Том 1. Афган. 1, 2, 3, 4, 5
Основано на реальных событиях
СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ
В 3 томах
Том 1 Афган
Посвящаю 75-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.
над фашистской Германией. Ветеранам войнАфганистана, Чечни, Луганска, Донецка и Сирии. Молодым воинам, защищающим рубежи нашей Родины, моему сыну — разведчику Святославу, Еве, Алисе, Анастасии,
Шкатулову Петру, Шкатулову Максиму, Кудряшовой Наталье, Волкову Константину, Клишину Игорю, Исадченко Дмитрию, моим родным и близким.
Честь имею!
***
Благословение
Время, как песок, стирает в памяти события из прошлого. Поэтому то, что было нами пройдено в Афганистане (наша служба в 781-м ОРБ г. Баграма ограниченного контингента советских войск в Демократической Республике Афганистан в провинции Парван) должно не только остаться в нашей памяти, но и послужить примером тем молодым ребятам, которые несут сегодня службу, защищая нашу Родину, а также тем, кому это еще предстоит сделать.
Бог да благословит автора и всех участников данной книги «Военная разведка» для увековечивания памяти тех, кто навсегда остался молодыми в нашей памяти. «Ничего, кроме Победы», — как говорим мы, разведчики 781-го ОРБ.
Настоятель храма Крестовоздвижения с. Дарна. Протоиерей Константин
Волков, разведчик-радиотелефонист 2 разведроты 781-го ОРБ. ДМБ-1983
Более 20 лет я знаю этого доброго, порядочного человека — Игоря Черных.
Я рад и горд, что могу назвать его своим другом, он неоднократно доказывал свою честность, порядочность и ответственность.
Он пишет мемуары, рассказы, стихи и остается и по нынешние дни военным романтиком. Его не сломили ни война, ни время. Игорь принадлежит к той славной плеяде людей, личные судьбы которых неразрывно связаны с историей Родины.
А человеку, в биографию которого вплетались знаменательные события истории, всегда есть чем поделиться с читателем и есть показательный пример для молодого поколения.
Его семья — это поколения воинов, с честью и достоинством отдающих долг родной Отчизне: дед — офицер (награжден Георгиевским крестом), отец — герой-разведчик, прошедший ВОВ полный кавалер ордена Славы, сам Игорь — разведчик, награжден за храбрость, проявленную в бою против неприятеля орденом Красной Звезды, орденом «За отвагу», орденом «Звезда» за Афганистан и др., его сын Святослав отдал долг своей Родине за веру Православную.
Все поколение с честью и достоинством отдавали и отдают долг нашей родной Отчизне.
Очень непростая трагичная для нашего народа война в Афганистане, и Игорь со всей сознательностью пошел отдавать интернациональный долг и поддерживать отважное продолжение военной династии своей семьи. События, произошедшие с Игорем на афганской войне, способствовали рождению нового военного романтика, который пишет про реалии службы в Афганистане, и отрадно понимать, что все произошедшее с ним не озлобило его, не сделало черствее, а наоборот выявило в нем лучшие стороны характера, закалило его, выточило как острый клинок. В своих книгах Игорь рассказывает истории: истории отдельных людей и историю войны большой страны с ее болью, кровью, любовью к Родине и людям и желание быть им полезным, научить их, воспитать достойных солдат, готовых к трудностям и новым победам. Его воспоминания — правдивый рассказ о виденном и пережитом. Значительная часть книг посвящена рассказам очевидцев о малоизвестных событиях афганской войны, Чечне, Луганске, Донецке, Сирии (в трех томах «Военная разведка»), где указаны реальные боевые события наших русских воинов.
Спасибо ему за то, что он до сих пор остается военным романтиком, что он всегда подставит плечо в трудную минуту, за то, что на него всегда можно положиться и быть уверенным, что он не подведет. В нашей повседневной жизни, будь то на работе или дома, он остается примером и авторитетом для друзей и коллег.
Честь, порядочность, совесть — это качества моего друга Игоря Черных.
Подпись
Шкатулов Петр Максимович
***
Я как разведчик решил написать военную книгу «Военная разведка» в честь моих погибших братьев в Афганистане,Чечне и Сирии. Это мой друг Петр Шкатулов сказал как-то однажды при разговоре: «Мой друг, пиши о наших воинах патриотах, разведчиках, которые воевали в горячих точках на Донбассе и в Луганске, а сейчас и в Сирии, чтобы наша молодежь знала наших героев, которые сейчас защищают наши рубежи далеко за рубежом». И так я стал встречаться с ранеными из Алеппо и других городов, разговаривал с ветеранами,воевавшими в Чечне и на Донбассе, и все это я решил объединить в одной книге про разведчиков. И, прежде всего, эту книгу я хотел бы посвятить нашим героям-разведчикам, защитникам отечества и границ нашего государства, павшим далеко от дома. И порой нельзя говорить об их именах и подразделениях, их вдовы и дети плачут молча, им наш президент молча вручает за погибшего отца и мужа или сына награды «За мужество» и ордена «Героя». Но они сражались не за цацки или гроши, они — патриоты нашей любимой Родины и отдавали свои жизни за нашу великую матушку-Россию, за наших матерей и за наших детей, за нас с вами. Врагу никогда не понять русскую душу, а тем более сердце настоящего патриота, готового порой умереть, лишь бы не сдаваться в плен врагу, и каждый всегда готов умереть за друга, вот мы такие: просто русские солдаты, и все! Вы о них, разведчиках-невидимках, нигде не прочтете, их лица никогда не покажут в новостях. Это элита спецназа нашей гвардии, это они идут первыми волчьими тропами, это они в Афгане переломили хребет врагу, это они, разведчики, ночные черные пантеры, освобождали Чечню от наемников боевиков, это они, черные тигры, ночами и сутками сидят в засаде. Эти великие воины — львы по натуре и своей жизни.
Наши доблестные ВКС — это они, орлы неба России, освобождали Алеппо и другие города Сирии. Это воины-роботы, не знающие боли и страха, они, как будто сделанные из кремня, не зная усталости, в полевых условиях стойко переносят жару, жажду, голод и холод, и часто самим в одиночку приходится на себе зашивать свои боевые раны. Это у них — один за вех, и все за одного. Это одна команда, которая всегда побеждает!
А называется эта команда «Военная разведка». Здесь, в разведке, при отборе из десятерых остается один. Вот и все, мой дорогой читатель, что я хотел вам сказать о разведчиках, наемниках и контрабасах.
Ни один из них не сдался врагу в плен. Я не беру срочников, не путайте молодых мальчишек с этими матерыми львами, да и наши мальчишки в разведке всегда показывали свою стойкость и храбрость, совершая героические поступки, удивляя наемников-боевиков, как молодые русские умирают даже далеко в чужой стране. Они себя вписали золотыми буквами в новейшую историю России!
Наша разведка — это легенда, а у противника одно слово «чистильщик» вызывало страх и панику, ведь в плен эти ребята не брали. Есть даже страшилка, что наша разведка как ниндзя или черная метка для врагов, черная мышь, которая везде настигает противника! Служить в разведке — это выбор для избранных, для особых спартанцев!
Это я вам говорю, разведчик 1-го класса, прошедший ад ночных дозоров, ходивший на караваны в ущельях и горах молча, с одним ножом идя на противника, чтобы без звука взять языка. А боевики, поверьте мне, были тоже вояки, подготовленные лучшими специалистами — пиндосами НАТО.
Низкий поклон и огромная благодарность ветеранам Великой Отечественной войны — дедам и бабушкам, отцам и матерям, передавшим накопленный опыт нам. Голодные и холодные, в стужу и зной ковали они Победу: рискуя своей жизнью совершали дерзкие набеги на врага, уничтожали офицеров и генералов вермахта.
Посвящаю эту книгу моему отцу — разведчику Клишину Анатолию Константиновичу и матери — участнице Великой Отечественной войны Черных Ульяне Ивановне, всем ветеранам и труженикам тыла — детям, старикам и женщинам, помогавшим ковать Великую Победу из последних сил!
Поздравляю всех ветеранов России и СНГ, ветеранов боевых действий с Великой Победой! Спасибо Вам за Победу!
Никто не забыт! Ничто не забыто!
Честь Вам и хвала!
Игорь Черных, разведчик 1-го класса.
Вечная слава Военной разведке!
781-й разведывательный батальон в Афганистане.
Ровно в 15 часов 25 декабря 1979 года боевые машины 781-го ОРБ Невельской Краснознаменной мотострелковой дивизии въехали на афганскую землю. Так начался последний военный конфликт, в который оказалась втянута огромная страна. Изначально планировалось, что ограниченного контингента хватит, чтобы подавить сопротивление душманов и распространить власть угодного СССР правительства на всю
ДРА. Но в итоге получилось десятилетие непрерывных боевых действий, в результате которого поставленные задачи не были выполнены и советские воины покинули страну.
Афганская война по характеру боевых действий полностью отличалась от ВОВ. В ней в основном применялись разведывательно-ударные действия, направленные на выявление и уничтожение укрепрайонов духов. 781-му батальону пришлось принимать в них самое активное участие.
На протяжении всей войны разведчики снабжали 40-ую армию оперативными сведениями по перемещению боевиков, чтобы избежать внезапного нападения. Моджахеды не могли себе позволить ведение активных действий против столь сильного противника, поэтому опирались на партизанскую тактику.
