#время_историй
(продолжение)
Лыско, шатаясь меж тонких и пыльных трав
И спотыкаясь о стебли ковыльных трав,
Прибыл к родным скакунам и всех укусил
В мягкие шеи - как бы о здоровье спросил.
Всех скакунов на свете милее - свои!..
Соединили скорбные шеи свои Лыско и Рыжко.
Стояли в печали они -
Тяжко по Джангру и Хонгру вздыхали они...
Трехгодовалый Шовшур повелел пригнать
Важных шулмусских вельмож, надутую знать.
Бледных, дрожащих, в два бесконечных ряда
Друг против друга их усадили тогда,
Лотосовидной отметили их тамгой -
На протяженье года и тысячи лет
Будет гореть на обличье лотоса след -
И повелели каждому зваться слугой
Славного Джангра, а не кровопийцы Гюргю.
Молвил провидец: "Свиреполицый Гюргю!
До возвращенья Джангра и Хонгра домой
Мукам подвергнем тебя преисподней самой!"
Так порешив, помчались герои стремглав
В милую Бумбу, в родной, незабвенный край.
Много ли, мало ли времени проскакав,
Прибыли в Бумбу, в благословенный край.
Лоснились белые кряжи горы Манхан.
Бумбой зовущийся, гордый лежал океан.
Джангров дворец пылал исполинским цветком,
В мирной тиши кумирни стояли кругом,
И шебенеры, святые в деяньях своих,
Все в одинаковых одеяньях своих,
Вышли навстречу, в раковины вострубя.
И повелительница державы святой -
Родины яшзни, во веки веков молодой,
Ханша Богдо взошла на престол золотой.
Люди возрадовались: опять увидал
Солнце державы своей счастливый народ!
И, посадив на колени Шовшура, Шавдал
Молвила ханскому сыну: "Всему свой черед.
Время настало - Джангар и Хонгор ушли,
Время настанет - вернутся в пределы земли,
Да, от неверного мужа рождается сын...
Мальчик мой, матери прикочевать вели,
В матери доброй всегда нуждается сын!"
Мальчик вернулся с матерью. С этой поры
В Бумбе-стране беспрерывно шумели пиры,
Морем безбрежным от диких, степных кобылиц
И молоко и арза для всех разлились,
Счастье сияло на богатырском пиру.
Бумбы страна успокоилась...
А властелин
Джангар, спустившись в невиданную нору,
Там, где поуже, на шест опираясь один,
Там, где пошире, на два опираясь шеста,
Адские муки претерпевая в пути,
Все же сумел до четвертой земли доползти.
То на один, то на два опираясь шеста,
Джангар спустился на лоно земли седьмой.
Дальше куда? Незнакомые все места,
Дно мирозданья, дно преисподней самой!
Остановившись на миг, подумал, потом
Он побежал багровым, как пламя, путем.
Долго бежал, без счету бежал, без поры!
Вдруг замечает он: движутся две горы,
Сами местами меняются... Кинулся хан -
Что же? Глядит: забавляется мальчуган,
С места на место, словно пустые шары,
Переставляя две необъятных горы!
Джангар подумал: "Я б не поверил вовек!
Стало быть, есть и в подземной стране человек,
Есть и под Бумбой - с великой силой такой,
Переставляющий горы правой рукой!"
И мальчугана спросил о Хонгре нойон:
Знает ли, где он? И что с ним? И кем пленен?
Мальчик ответствовал, не поднимая глаз:
"Знай же: одиннадцать тысяч шулмусов собрав,
Дал им приказ владыка подземных держав:
"Каждые сутки одиннадцать тысяч раз
Кожей плетеною Хонгра лупите вы!
Каждые сутки одиннадцать тысяч раз
Сталью каленою Хонгра сверлите вы!"
И выполняют шулмусы ханский приказ.
Хонгор, слыхал я, твердит об одном сейчас:
"Кто меня выручит, выведет к свету меня?
Йах! Ни сестры нет, ни брата нет у меня,
Освободителя-сына нет у меня,
Близкой души ни единой нет у меня,
Где ты, нойон, владыка нойонов иных,
Где же ты, Джангар, не слышащий стонов моих?!"
Так он рыдает. Решив, что в этом краю,
Видимо, мне суждено герою помочь,
Я перед подвигом пробую силу свою".
