажется, что время навечно застыло в его холодных белых стенах: многочисленные портреты, многоярусные люстры из хрусталя и дубовая мебель. Всем здесь заправляет грозная бабушка Оливия (Луиза Флетчер), мать Корин, чей облик поистине внушает страх. Контрастный макияж, тонкие очерченные алой помадой губы и собранные в пучок волосы. Она будто возвышается над фигурами внуков и дочери в своем черном строгом платье, украшенном сверкающей брошью. В глазах этой стальной женщины нет сострадания, только злость и ядовитое желание наказать каждого, кто отказывается жить по ее законам и правилам. Кажется, что она сама как то каменное изваяние, украшающее фасад дома, лишенное всяческих чувств и эмпатии.
«Я дам вам еду и крышу, но никогда доброту и любовь»
Атмосфера фильма во многом давящая, напряженная и, несмотря на светлые цвета, даже слегка готическая. Дополняет ее такой же загадочный саундтрек, пропитанный отчужденностью и мистицизмом. Зрителя не покидает тревожное чувство, словно вот-вот что-то трагическое вновь произойдет.
Первое, что видят дети, попав в свой новый дом — большую вьющуюся лестницу, кажущуюся бесконечной, которая уводит на самый верхний этаж, где им предстоит поселиться. Их закрывают в комнате как преступников. Им запрещено покидать стены своей маленькой «тюрьмы», из развлечений доступен только чердак, хранящий в себе множество тайн и укромных уголков. Там дети находят спасение, создают свой новый мир. Младшая Кэрри мастерит в пыльных стенах бумажный палисадник, а с наступлением осени срезает бутоны своих хрупких шедевров. Окна прочно защищают металлические решетки, скрывающие солнечные лучи, которые для этих изолированных «цветов» теперь являются непозволительной роскошью. Из тепличных благородных роз, они стали никому ненужными сорняками, растущими сами по себе. И только фигурка хрупкой музыкальной балерины, подаренная Кэти отцом, повторяющая мотивы созвучные основному саундтреку фильма, будет напоминать о том счастливом, но навсегда ушедшем времени. Однако даже ее ждет печальная участь, а значит, надежды на спасение практически нет.
В одном из эпизодов мать вновь навещает своих детей после долгого отсутствия. Она появляется перед ними в дорогом изящном платье, кожа ее сияет, а глаза блестят. В то время как ее отпрыски, похожие на измученные бестелесные тени с синяками под глазами и почти прозрачной кожей, вынуждены довольствоваться грязными лохмотьями и самодельными игрушками.
Корин показывают через ее отражение в зеркале, когда она по-прежнему пытается убедить детей в том, что их ждет счастливое совместное будущее — таким образам давая возможность зрителю увидеть ее двуличность, словно мать буквально разделилась на две части и стала каким-то отголоском прежней себя.
Фильм значительно отличается от книги, словно сама Эндрюс оставила только канву своего произведения и отказалась от более подробных характеристик персонажей в угоду хронометража. Экранизация лишь вкрадчиво знакомит с семейством, дает какие-то легкие очертания того ужаса, который пришлось пережить детям взаперти, и их взаимоотношений в подобных условиях.
Образ Корин тоже изрядно сокращен, ее смена поведения происходит внезапно без объяснения причин как таковых. И вместо любящей матери, принесшей себя в жертву ради благополучия детей, буквально через несколько сцен зритель видит отчужденную со стеклянным взглядом женщину.
Но, несмотря на эти небольшие погрешности, картина оставляет после себя особое послевкусие с нотками грусти и ликования. В финале густой туман, долгое время нависавший над особняком, непременно рассеется и освободит пленников из мучительного заточения. Ведь цветам место под ярким солнцем, а не на промозглом сером чердаке.
Продолжение читайте на сайте Grey Chic Magazine
photo credit: Internet
автор: Ирина Елагина