Самые большие потери советские войска несли от попадания в засады. Бывали случаи, когда уничтожалась целая колонна, попавшая в западню. 781-й разведбат неоднократно предотвращал подобные трагедии, при этом сам попадая под пули.
В задачу разведчиков входило прочесывание маршрута следования колонны, чтобы проверить его безопасность и своевременно выявить подготовку боевиков к засаде.
Воспоминания служивших в 781-м ОРБ в разведбате
Константин Геннадиевич Волков попал в 781-й ОРБ в Афганистане в 19-летнем возрасте. Ему досталась сложная и почетная роль связиста, так что на задания помимо экипировки нужно было носить еще и рацию. Первый обстрел довелось пережить еще до распределения по ротам и получения оружия, когда неожиданно подкравшийся отряд душманов устроил минометный обстрел расположения армии.
По счастливой случайности обошлось без пострадавших, но эта ситуация еще раз показала, насколько важно иметь качественную разведку, чтобы не давать врагу застать себя врасплох.
Расквартировали 781-й ОРБ в Баграме, и именно здесь проходило большинство операций. За два года службы разведчик буквально наизусть выучил каждый камушек вокруг Баграма, перевала Саланг, ущелий Панджшер, Ниджраб и Бамиан, предгорья Кабула.
Вести здесь разведывательные операции чрезвычайно сложно, поскольку нужно контролировать огромные территории на гористой местности и воевать против хорошо обученных местных жителей, которые создали удивительную систему переходов в скалах.
Разведчикам часто приходилось действовать буквально в открытую, поскольку спрятаться на местности, где не растет ничего, кроме небольшой травы, физически невозможно.
При этом ужасно мешала невыносимая жара и отсутствие источников воды. Добавлялось ко всем бедам и враждебное настроение местных жителей, которые всячески старались оказывать поддержку боевикам, рассказывая о перемещении советских воинов.
При этом в личном составе роты до 80 % призывников составляли этнические таджики, что давало возможность действовать «под прикрытием».
Одна из таких операций едва не завершилась провалом, когда разведчики встретили настоящего душмана, но по ошибке приняли его за одного из коллег. Только через несколько часов вскрылся обман, и удалось обезвредить шпиона, который почти завел личный состав в западню.
Служба в разведывательной роте научила выходить из самых сложных ситуаций и позволила обрести большое количество верных друзей во всех уголках Союза. Все прошедшие через это испытание бойцы никогда не смогут забыть такой урок.
Роль разведки в истории
Человечество ведет войны с незапамятных времен, поэтому неудивительно, что технология и тактика постоянно претерпевают изменения. Очень быстро военачальники поняли, что нет смысла атаковать напрямую, особенно при численном превосходстве противника. Гораздо проще устроить засаду и за счет элемента неожиданности посеять панику в рядах неприятеля. Таким способом можно выиграть бой с минимальными потерями. Так что на первый план вышло умение командира обманывать своего оппонента, чтобы не дать разгадать свои планы до начала операции.
Чтобы не попадать в засады, военачальники начали отправлять на разведку самых ловких и опытных воинов. Несколько человек не привлекают к себе много внимания и при должной сноровке могут запросто просочиться даже во вражеский лагерь, чтобы выведать необходимую информацию и вернуться к своим.
Действия разведчиков неоднократно спасали армии от окружений и внезапных атак, поэтому их можно назвать главными действующими лицами при подготовке к бою.
Командир просто не может планировать эффективную операцию, если у него нет полной информации о состоянии дел в стане врага. Воевать вслепую — значит подвергать жизни своих бойцов неоправданному риску.
Разведка начала применяться еще во времена мечей и копий, но и в наш век цифровых технологий не утратила своей значимости. Техника может подвести или сломаться, а вот хороший разведчик всегда справится с заданием.
Том 1. Афган. 2
Память об Афганской войне
После вывода контингента советских войск в скором времени не стало страны, за которую бойцы проливали свою кровь. В «лихие» 90-е никто не заботился об афганцах, в результате чего многие чувствовали себя обманутыми и использованными.
Но после стабилизации ситуации начали создаваться сообщества ветеранов, которые отстаивали интересы афганцев и оказывали им всяческую помощь в адаптации к мирной жизни. 781-й ОРБ 108-й МСД за 10 лет войны потерял 124 человека, что для условий работы разведчиков совсем не много. Это еще раз свидетельствует о высоком уровне подготовки специалистов и умении находить выход из любых ситуаций.
Имена всех погибших зафиксированы в Книге памяти, которая была составлена сослуживцами при помощи архивов ЦАМО. Также в 2014-м году вышла книга «Афган. Баграм.
Разведка», в которой рассказывается о подвигах разведроты во времена пребывания в ДРА.
Вот легендарная книга «Афган. Баграм. Разведка», писал ее мой брат-разведчик Константин Волков
Издание содержит уникальные материалы с архивными фотографиями, воспоминаниями бойцов, военными рассказами и рисунками. Повествование идет в хронологическом порядке.
Руководил ее написанием уже упомянутый в тексте К. Г. Волков, поэтому все собранные материалы носят достоверный характер и будут интересны для прочтения, чтобы ликвидировать пробелы, имеющиеся в истории афганской войны и узнать о ней из уст непосредственных участников.
В культуре война в Афганистане тоже не обделена вниманием, так что не составит труда найти художественные и документальные фильмы, рассказывающие о подвигах разведчиков.
Особенно интересно смотреть хронику, которая дает представление о характере боевых действий и сложности условий, с которыми довелось столкнуться совсем еще юным солдатам. В бардовских песнях тоже неоднократно воспеты подвиги разведки, которая, подставляясь под пули, спасала жизни своих товарищей.
Как говорит протоирей Константин, «Ничего, кроме победы!»
***
Посвящаю афганцу, лейтенанту
Ябонжи Равилю Савельевичу…
Слава Маргелову! За ВДВ!
Отец, рискуя жизнью сына!
Он батька наш!
Девиз его я слышу:
«Никто, кроме нас!!!»
Боевой афоризм 3-й роты 781 ОРБ.
Игорь Черных
Афганская война…
25 декабря — День Памяти!
Сегодня мы не очень задумываемся о том, что 41 (!) год назад тысячи наших отцов и братьев участвовали в событиях, которые на 10 долгих лет отразились на жизни нашей страны, на судьбах сотен тысяч советских семей.
Эти события положили начало очередного этапа в истории нашей Родины, когда она проверяла своих мужчин на мужество, стойкость и верность, когда долг и преданность, храбрость и боевая работа стали не словами из книг, а реальными строками из писем защитников Отечества, доставленных полевой почтой! Эти события, благодаря которым в нашей стране появилось целое поколение героев, гордо называющих себя «воин-интернационалист»!
25 декабря 2017 года в 11.00 у памятника воинам-интернационалистам на 3-й Дачной улице г. Саратова состоится памятный митинг, организованный саратовским региональным отделением «Инвалидов войны и военной травмы» и саратовским региональным отделением партии ветеранов России, на него приглашаются все желающие. Это будет не праздник, это будет дань памяти и скорби Героям Отечества, которые навсегда остались молодыми!
К сожалению, время неумолимо, многие события с годами угасают в памяти, но такие важнейшие вехи нашей истории нужно знать точно, чтобы не дать возможности различным манипуляторам сбить нас с толку и посеять в нас сомнения в отношении воинов-афганцев, которые с честью и достоинством выполнили приказ Родины!
Приведу краткий анализ из различных источников, как все происходило в далеком, 1979 году.
Афганская война (1979—1989) — военный конфликт на территории Демократической Республики Афганистан между правительственными силами Афганистана при поддержке Ограниченного контингента советских войск, с одной стороны, и многочисленными вооруженными формированиями афганских моджахедов («душманов»), пользующихся политической, финансовой, материальной и военной поддержкой ведущих государств НАТО и консервативного исламского мира, с другой стороны.
Термин «Афганская война» подразумевает традиционное для советской и постсоветской литературы и СМИ обозначение для периода военного участия Советского Союза в вооруженном конфликте в Афганистане. Сам конфликт в Афганистане начался в 1979 году и продолжается по сей день.
СССР ввел военный контингент в Афганистан 25 декабря 1979 года. Созванный вскоре Совет Безопасности ООН на своем заседании не принял антисоветскую резолюцию, подготовленную США, СССР наложил вето; его поддержали пять государств-членов Совета.
СССР мотивировал свои действия тем, что советский воинский контингент был введен по просьбе правительства Афганистана и согласно Договору о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 5 декабря 1978 года.
До 25 декабря 1979 года в Туркестанском военном округе были подготовлены к вводу в Афганистан полевое управление 40-й общевойсковой армии, 2 мотострелковые дивизии, армейская артиллерийская бригада, зенитно-ракетная бригада, десантно-штурмовая бригада, части боевого и тылового обеспечения, а в Среднеазиатском военном округе — 2 мотострелковых полка, управление смешанного авиакорпуса, 2 авиаполка истребителей-бомбардировщиков, 1 истребительный авиаполк, 2 вертолетных полка, части авиационно-технического и аэродромного обеспечения. В качестве резерва в обоих округах были отмобилизованы еще три дивизии. На доукомплектование частей было призвано из запаса более 50 тысяч человек из среднеазиатских республик и Казахстана и передано из народного хозяйства около 8 тыс. автомобилей и другой техники. Это было крупнейшее мобилизационное развертывание советской армии с 1945 года. Кроме того, к переброске в Афганистан также была подготовлена 103-я гвардейская воздушно-десантная дивизия из Белоруссии, которая уже 14 декабря была переброшена на аэродромы в Туркестанском военном округе.