Джангар, который в помощники был бы не прочь
Ласточку взять или муху, - взял малыша.
И побежали, на помощь герою спеша.
Надо сказать: в преисподней уже с утра
Вечно стояла засушливая жара.
Не было ни воды, ни ковылины там.
И задыхались они, обессилены, там.
Мальчик внезапно пересекает им путь.
Джангар - к нему: "Не скажешь ли что-нибудь
О великане Хонгре?" Сказал мальчуган:
"Жажду сперва утолите, великий хан".
И перед нойоном целый возник океан.
"Знайте же, Джангар: одиннадцать тысяч раз
Погань стегает кожей плетеной его.
Каждые сутки одиннадцать тысяч раз
Нечисть буравит сталью каленой его.
Камни разжалобились от стона его.
Слышится в стонах имя нойона его:
"Где же мой Джангар, всегда отличавший меня,
Где же мой Джангар, всегда выручавший меня?"
И, порешив, что славному Хонгру помочь
Именно мне суждено, спешу я бегом".
Джангар, который был бы, наверно, не прочь
Взять и козявку в помощники в горе своем,
Взял мальчугана с собой. Помчались втроем,
В полночь терпели холод, а в полдень - жару.
Белая вдруг возникла юрта на юру,
Смотрят - не видят веревок. Безлюдно кругом.
Входят. Огромный котел замечают в углу,
Ярко пылает очаг, кизяк - на полу,
Туши оленьи повисли над очагом.
Джангар сказал мальчуганам: "Здесь отдохнем".
Красный, как жимолость, вытянувшийся ремнем,
Джангар заснул, а мальчики стали вдвоем
Мясо варить. Старуха вступает в жилье:
Ножки сайгачьи и медный клюв у нее.
"Тетушка, пламя поддерживайте, поедим
Вкусного мяса!". Присела старая к ним.
Вскоре вскипело. Подняли крышку - беда:
Нет ни старухи, ни мяса! Решили тогда:
"Старую, видно, шулму занесло сюда!"
Снова стали варить. Сидят у котла.
Та же старуха снова в кибитку вошла.
"Прочь убирайся, карга, покуда цела!"
"Я виновата пред вами, детки мои,
Вы не сердитесь: трапезы редки мои,
Зернышко - вот и вся моя пища на дню.
Слишком я голодна..." - и присела к огню.
"Кажется, старая ведьма наелась всласть,
Кажется, не к чему ей наше мясо красть.
Что же теперь натворит? Давай поглядим".
Смотрят. Но только вскипело - что за напасть!
Мясо исчезло, старуха исчезла, как дым!
Снова решили: шулму занесло сюда.
И по душам побеседовали они
И рассказали друг другу, как и когда
За чужеземцем последовали они.
Вскоре дошли до проделок старой шулмы...
"Может быть, он и не скажет прямо, что мы
Съели все мясо, что нам он варить приказал,
Но про себя подумает", - старший сказал.
Начали мальчики мясо варить опять.
Джангар проснулся. "Наелись, мои малыши?
Сам я сварю себе мяса, ложитесь-ка спать".
Начал варить. Уснули ребята в тиши.
Снова в кибитке вдруг появилась карга,
И на пороге остановилась карга,
Расхохотавшись. Молвил нойон: "Говорят:
"Плачущих поучай, смеющихся вопрошай",
Ну, почему вы смеетесь?" - "Я невзначай
Глянула на вот этих уснувших ребят
И подивилась: сами блаженствуют, спят,
А в это время владыка Бумбы святой
Варит им пищу, как поваренок простой!"
"Наши дела не касаются вас никак,
В них по какому суетесь поводу вы?
Вот вам черпак, ступайте по воду вы!"
Он с продырявленным днищем дал ей черпак
Вместе с половником в ложку величиной.
"Выйду за нею следом", - нойон порешил.
Вышел. Глядит: валяется молот стальной
Рядом с арканом из человеческих жил,
Около них лежит Волшебный бурдюк,
Красный, для чародейства потребный бурдюк...
Джангар находчив. Он молот с арканом вложил
В красный бурдюк и назад к очагу поспешил.