К вечеру 23 декабря 1979 года было доложено о готовности войск к вводу в Афганистан.
24 декабря Д. Ф. Устинов подписал директиву
№ 312/12/001, в которой говорилось:
Принято решение о вводе некоторых контингентов советских войск, дислоцированных в южных районах нашей страны, на территорию ДРА в целях оказания помощи дружественному афганскому народу, а также создание благоприятных условий для воспрещения возможных антиафганских акций со стороны сопредельных государств.
Ввод советских войск в Афганистан, декабрь 1979 года
Участие советских войск в боевых действиях на территории Афганистана директивой не предусматривалось, не был определен порядок применения оружия, даже в целях самообороны.
Правда, уже 27 декабря появился приказ Д. Ф. Устинова о подавлении сопротивления мятежников в случаях нападения. Предполагалось, что советские войска станут гарнизонами и возьмут под охрану важные промышленные и другие объекты, высвободив тем самым части афганской армии для активных действий против отрядов оппозиции, а также против возможного внешнего вмешательства. Границу с Афганистаном было приказано перейти в 15:00 московского времени (17:00 кабульского) 27 декабря 1979 года.
25 декабря колонны 40-й армии Туркестанского военного округа пересекли афганскую границу по понтонному мосту, установленному отдельной ротой обеспечения движения, сформированной из мобилизованных на якобы учебные сборы военнообязанных лиц из Таджикистана (201 МСД САВО), через реку Амударья.
Утром 25 декабря 1979 года первым на территорию ДРА был переправлен 781-й отдельный разведывательный батальон 108 МСД. Следом за ним переправился 4-й десантноштурмовой батальон (4-й ДШБ) 56 ОДШБР, которому была поставлена задача по охране перевала Саланг. В тот же день началась переброска частей 103-й гвардейской ВДД на аэродромы Кабула и Баграма. На кабульский аэродром первыми высадились десантники 350-го гвардейского парашютно-десантного полка под командованием подполковника Г. И. Шпака.
При посадке один из самолетов с десантниками разбился.
В Кабуле части 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии к полудню 27 декабря закончили десантирование посадочным способом и взяли под свой контроль аэропорт, блокировав афганскую авиацию и батареи ПВО. Другие подразделения этой дивизии сосредоточились в назначенных районах Кабула, где получили задачи по блокированию основных правительственных учреждений, афганских воинских частей и штабов, других важных объектов в городе и его окрестностях. Над баграмским аэродромом после стычки с афганскими военнослужащими установили контроль 357-й гвардейский парашютно-десантный полк 103-й дивизии и 345-й гвардейский парашютно-десантный полк.
Вечером 27 декабря советские спецподразделения взяли штурмом дворец Амина, операция продолжалась 40 минут, во время штурма Амин был убит. По официальной версии, опубликованной газетой «Правда», «в результате поднявшейся волны народного гнева Амин вместе со своими приспешниками предстал перед справедливым народным судом и был казнен».
Помимо основного объекта подразделениями 103 гв.
ВДД и 345 ОПДП были блокированы и взяты под контроль воинские части кабульского гарнизона, радио-телецентр, Министерство безопасности и внутренних дел, тем самым обеспечив спецподразделениям выполнение их задачи.
В ночь с 27 на 28 декабря Б. Кармаль прибыл в Кабул из Баграма, радио Кабула передало его обращение к афганскому народу, в котором был провозглашен «второй этап революции».
Основные события Афганской войны (1979—1989) группа офицеров Министерства обороны СССР, занимавшаяся обобщением опыта боевых действий в Афганистане, разделила на следующие четыре этапа:
• с декабря 1979 по февраль 1980 — ввод советских войск в Афганистан, размещение их по гарнизонам;
• с марта 1980 по апрель 1985 — ведение активных боевых действий, в том числе широкомасштабных, работа по реорганизации и укреплению вооруженных сил ДРА;
• с апреля 1985 по январь 1987 — переход от активных действий преимущественно к поддержке афганских войск советской авиацией, артиллерией и саперными подразделениями, при том, что подразделения спецназначения продолжали вести борьбу по пресечению доставки оружия и боеприпасов из-за рубежа. В этот период был осуществлен частичный вывод советских войск с территории Афганистана;
• с января 1987 по февраль 1989 — участие советских войск в проведении политики национального примирения при продолжающейся поддержке боевой деятельности афганских войск. Подготовка советских войск к выводу и полный их вывод.
Татьяна Щербаненко
Том 1. Афган. 3
Алексей и Юрий родились в селе Неонилино Курганской области. Родители служили в милиции, занимались спортом, поэтому в семье все было строго, «как по полочкам». Алексей говорит: «Родители дали здоровье, наставили на правильный путь». Но одну из ведущих ролей в жизни ребят сыграл Валентин Кислицын, ну, или как они его ласково называют, дядька Валька.
Уже с детства знали: дядька Валька — мужик серьезный.
Пообещал помочь — поможет. Пообещал сделать — сделает.
И служит тоже по-серьезному — в 781-м разведбате ВДВ в Афганистане. Хотя дядя про войну много не рассказывал, впечатление на маленьких Юру и Лешу произвел сильное: даже игрушечные солдатики у них были с парашютами. Поэтому; когда пришло время служить, на вопрос «Где служить?» ответ был только один — воздушно-десантные войска. Страха не было. «Это один из жизненных этапов, который надо пройти. Других вариантов просто не было, — рассказывает Алексей. — Экзамены мы сдавали раньше остальных, чтобы успеть на призыв и попасть именно туда».
Мечта сбылась. Служить в элите российской армии почетно и ответственно. Юрий попал служить в 45-й отдельный разведывательный полк ВДВ. Алексей же служил в 175-й отдельной разведывательной роте Псковской воздушно-десантной дивизии. Но когда твой дядя ветеран Афганистана, ответственность больше в несколько раз. Когда дядька Валька приехал на присягу к Алексею, не хотелось ударить в грязь лицом: он целую ночь подгонял форму, чтоб не стыдно было смотреть ему в глаза.
«Армия меняет человека. Адекватным, взрослым делает, как внешне, так и внутренне. Когда возвращаешься, знаешь, чего хочешь, уже есть определенная цель», — рассуждает Юрий. Вернувшись, ребята знали, что пойдут служить дальше.
На данное время братья вместе, проходят службу в одном специальном подразделении.
Но и традиции десантного братства так просто не забываются. Ребята говорят, что второе августа лучше дня рождения. Но очень немногие проводят этот день одинаково: кто-то идет возлагать цветы к мемориалу погибшим солдатам, а кто-то праздно шатается по городу, кто-то тратит деньги на алкоголь, а кто-то помогает родителям тех, чьи дети не вернулись. И именно дядька Валька научил ребят праздновать второе августа так, как надо. «Правильно отмечать второе августа научил он. Это в нас теперь, мы это не забудем никогда.
Дядька Валька показал личным примером. Никогда не пил, не курил, всегда себя держал в форме, как настоящий мужикразведчик. Выглаженный берет, тельняшка, в форме. Все чисто, ровно, красиво. По-другому нельзя — это ведь неуважение к тем, кто не с нами сейчас. И такое по-настоящему мужское отношение у него буквально ко всему, — говорят Алексей и Юрий. — Ни один разговор не остается на уровне разговора. Все задумки воплощаются в жизнь. Если возникает какая-то проблема, о которой с родителями не поговоришь, то за советом — к дядьке Вальке. Он много рассказывал, как воевал в Афганистане, порой на грани острия лезвия, и всегда его третья рота выходила победителем, даже в самых тяжелых ситуациях. Казалось, что все, нет выхода, копец, смерть, но разведчики-десантники всегда находили выход, боролись за жизнь до последней капли крови. Всегда вспоминал и ставил нам в пример своих боевых братьев-разведчиков — протоирея Константина Волкова, Игоря Черных, Валерия Ивченкова, Павла Бажана, Игоря Моргунова, Дмитрия Максимихина, Алексея Смирнова, Александра Бердника и других ребят, с доблестью прошедших с боями Афганистан. Вспоминал, как они молодые ходили в засады на караваны, сражаясь лицом к лицу с опытным противником — боевиками и наемниками-моджахедами. Он рассказывал, как брали в плен арабов и иранцев, как порой сходились в рукопашный бой, и даже сейчас у меня еще бегут мурашки от этих рассказов дядьки…
Он не просто ветеран, а учитель и патриот нашей великой Родины — матушки-России. И мы с ним и его братьями всегда готовы дать врагу отпор, ведь разведка, ребята, тяжелая работа и туда отбирают самых лучших, самых смекалистых, дерзких, духовитых пацанов… Мы, молодое поколение, помним ваши подвиги, помним погибших разведчиков в Панджшере, где десантник-разведчик дядька Валька принял первый бой, где увидел первый раз убитых друзей, и надо было уцелеть и выжить под прицельным огнем духов, спасти своих друзей.
Наш дядька и Игорь Моргунов, рискуя своей жизнью, спасали раненых ребят, не задумываясь о своей жизни… Он настоящий боец по жизни, мимо трудности никогда не пройдет, всегда идет к победе, готов прийти каждому на помощь… Когда мы встречаемся, я чувствую его богатырскую хватку и уральскую силу, и тогда понимаю, какой силой обладает мой дядька и какой у него еще в душе дух — дух победы. Десантник в теле и в крови, он настоящий патриот нашей Родины. Низкий поклон тебе, дядька, что ты есть у нас. Мы гордимся тобой. „Ничего, кроме победы“ — есть такой девиз у разведки.
Храни тебя Бог!»
Как дядька Валька говорит: «Никто, кроме нас!» За ВДВ!
Наши ветераны в наших сердцах! Спасибо, что он нас такими воспитал! Как он на прощание часто говорит, как принято у них в братстве разведчиков-афганцев, разведчиков, прошедших Чечню и воюющих сегодня в Сирии. Честь Имею!
Волков Константин
Константин Волков родился 16 ноября 1962 года в Москве. С осени 1981 года проходил срочную воинскую службу в составе ОКСВА. После армии поступил в Московский институт электронного машиностроения. В феврале 2013 года защитил диплом и получил степень бакалавра наук в Московском институте электроники и математики Национального исследовательского университета (Высшая школа экономики). Через три года после возвращения из Афганистана, в 1986 году, Константин принял святое крещение в храме Воскресения Христова в Сокольниках. Ему тогда было 24 года.
С 1987 года Константин стал посещать православный храм, выполнял различные послушания в Покровско-Рубцовской церкви поселка Пионерский Истринского района Московской области, где служил его духовный наставник, протоиерей Георгий Тобалов. Был алтарником и помощником старосты той же Покровской церкви. 18 августа 1991 года Константин Волков был рукоположен митрополитом Ювеналием в священный сан диакона в Успенском храме Новодевичьего монастыря, а чуть позже — в иереи. 26 августа 1992 года иерей Константин был направлен в штат Покровско-Рублевской церкви священником и одновременно выполнял пастырские обязанности в Крестовоздвиженском храме Истринского района. С 1999 года — настоятель храма-памятника Крестовоздвижения в селе Дарна близ Нового Иерусалима (Истринское благочиние, Московская епархия).
Заботы и радости московского мальчишки Кости Волкова были схожи с интересами многих его сверстников из Сокольников, чья юность пришлась на 1970-е годы. Окончив среднюю школу № 390, он сдал экзамены в МВТУ им. Баумана, но не прошел по конкурсу и поступил в техническое училище № 12. Училище окончил с отличием, с дипломом радиомонтажника 5-го разряда, подтвержденного работой на московском радиозаводе «Темп».
Осенью 1981 года Куйбышевским военкоматом Константин Волков был призван в ряды Советской Армии и сразу отправлен в Таманскую дивизию. Ходившие среди молодых ребят слухи о загранслужбе почти оправдались: только вместо запада самолет взял курс на восток, в г. Ашхабад. В учебном полку в Иолотани одновременно проходили «курс молодого бойца» более трех с половиной тысяч бойцов. Здесь же, на берегу реки Мургаб, в увольнении с друзьями-солдатами Костя отметил 19-летие.
«Под Новый год, 29 декабря, — вспоминает Константин Волков, — командир полка построил нас на плацу и после торжественной речи объявил: „Если у кого-то есть веские причины не отправляться в Афганистан — шаг вперед“.
Двое бойцов сделали этот шаг — я его не сделал. 30 декабря 1981 года нас переправили в Кабул на борту ТУ-154, а затем военно-транспортным вертолетом — в Баграм. Это обычный путь всех ребят, которым довелось служить в ДРА. На территорию военного аэродрома я попал с группой из 7—10 новобранцев. При нас были вещмешки и сухой паек: „кирпичный“ солдатский хлеб, консервы. Первым делом мы съели часть сухпайка и весь хлеб — он очень вкусный, а затем получили приказ пешим ходом следовать в расположение 108-й мотострелковой дивизии. Точный маршрут не знали и без оружия, без сопровождающего отправились „куда-то туда“, смешавшись
в дороге с местным населением. Все было бы хорошо и даже интересно, если не знать, какая непростая обстановка в районе. К счастью, мы благополучно добрались до штаба дивизии, где вскоре получили распределение. Я попал в разведку. Пригодились занятия спортом: хоккеем, самбо… Я хорошо стрелял еще в школе, на уроках начальной военной подготовки.
Меня определили в 781-й ОРБ, во взвод связи».
Рассказы из военной жизни
Разведывательные операции проходили в основном в провинции Парван, возле Чарикара и Панджшера. За два года службы 781-й отдельный разведывательный батальон исходил вдоль и поперек зеленую зону вокруг Баграма, предгорья до Кабула, перевал Саланг, ущелье Панджшер, Бамиан, Ниджраб, регулярно высаживался с вертушек, перепахал траками БМП и колесами БТРов тысячи километров афганской земли.
Как радист рядовой Волков чаще всего находился при командире роты: от радиосвязи во многом зависел успех боевых операций, а порой и жизнь подразделения. Спустя много лет тяжелые события, когда буквально висишь на волоске от смерти, воспринимаются по-другому, с юмором: «На одной из боевых операций мы с ребятами отправились за водой.
С собой у каждого были только автомат, подсумки и фляжки.
С нами пошли трое „зеленых“ — так мы называли бойцов регулярной афганской армии. Дороги к реке никто из нас толком не знал, и я по своей инициативе решил сократить путь: все стали обходить скалу, а я пошел к воде напрямую. Довольно-таки крутой склон, градусов сорок пять, по которому я спускался, был покрыт щебенкой и редкими мелкими кустиками.
С автоматом-калашом я осторожно съехал вниз с горочки и остановился, как оказалось, точно, близко к реке — на площадке, которая была краем огромной скалы. Площадка маленькая, не больше полуметра шириной и метра два в длину. А внизу — обрыв с девятиэтажный дом и, действительно, близко — река… Пока я пытался осознать ситуацию и справиться с нахлынувшими эмоциями, мои товарищи уже спустились к воде. Увидев меня, они начали смеяться. А «зеленые» жестами показывали, что мне теперь хана. Спуститься вниз я не мог, но и залезть наверх казалось нереально. Пока сослуживцы набирали воду, я пытался подняться по крутому
склону. Автомат пришлось перекинуть за спину, толку от него в данной ситуации все равно не было.
Удержаться, не слететь вниз со скалы было очень непростой задачей: кустики, за которые я цеплялся, тут же вырывались с корнем, щебенка сыпалась при каждом движении, и нужно было успеть быстро перехватиться за другой куст.
В общем, когда я поднялся, от новенького маскхалата мало что осталось, а у автомата отлетела сварка на откидном металлическом прикладе. За это время вся моя недолгая жизнь промелькнула перед глазами.
Другая история. Не помню точно местность, где произошел этот случай, но дело было ночью. Мы шли разведгруппой. Осветительные ракеты иногда подсвечивали хребты гор и уступы скал, но все равно было темно и страшновато. Да я еще боюсь высоты, особенно в те моменты, когда тропа сужается и с обеих сторон виднеются крутые склоны скал. Мы выполнили задачу — достигли заданной точки в горах. Устроили привал на маленьком плато и, выставив караул, быстро уснули. А утром, когда рассвело, проснулись, взглянули вокруг себя и схватились за головы: потрясающая картина!
Кругом — скалы, горные кручи, обрывы. Но главное, площадка, где мы находились, была не больше 25—30 квадратных метров, размером с комнату.
А самое смешное было то, что Володя Хренов — он высокого роста — продолжал спать, вытянувшись так, что ноги его на двадцать-тридцать сантиметров свисали над пропастью: он как лег ночью, так и проспал до утра! Нам было весело. Сразу представили ребят, ходивших ночью по нужде. Слава Богу, никто не сорвался вниз, Господь сохранил.
После боевых операций очень важно было уметь расслабиться, отвлечься каким-то любимым делом. Я неплохо рисовал, и многие ребята просили меня оформить рисунками свои дембельские альбомы. У меня была заветная мечта, о которой знали только немногие самые близкие друзья, — после армии работать художником-мультипликатором на киностудии «Союзмультфильм». И вот как-то раз, когда все шли в столовую на обед, дневальный передал мне письмо.
Вижу на конверте мои имя и фамилию. Читаю обратный адрес: г. Москва, студия «Союзмультфильм», режиссер Котеночкин. С нетерпением открываю подписанный конверт и не верю своим глазам.
В конверте письмо: «Волков Константин Геннадьевич! Приглашаем Вас на творческую работу в „Союзмультфильм“». И далее текст в том же духе. Конечно, первая мысль
была: это всерьез или кто-то пошутил? Я обернулся и увидел, что Костя Долбилов, мой друг, идет в строю своей роты и едва сдерживает смех. Стало ясно, что это он написал письмо, хотел сделать мне приятный сюрприз. А я уж было и вправду подумал, откуда Котеночкин мог знать мой адрес и зачем ему писать мне в армию?! Но на душе было хорошо и легко — письмо достигло своей цели.