Входит старуха: "Черпак у тебя худой,
Долго возилась!" В ответ ей нойон предложил:
"Пламя поддерживайте: отменной едой,
Старица мудрая, вас угостить хочу".
Джангар с каргою молча сидели, пока
Мясо вскипело. Бросился Джангар к мечу,
И, колдовского лишенная бурдюка,
Ведьма замешкалась, на потертый подол
Вывалив мясо и опрокинув котел.
Надвое Джангар Богдо разрубил каргу:
Верхняя часть полетела вверх, как стрела,
Нижняя часть под самую землю ушла.
Джангар воскликнул: "Гибель нанес я врагу,
Мальчики, ешьте!" Сели втроем у котла.
После раздумья глубокого молвил хан:
"Надо же мне к несчастному Хонгру попасть!
В эту нору спущусь я, где нижняя часть
Старой шулмы сокрылась. Когда же аркан
Зашевелится - тащите наверх его".
Вниз он спустился. Тихо кругом и мертво.
Джангар увидел белые стены юрты.
Входит, а там - рагни, и такой красоты,
Что перед ней золотая меркнет луна.
Джангру почтительно преподносит она
Пищу, исполненную богатырских сил,
Тысяче вкусов могла б угодить еда.
"Ты не слыхала, - девушку Джангар спросил, -
Скрылась ли раненая старуха сюда?"
"Что-то слыхала... колдуньей слывет она,
Кажется, в той вон лачуге живет она".
Джангар Богдо на лачугу бросает взгляд.
Семеро бритых юношей возятся там:
К туловищу прикрепляют старухин зад...
Молвила старая бритым своим сынам:
"Ныне из Бумбы надземной спустился к нам
Грозный владыка семидесяти сторон,
Джангар Богдо, нойон, прекрасный, как сон.
Видно, пришел он за Хонгром, который на дно
Бурного моря шулмусами брошен давно.
Слушайте: только в лачугу войдет нойон,
Зубы свои коренные выплюньте вмиг,
Переверните к нёбу красный язык
И превратите нойона в бесплотный сон,
И да приснится собственным подданным он!"
Крикнул нойон: "Опора владений своих,
Вот я, предмет ночных сновидений твоих,
Джангар, предел твоих вожделений дневных!"
Слова еще своего не закончил он, -
Ринулись семеро бритых с семи сторон.
Стукнул их бритыми головами нойон, -
Опытный воин, Джангар их жизни лишил.
"Дай-ка войду я в дом нечестивцев", - решил.
Джангар увидел: сидит, игрушку вертя,
В люльке железной трехмесячное дитя...
"Дерзкий! Вчера мою мать в преисподней убил,
Братьев моих семерых сегодня убил,
И после этого, Джангар, с каким лицом
Входишь в мой дом! Э, видно, в надземной стране
Между бесстыжими первым ты был наглецом!
Ну-ка, нойон, подойди поближе ко мне!"
Джангар, смеясь, приблизился к малышу.
Справа пощечину мальчик ему влепил -
Сделал щеку нойона подобной ковшу.
Слева пощечину мальчик ему влепил -
На колотушку стала похожа щека.
Начали мериться силой два смельчака.
Друг через друга тогда летели они,
Бились без отдыха две недели они,
Все же друг друга не одолели они!
Славный герой, в боях искушенный притом,
Восемьдесят и четыре удара в бок
Джангар младенцу нанес и вниз животом
Бросил его на шероховатый песок.
Меч обнажил он, способный скалы рассечь,
Головы многих мангасов низвергший с плеч.
Синяя сталь блеснула. Подумал: "Убит!.."
Но лезвие будто стукнулось о гранит,
Только скользил и отскакивал славный меч,
Сделалось, как черенок, тупым лезвие...
Крикнул тогда шулмусёнок слово свое:
"Слушай, прекрасный, как сон, великий нойон,
Бумбы надземной глава: через три луны
Ты превратишься, нойон, в мимолетный сон,
Ты сновидением станешь своей страны!"
Так он сказал - и поднялся рывком одним
И побежал. Быстроногий Джангар за ним.
Снова вступили враги в рукопашный бой.
Всю возмутил преисподнюю страшный бой!
За руку Джангар схватил наконец дитя,
Оземь ударил его впереди себя.
И, в исполинской руке младенца вертя,
Оземь ударил его позади себя.