У нас в батальоне была распространена особая мода на военную экипировку разведчиков: панамы, пилотки, береты, кепки, шапки, тельняшки, свитера, «лифчики» (нагрудные подсумки для магазинов автомата), кроссовки, кеды, трофейные бушлаты, камуфляжи, одним словом, вещи, которые можно было легко достать и переделать или перешить. Примерно каждые полгода мода в разведбате менялась. Такое пижонство не приветствовалось офицерами, но наш командир за это не наказывал. Я тоже был подвержен веяниям солдатской моды: достал себе маленькую пилотку и на ней вместо
красной звезды сам вышил нитками большой зеленый крест и надпись «Gott mit unz» — «С нами Бог».
Когда были построения перед боевыми операциями, я прятал пилотку, но уже при выходе на боевые снова ее надевал. И вот в очередной раз, переезжая горный перевал Саланг вместе с Саней Кыниным (Грузином) на его танке 031, я заснул на броне. Проснулся уже на выезде из тоннеля и вижу — моей пилотки нет. Спрашиваю: «Саш, а где пилотка?» Стали искать. Интуиция мне подсказывала, что пропажа находится в танке. Но пилотку так тогда и не нашли, ее как ветром сдуло.
Прошло много лет после Афгана. Сидим мы как-то с ветеранами батальона в трапезной Крестовоздвиженского храма. Я рассказываю про свою затерявшуюся пилотку, как вдруг Саша Анисимов (Куприяныч), который в Афгане был сменщиком Сани-Грузина, признается, что эту пилотку они потом совершенно случайно нашли в танке за боекомплектом и всей ротой поочередно ее носили. Так моя пилотка перепала друзьям».
***
Ушедших в разведку пули косили,
И вся в орденах у разведчика грудь.
За нами Россия, родная Россия,
И кровью отмечен нелегкий наш путь!
(Константин Долбилов — разведчик, погибший
в Афганистане, друг Константина Волкова).
Господи, прими его дух с миром, погибшего нашего боевого брата, разведчика К. Долбилова.
Том 1. Афган. 4
Уже позади остались утопающая в пыли обводная дорога со строевого плаца 781 отдельного разведывательного батальона, палатки подразделений и оружейных комнат, офицерские модули и ЦРМ столовой, отдельно стоящий и возвышающийся над палатками штаб батальона, несколько поодаль, ближе к забору — тюрьма для пленных, спортивный городок и, конечно же, известные всей дивизии туалеты разведбата. Никто не знает количества боеприпасов, утонувших в фекалиях, которые выбрасывали разведчики после возвращения с боев, в связи с тем, что патроны россыпью, вперемешку с остатками сухарей и хлеба, в совокупности с афганской пылью, являлись единственной причиной, по которой мог заклинить в бою любимый всеми разведчиками автомат АКМС. В свое время командир батальона, майор Юрий Сулаберидзе устроил разнос всему батальону по этому поводу, после чего некоторое время оставшиеся боеприпасы использовали на стрельбище на речке Татахам, но вскоре все вернулось на круги своя. Не успевали. Слишком напряженная работа у подразделений батальона по розыску и уничтожению бандформирований моджахедов, чересчур часто Центральное боевое управление разведывательного управления 108-й Невельской, дважды Краснознаменной дивизии ставит перед ордена Красной Звезды 781-м отдельным разведывательным батальоном очередные боевые задачи. Так вышло, что зоной ответственности дивизии оказались перевал Саланг, ущелья Панджшер и Бамиан, чарикарская зеленка, Суруби. Кроме прочего, случалось оказывать помощь подразделениям ОКСВА и на территории, не подконтрольной дивизии. Нередкими были выходы на операции с использованием боевых вертолетов МИ-8 и «Крокодилов».
Сегодня исполняющий обязанности командира первой разведывательной роты старший лейтенант Пузанков Олег Иванович в составе двух БМП-2 и танка Т-62,разведчиков, старшины роты — прапорщика Бабина Владимира, командира танкового взвода капитана Томилова Алексея, выдвинулся для выполнения боевой задачи по установлению выносного царандоевского поста в зеленой зоне, а именно, на канале напротив населенного пункта Чарикар. Вторая разведывательная рота обеспечивала прикрытие первой разведроты со стороны автомобильной дороги Кабул-Хайратон, третья разведывательно-десантная рота осталась в расположении части.
На эжекторе БМП-2 разведчики разложили для разогрева нехитрую снедь из банок гречневой каши, тушенки и перловки. На этой своеобразной печке содержимое банок нагревалось так, что взрывалось. Если банки становились похожими на надутый мяч, нужно было немедленно убирать. При работе на зеленке продовольственные службы не баловали разведчиков горным сухим пайком с шоколадом, сгущенкой, фруктовым супом, сахаром, паштетом или салом. Также в этих пайках были разные соки, витамины-драже, сухой спирт, спички и влажные салфетки. Особым шиком создатели этого чуда, видимо, посчитали галеты, пресные и жесткие.
Наша разведывательная рота в 1984 году несла большие потери. 28 февраля под Гардезом в бою погибли 7 разведчиков: Мирон Борисовцев, Николай Петренко, Владимир Разуваев, Сергей Дрожжин, Александр Стрельников, Алексей Дуденков, Александр Букаев. За проявленный героизм Александр Букаев был представлен к званию Героя Советского Союза.
Он, будучи раненным в обе ноги и руку, продолжал вести бой и подорвал себя и духов, которые его окружали. Об этом мне рассказали мои дембеля: Александр Прощенко, Игорь Фролов, Виктор Казаков, Олег Олексенко. После их гибели рота была доукомплектована из других подразделений. Как правило, в разведбатальон переводились разведчики из 682-го мотострелкового полка, дислоцировавшегося в Панджшере.
Это были Николай Минич и Слава Торяник.
25 мая погибли Валерий Журавлев, Олег Свиридов. Эти парни в этой же чарикарской зеленке также проводили операцию по установлению выносного поста охраны аэродрома, первое кольцо. Посты находились на расстоянии видимости друг от друга, вдоль канала. Задача подразделений этих постов была проста — устанавливать координаты выпуска реактивных снарядов духов в направлении аэродрома или штаба дивизии и передавать их в ЦБУ. На основании этих данных артдивизион выполнял свою работу.
Как было принято, главари моджахедов контролировали проходящий через зеленку водный канал с системами управления подачи воды. Она осуществлялась на стационарных плотинах путем подъема или снижения воды в плотине. Благодаря этому, разные участки получали по системе арыков воду на свои участки. Одним словом, это стратегически важные объекты для контроля и получения доходов контролирующими лицами.
В августе, 5 числа, нас, молодых солдат, вчера прилетевших из учебных подразделений ТуркВО, на пересыльном пункте в Кабуле отобрали в разведбат. В последующем мы узнали, что покупателем был наш будущий командир, Сурков Сергей —старший лейтенант.
Я, Разуваев Вадим — Феодосия, Петрик Вадим — Крым, проходили карантин в Чирике, в роте специального назначения. Позади был перелет, удовольствие, полученное во время перелета от кондиционера в самолете ТУ-154, было незабываемым. Немудрено, что мы были заметны, и наши документы, после проверки по физической подготовке и сообразительности, перекочевали к покупателям. Также вместе с нашей троицей были отобраны Хариз Миндубаев, Юрий, Алексей Шаталов (поселок Тим, Курская область), Иванов Андрей (Куйбышев-Самара), Анатолий Васютин, Ринат Мунасипов.
При распределении в батальоне мы были разъединены, Вадима Петрика распределили в 1-ю РР, мы с Вадимом Разуваевым в 3-ю РДР. Посоветовавшись между собою, мы приняли решение попытаться в 3-ю РДР перетащить и Петрика. Однако наш план не удался, и нас всех отправили в 1-ю РР, куда также были распределены Шаталов, Иванов, Васютин. Хариз Миндубаев во 2-ю РР, Юра в 3-ю РДР. Ринат Мупасипов во
взвод управления.
Так начиналась наша служба в ОРБ 781.
Меня в роте назначили разведчиком-пулеметчиком и вручили пулемет ПКМ-7.62, штука довольно тяжелая. Вторым номером определили разведчика Конотопко Вячеслава. К тому же он оказался моим земляком — из Тольятти. Домой матери писал письма, что служит в Монголии, не хотел расстраивать.
Слава был по сроку службы старше меня на полгода. Был рыжеволосым, добродушным, с открытой душой и нравом. Из-за его рыжих волос к нему и прилепилось — Рыжий. К нему добродушно относились даже старослужащие, в том числе и Олег Олексенко, который всегда был «на шарнирах» и всегда его что-то не устраивало.
Собственно, моими наставниками стали Слава и Саня Прощенко. Они меня учили премудростям службы в условиях боевых действий в Афганистане, прививая навыки действий в горах, пустыне и зеленке, а также быта.
Перед первым выходом на боевые, 8 августа 1984 года, комбат, майор Юрий Сулаберидзе, выстроил батальон по боевой, поставил задачу батальону. Необходимо было в составе батальона провести зачистку зеленой зоны со стороны аэродрома Баграм с целью выдавливания укрепившихся в этом районе банд моджахедов. Как указывал комбат, боевых действий в этот день не предвидится, так как в районе выполнения задачи уже работает разведрота мотострелкового полка с бойцами ХАД (национальная безопасность). Но что-то пошло не так, хадовцы не смогли найти компромисс и вместе с разведчиками попали в жуткую переделку. Мы еще были на
подступах к зеленке, как начался бой, в котором мы не участвовали. По радиоэфиру понеслось, что уже имеются 200 и 300 у разведчиков и хадовцев.
В последующем оказалось, что на переговорах встретились кровники из бойцов ХАД и моджахедов, которые и начали бой.
Сергей Сурков по приказу комбата повел 1-ю РР в бой.
Нужно понимать, что не все старослужащие были готовы к этому событию, и Сурков, в то время исполнявший обязанности командира роты, в состав разведгрупп включил старослужащих, которые проявили желание: Александра Прощенко, Минич Николая, Петренко Николая, Торяника Вячеслава, Василия Черкеса — призыв весна 1983 г., из призыва осень 1983 г. — Александра Александрова, Нюр-Ахмата Бисилова,
Юрия Галицкого, переводчика Саадул Мухитдинова, Вадима Кострова, Славу Конотопко, Николая Петрика, Вадима Разуваева, Алексея Шаталова, Васютина Анатолия и меня. Бронегруппу под командованием Алексея Томилова и старослужащих бойцов-разведчиков оставил для прикрытия. Там были опытные бойцы: механик-водитель Рашид Моржанов, Андрей Бельцев, Юра Дронов, оператор-наводчик Ручкин Сергей и разведчики Казаков, Олексенко и другие. Танком командовал Витя Булгаков, заряжающий — Сергей Кузнецов, водитель — Сергей Бамбелов. Также и Андрей Иванов был среди танкистов.
Первое, что мы увидели, добравшись до кишлака, — как разведчики с хадовцами уничтожили 9 моджахедов. Были потери и среди разведчиков — 2 погибших и еще двое раненых.
Хадовцы с Сурковым обсудили план действий, и наша рота разделилась на две группы, по 3 хадовца в каждой группе разведчиков. Одну группу повел Сурков, а вторую — старший прапорщик Владимир Васильевич Кржижановский.
Мы были в группе Суркова. Хадовцы прекрасно знали кишлак, и через киризы мы вышли в тыл духам. Духи, заняв позиции, ожидали, когда начнут вытаскивать погибших разведчиков из виноградника. Юра Галицкий и Нюр-Ахмат Бисилов были в дозоре и, обнаружив тыловое прикрытие моджахедов, воспользовавшись тем, что хадовцы их отвлекли, уничтожили гранатометчика и автоматчика из ПБС. В это время
вторая группа отвлекала внимание духов, создавая впечатление прорыва к погибшим. Восемь духов не ожидали у себя в тылу нас, разведчиков, и пять из них не успели даже понять, как были уничтожены. В этот раз я впервые почувствовал боевую мощь ПКМ. Один из духов забежал за ворота, и я уже сквозь ворота пустил очередь ему вслед. Массивные ворота сорвались с петель, завалив уничтоженного мною моджахеда.
Остальные рванули вдоль дувалов в сторону, где их поджидала часть второй группы разведчиков. Они также были уничтожены, кроме одного раненого, которого сбил с ног Владимир Кржижановский и захватил в плен. Хадовцы уговорили Суркова отдать его им. Что и было сделано. Что было с ним далее, мы не узнаем. Конечно, если бы был рядом Борис Иннокентьевич Соколов — оперативный сотрудник контрразведки КГБ
СССР, пленного ни за что хадовцы бы не получили. Однако, он был в это время с другими группами разведчиков 2-й или 3-й роты, и про инцидент если даже и узнал, последствий для Суркова не было.
В это время в составе разведгруппы 2 РР под командованием капитана Грузинцева Валерия Хариз Миндубаев, Коля Харитошин и Коля Киршин захватили пикап духов с вооружением, уничтожив при этом 4 духов. На повороте, среди дувалов стояли еще два пикапа. Увидев, что произошло с первым пикапом, духи не осмелились вступить в бой. Пикапы рванули в центр кишлака. Трое духов ушли, но напоролись на грамотно расставленную засаду разведгруппы 3 РДР. Валентин Кислицын, разведчик-пулеметчик, огнем из пулемета прижал их к земле, одного уничтожил. В это время Игорь Моргунов и Игорь Черных, под командованием командира взвода Валерия Михайлюка, взяли двоих оставшихся в плен.
Владимир Александров, командир взвода 3 РДР с Павлом Бажаном, Тихоновым, Юрием Клишиным, определив по радиосвязи и по карте направление, в котором уехали два других пикапа, опередили их и, подъехав на БТР под управлением Тихонова и стрелка Антонова Бориса, не оставили им шанса. Ими было уничтожено еще 7 боевиков и захвачено два изрешеченных пикапа с оружием и боеприпасами.
В этом бою погиб Виктор Луговской, разведчик 2 РР.
В сборах оружия и трофеев прошел день. Медик Валерий Богданов оформлял своих раненых и погибшего, то же самое делал и медик разведроты мотострелкового полка.
Разобравшись с ситуацией, получив дополнительные установки, Сулаберидзе поставил задачи перед подразделениями батальона. 1-й РР следовало углубиться в кишлак, с выходом местоположения 3-й РДР, занять крепость и вести наблюдение.
Выполнив поставленную задачу, 1-я РР, захватив без боестолкновений крепость, начала обустраиваться на новом месте. Меня, вместе с новым пополнением, получившим первое боевое крещение, Кржижановский определил по постам на крыше дома. Не придумав ничего лучшего, посчитав, что местом с наиболее открытым пространством для обзора в указанном мне направлении, я установил пулемет на крыше лестничного марша выхода на крышу. Таким образом, я полагал, я охватываю часть зеленки и домов. Леха Шаталов, Вадим Разуваев и Коля Петрик соответственно заняли позиции по трем другим направлениям. Внизу, во дворике дома, расположилась рота. Кто-то уже разделывал барана, кто-то разводил костер, командиры обсуждали текущую оперативную обстановку. Сергей Ивлев, командир артнаводчиков, выходил на связь со своими пушкарями и отмечал местоположения подразделений батальона, 2-я и 3-я роты занимали фланги в соседних домах. До заката оставалось достаточно времени, ничего необычного не наблюдалось. И вдруг засвистели мины. Это духи, а, как нам было уже известно из предыдущих событий, их было тут немало, открыли минометный обстрел наших позиций. Ориентиром, можно предположить, являлись дымы от костров. Броневая группа моментально заняла позиции в боевых машинах. Разведчики вбежали на второй этаж, Ивлев для корректировки огня артиллерийских орудий так же занял позиции со своим связистом на втором этаже. В это время начался мощнейший обстрел наших позиций с запада, со стороны заката солнца. Пытаясь установить местоположение противника, короткими очередями я стрелял в направлении выстрелов. Но ничего не видел. Передо мной начала на бруствере перед пулеметом подниматься какая-то пыль. Я еще подумал, дождь пошел, что ли? Однако где-то внутренний голос подсказывал, что дождя не может быть. Думаю, значит, птички гадят? И в это время я начинаю понимать, что по мне ведут прицельную стрельбу духи. Меня как ветром сдуло с крыши лестничной площадки. Оглянувшись, уже внизу, под прикрытием стенки, я увидел, как такие же пучки вздымаются рядом с Сурковым и Кржижановским, на парапете. За грохотом выстрелов никто не услышал моих криков об опасности с тыла. Для них, оборонявших восточное и северо-западное направления крепости, духи били сверху по ним в спину. Подбежав, оттолкнул
Кржижановского. И испугался — он обещал мне оторвать голову. Спасло то, что в это время очередная очередь разрывных пуль духов разнесла в клочья его фляжку, в которой, конечно, была не вода.
В это же время прилетели первые снаряды пушкарей Ивлева. Видимо, он, имея опыт боевых действий, сумел определить местонахождение духов. Стрельба моментально прекратилась. Стало так тихо, что было слышно, как капли пота шипят, падая на раскаленные стволы автоматов и пулемета.
Когда уже все успокоилось, полетели выстрелы градов со стороны чарикарского полка, которые ровненько легли перед нашей крепостью и во дворе, разворотив так и не удавшийся развести костер.
Мысли были взбудоражены, руки не находили покоя, я вновь и вновь осматривал снаряжение, перепроверял пулеметные ленты. Все время что-то хотелось делать, есть, пить…
Другие, бывалые разведчики, занялись обычными бытовыми вопросами. А я всю ночь вглядывался в темноту, мне все время казалось, что сейчас духи с ятаганами ползут к нам. Я еще и не знал, что, оставаясь на ночь в кишлаке, все выходы к месту дислокации заминированы растяжками и светошумовыми установками.
На следующий день, после прочески кишлаков войсками царандоя и ХАД, батальон вернулся в расположение. Трофеи были, по сравнению с более удачливыми операциями батальона, не сильно уж и большими, о чем на построении и объявил Сулаберидзе Юрий Титович. Три крупнокалиберных пулемета, полтора десятка автоматов, несколько гранатометов.
Разбитые джипы были раздавлены броней. Однако, к удовлетворению особого отдела, были взяты в плен два духа. Но начальник разведки дивизии, полковник Сивачев, поддержал разведчиков и сказал, что задача выполнена на все 100 %.
Так началась моя служба в легендарном ордена Красной Звезды 781-м отдельном разведывательном батальоне.
В следующем месяце были вылеты на вертушках и десантирование в горы Гиндукуша, Суруби, Саланга, операция в зеленке под Кабулом. Боевые выходы были связаны с засадными действиями, либо поиском, либо оказанием помощи другим подразделениям, попавшим в трудную ситуацию. Александр Прощенко, получив ранение, был в медсанбате. Дембеля готовили парадные формы и занимались подготовкой к гражданской жизни. Батальону были выданы новые АКСМ и другое оружие, АПС, автоматические гранатометы, подствольные гранатометы, приборы ночного видения, ножи разведчиков, ПМПБ, получены несколько единиц бронетехники. В период между боями молодые бойцы были также заняты выездами и пристрелкой оружия на речке Татахам, общей политической подготовкой, подгонкой оружия и снаряжения.
Уже давно пошел отсчет последней стодневке до приказа о моем увольнении и ребят моего года призыва в запас. На ребристой БМП-2, расположившись поудобнее, сложив между РД и своим туловищем АКСМ, слегка повернувшись набок, полусидя-полулежа о чем-то увлеченно жестикулировал Володя Новак. На него недоверчиво и слегка иронично поглядывал Вася Лукин, разведчик-радиотелеграфист с отделения управления роты — простой парень с Донецка, шахтер, успевший до армии выдать на-гора тонну угля. Вадим Проскуров сквозь щелки глаз все время что-то разглядывал вдали.
Лукин ехал на машине второго разведвзвода, в котором я был заместителем командира, из-за того, что у него были тут земляки, Юра Гореликов, Вадим Проскуров, а также разведчики нашего призыва Валера Шеремеев, Сергей Устиненков, оператор-наводчик Вася Горбылев и Власов.
Но, впрочем, в отделении управления и в 1-й разведроте также были парни нашего призыва: Алексей Шаталов, прибывшие с сержантских школ Сергей Звонарев, Вася Шишов, Азамат Тухватулин. В танковом взводе также были Слава, Юра Пулин. Несмотря на небольшой рост, Володя и Вася были крепкими парнями. Вова Новак, окончивший перед призывом в армию техникум в Казахстане, после окончания трехмесячных курсов молодого бойца в ТуркВО, в августе 1984 года был определен для прохождения службы в 682-й мотострелковый полк, который дислоцировался в Панджшерском ущелье, населенном пункте Руха. Основанием для его перевода,
а также и причиной неравномерного распределения разведчиков по призывам в 1-й разведывательной роте, были большие безвозвратные потери, понесенные ротой в 1984 году. Володя с первого дня службы в разведке стал ходить в дозоре.
Вадим Проскуров был от природы крепким парнем, работал кузнецом, при росте 202 см имел внушительные размеры мышечной массы, был бойцом по призванию и настолько же был наивен в житейских вопросах. Командир роты, старший лейтенант Виктор Асланович Шанаев, благодаря своим кавказским корням, был не менее спортивным парнем, и нередко Проскуров попадал под его горячие руки. Сейчас Проскуров с теплотой в душе, возможно, думал, что хорошо, что Шанаев ушел на повышение и ротой стал командовать выпускник Рязанского ВВДКУ Сабитов Шавкат. Позади башен, на ящиках с боеприпасами, расположившись поудобнее, вели беседу о чем-то своем погодки по службе Слава Казанцев, Саша Подкорытов, Игорь Полунин. Последние двое были земляками из Омска. На танке впервые выезжал на боевую операцию их одногодок Сергей Касатов, который был определен еще Шанаевым в каптерщики. На другой машине БМП-2 ехали разведчики — Зорик Сафаров, его земляк Рустам-пулеметчик, Сергей Яблоков, Алексей Волошенюк, Сергей Бондарь, Сергей Звонарев с моего взвода, оператор-наводчик Вася Горбылев, вез их Азамат Тухватуллин. В командирском люке был Пузанков.
Призыв после нас был неплох в целом, ребята крепкие, неглупые, не были робкими в бою и в быту. В ноябре 1985 года при проведении засадных действий на перевале Саланг в неравном бою погиб Сергей Червонюк — парень с Казахстана, их призыва. Тогда духи подорвали скалу с целью загородить подход нашей технике и расстрелять ее из гранатометов. Сергей Червонюк ценой собственной жизни предотвратил эту ситуацию, разорвав бикфордов шнур. Однако находившийся выше заряд сработал, и грудой осколка скалы придавило Сергея. Проскуров Вадим, пытаясь спасти товарища, и сам оказался придавленным камнем. Куском скалы придавило ему голову. Он остался жив и демобилизовался осенью 1986 г.
Еще был с этого призыва парень с Ростова — Сергей Егоров, разведчик-пулеметчик ПКМ. Его также ранило в ноябре 1985 на Саланге, и он практически до демобилизации проходил лечение в госпиталях и после реабилитации в санатории «Саки» был признан инвалидом и демобилизован.
Я как замкомвзвода, ввиду отсутствия оператора-наводчика, расположился в люке стрелка. Рядом, на командирском месте, гордо восседал мой земляк, прапорщик Бабин Владимир Сергеевич. Его крепкая осанка и гордый взгляд сквозь густые брови, а также пышные черные усы и орлиный нос всем окружающим указывали на важность персоны. Он прибыл недавно в наше подразделение из Союза, в ноябре 1985, и с нами встречал новый 1986 год в чарикарской зеленке, куда нас отправили под предлогом защиты подступов к аэродрому. Одним словом, уже успел понюхать порох. А причиной направления роты на новый год в зеленку было следующее: при выполнении в декабре 1985 года боевого задания по блокированию и уничтожению исламского комитета в Каримовской зеленке недавно назначенный на должность командира батальона Сергей Бабков подорвался на мине и потерял ногу. Валера Богданов, наш доктор, с Володей Штраком, санинструктором, перевязали ему рану, сделали обезболивающие уколы. Остатки ноги, собрав в плащ-палатку, положили на носилки, в ноги к комбату — он очень просил. Пока несли к броне, впереди нас шел сапер, которого вызвали по приказу комбата с брони. Он был привязан к нам для помощи, и, несмотря на то, что всего был полгода в Афгане, уже раз 20 ходил с нами на боевые выходы. Однажды, в начале ноября 1985 года, при сопровождении колонны с продуктами из Союза на перевале Саланг этот же сапер ехал и дремал позади башни на нашей БМП-2 под номером 16.
В районе кишлака Мирбачакот точным выстрелом из гранатомета была подбита и загорелась перед нами машина сопровождения колонны с установленными в кузове крупнокалиберными пулеметами. От взрыва переднее колесо автомобиля отвалилось, и машина врезалась в скалу. БМП, на которой ехали мы, на скорости врезалась в задний борт автомобиля, а на башке был установлен НУРС. Сапер об него разбил голову. Однако, несмотря на ранение и контузию, наравне со всеми включился в бой. Вытащив бойцов из автомобиля и кузова, машину столкнули в пропасть, и колонна продолжила движение. За этот его бой наше командование представило его к награде — медали «За отвагу». В том же бою тяжелое ранение в ногу получил разведчик Сергей Егоров, о нем я говорил выше. У меня как у замкомвзвода были обезболивающие уколы — промедол. Благодаря этому и первичным навыкам оказания помощи при ранении, я думаю, у Сергея хватило сил с таким ранением — открытым переломом бедра — доехать до баграмского медсанбата.
И вот, в конце декабря, месяц с небольшим прошел, сапер снова в строю, вновь придан в помощь нашему подразделению, тычет своим щупом землю, мы вслед за ним несем на носилках комбата и его ногу в плащ-палатке. На лбу сапера бордовый шрам от предыдущего ранения. Володя Штрак несет банку с физраствором и поддерживает капельницу, воткнутую в руку комбата Бобкова. Закончил службу комбат…
Сапер наступает на деревянный порожек, раздается взрыв, черно-белый дымок, в ушах звон и пробка, во рту горечь…
Я вижу, как полуботинок с остатками ступни сапера взлетает в воздух и, медленно вздрагивая, падает на землю. У сапера бледный вид, он просит, чтобы не говорили его маме, что он потерял ногу. Тут же он сбивчиво начинает спрашивать то меня, то Штрака: «Скажите, а я хотел стать водителем. Смогу?» «Сможешь», — успокаивает Штрак.
В это время духи, окружив нас в полукольцо, пытаются добить остальных разведчиков. Они увидели, что на пять разведчиков двое раненых, броня не видит из-за дувалов, что происходит на другой стороне. Пока мы, заняв позиции, начали прикрывать наших раненых, Саша Подкорытов, двухметровый парень из Омской области, по рации запросил броню о помощи. На помощь к нам поспевают БМП-2 нашей роты,
за штурвалами — дембель Андрей Бельцев с Красноярского края, Сергей Хурань с Казахстана, Азамат Тухватуллин — с Оренбуржья. Разбивая дувалы, они подставили свои бока машин под гранатометы бородатых, но то ли удача ушла от духов, то ли отпор разведчиков показался достойным, после начала работы пушек и пулеметов брони, духи замолчали. На этот раз особо отличился Василий Горбылев. Этот спокойный, рассудительный наводчик-оператор бескомпромиссно заставил противника убраться восвояси. Точно уложенные в цель снаряды заставили замолчать двоих моджахедов. Остальные, подхватив убитых и раненых, скрылись в киризах. Операторы-наводчики с других машин Серега Ручкин и Андрей Поляков, будучи уже дембелями, одобрительно закивали, осторожно выглядывая из люков. Преследовать и подрывать киризы команды не поступило, чему мы, собственно, и не огорчились.
Однако, оказывается, Юра Гореликов, Сергей Устиненков, Валера Шеремеев, Володя Новак и Сергей Звонарев уже находились на другой стороне кишлака, за спинами бородатых. Услышав первый взрыв, они по привычке заняли позиции в кишлаке, с целью защитить фланг. И в это время, когда духи вышли из киризов, они напоролись на точно выверенную засаду. Никому из них не удалось уйти. Двух контуженных духов взяли в плен, у четверых убитых забрали стрелковое оружие и гранатомет.
Свой рассказ посвящаю живым и павшим моим братьям-разведчикам, молодому поколению, которое должно знать наши безвозвратные потери, наши геройские подвиги, мы были такими, как вы сейчас, молодыми и бесстрашными, занимались спортом, стреляли в тире, учились, равнялись на наших ветеранов, и нам хотелось быть похожими на них. Теперь вам, юнармейцам, спортсменам, всей молодежи нашей великой Родины нести знамя и побеждать во имя любимой России.
Я часто себе задаю один и тот же вопрос: а сейчас как бы я поступил? Я отвечу: в своей жизни разведчик Петров ничего бы не изменил. И я горжусь, что прошел этот тяжелый тернистый путь. Меня жизнь закалила, я, как меч самурая, ковался в этих боях, теперь куюсь в мирной жизни, воспитывая наше молодое поколение России. Наше боевое братство воспитывает молодежь в духе патриотизма и веры православной,
я горжусь нашими пацанами, я думаю, они будут счастливее нас! Я вас люблю! И, как говорит наш Батька Константин Волков, ребята, разведка была создана Ангелами Бога!
Храни вас Бог!
Как говорит Батька нашего боевого братства, протоирей Константин Волков,
«Ничего, кроме победы!» Честь Имею! В. П.
Том 1. Афган. 5
Тревога! Разведка, в ружьё!
…Про сон я утром никому не рассказал. Один Ивча спросил: «Че орал как резаный?» «Да с душманами бился».
«И как, кто победил?», — с издевкой и своей ехидной смоленской усмешкой подколол меня боевой друг. «Как обычно, — даже не думая над ответом, ответил я, — разведка!»
В шесть часов вечера слышим голос дневального из штаба: «Тревога, разведка, в ружье!» «Вот, черт, — сказал Кислый, — отдохнуть не дают духи, козлы вонючие!» Стоим на плацу, техника уже тоже подъехала. Комбат ставит нам боевую задачу: «Сынки, 45-й полк ВДВ в зеленке ведет бой, попал
в засаду, наши братья, разведрота, просит помощи, надо помочь…» Главарь банды боевиков, их генерал Карим, уважал нас. Бывало, что мы проходили кишлаки в чарикарской зеленке и по нам не было ни одного выстрела. С другими, кто совался в его границы, как и сейчас, начиналось боестолкновение.
Уже слышны автоматные очереди, вот ПК заработал, вот
в ход пошли подствольники, и слышно гранат разрывы —
у них звук особенный, заработал снайпер, только чей — наш
или врага? По рации переходим на частоту разведроты 345-го
полка и говорим, что идем мы, баграмская разведка, на помощь… Видим наших братьев, они бьются отчаянно, мы вовремя подошли и отбили группу из пятнадцати человек, которые хотели им зайти в тыл. Уже есть раненые, разведчики в брониках, мы же не таскали их, может, поэтому боевики Карима и уважали нас, но броники здесь не помогут, бой порой бывает очень близким, а порой — в упор. Как и сейчас произошло с нашими гвардейцами. Кислый, Ивча, таджик-переводчик Бача, Бажан и я — мы пошли зеленкой в обход кишлака, и тут по нам ударила автоматная очередь. Ивча рубанул
по зеленке дома и по окнам из ПК, зазвенели гильзы, падая
на землю. Мы перебежками, чтобы не оставаться на открытом
месте в виноградниках, пробираемся к разбитому дому. Стали по нам стрелять и с левой стороны, таджик ответил по ним.
Вот я их вижу, кричу Ивче: «Уходят в обход, десять человек».
И он перебежками двинулся к ним наперерез, Кислицын
с ним, поддерживая его огнем, короткими очередями, экономя патроны. Мы пошли за ними, вот уже и дувал. Бача бежал, екнул и упал, кувыркнулся через плечо и застыл в неудобной для человека позе. «Все, труп», — подумал я про себя. Ивча к нему, а Кислицын выбрал позицию и вел ближний бой с духами. «Вот и сон», — подумал я, а так не хотелось верить…
Наш Шариф был ранен, его перебинтовали, мы берем под руки Бачу, Кислый и Ивча теперь ведут огонь, а мы с Пашкой с раненым еще к одному дувалу. Потом Кислый и Ивча прикрывают нас, и так мы передвигаемся до первого дома. Вот и дом, духи в рукопашку отказались и ушли назад, но в доме
могут быть сюрпризы, как правило это мины и растяжки, да и духи могли ждать, а потом уйти подземными туннелями.
Кислицын остался с Бачей, а нам надо быстро зачистить дом,
у нас раненый, пуля Шарифу пробила плечо… Рана нестрашная, но его срочно нужно в госпиталь, пока мы ему сделали обезболивающее и он идет своим ходом, а тащить в бою — мы сразу лишаемся двух единиц. В доме была приоткрыта дверь, я сказал: «Энжебю, Бача» («Иди сюда, Бача»). Дал очередь
в щель двери, оттуда ударила ответная очередь, пробивая дверь, разбивая тонкие доски в щепки. Мы уже знали такие фокусы и никогда не стояли на линии огня, я и Ивча стояли у стены. «Вот педераст, — сказал Валерка, — Дай я», — и кинул в комнату Ф-1, и я за ним еще Ф-1. Первый взрыв, потом
через несколько секунд другой взрыв. Поднялась пыль, мы в комнате одни. Дух лежал рядом с ямой вниз головой, это был кириз, видимо, одни уходили, а один дух их прикрывал, еще бы немножко, и он мог уйти. «Крысы хреновы, — сказал Ивча, — все по норам живут. Как нелюди!» И дал, чтобы было наверняка, очередь по духу. Труп подпрыгнул, мы осторожно подошли, и я короткой очередью, как в доказательство того, что мы выиграли этот бой, дал в проем кириза, и лишь только потом, идя с большой осторожностью, я хотел посмотреть вокруг кириза. Но все было засыпано взрывом, и я не
решился, ведь везде могли быть мины. И мы ушли с Валерой, пусть саперы разбираются, это их хлеб. И правильно сделали. Уже на улице сапер доложил, что обнаружены две мины…
«Ах, черти, — сказал Ивча, — дембель в опасности. — и посмотрел на меня. — Ну, Черный, у тебя и чуйка…» Честно сказать, я не знаю, откуда или свыше, но это у меня внутри сидело и часто выручало меня и моих братьев. В зеленке второй взвод завалил еще двоих, разведка 45-го полка ВДВ положила в ближнем бою семерых, трое у них было раненых, у духов тоже были раненые, но мы в бою в плен раненых не берем, как и наши братья с 45-го полка! Шарифа отправили на технику и в госпиталь. А мы, пополнив свои магазины, пошли дальше защищать кишлак Карима. С нами связываться генерал
боевиков Карим не стал, он ушел с остатками отряда борадачей вглубь зеленки разбитых домов! Уже темнело, надо найти себе укрытие, чтобы можно было незаметно уйти и духи чтобы близко не подошли. Мы нашли такой полуразбитый дом и заняли его, духи лишь напоследок пускали ракеты в небо!
И стреляли трассерами по звездам в небо, доказывая себе, что
они не трусы, и показывая, что они здесь рядом. Я сидел у костра со своими друзьями и рассказал свой сон. Ивча сказал мне: «Ты, Черный, если еще тебе сон про нас, разведку, приснится, ты нам расскажи — дембель в опасности!» Мы все засмеялись. Вот такой вещий сон…
Утром мы ушли к своей технике, попрощались с разведкой 45-го полка — и домой к себе в Баграм!
Никто, кроме нас! Братья! А как же иначе? Будем сражаться и жить!
***
Посвящаю полковой разведке 345-го полка
(45-го полка) ВДВ. Герою Советского Союза
Демакову Александру (посмертно).
В бою мы братья!
Мы — разведка!
А в жизни мы — семья.
Военная разведка!
Вечная слава погибшим!
Боевой афоризм.
17.04.2018 г.
Игорь Черных
***
Посвящаю разведчикам 781 ОРБ.
Не буду плакать!
Ушли!
Ушли с Афгана мы.
Вам не понять.
А сколько там мы
Потеряли жизней!
И кто в восьмидесятых
Пошел сам воевать.
Уходим!
Ничего, кроме победы!
15.02.1989 г.
Игорь Черных
***
Гордость твоя не должна тебя затмить…
Прояви смирение!
Жизнь и власть не принадлежат тебе!
Мы сделаны из плоти!
Все во власти Бога,
А мы его солдаты!
И только он дает Победу!
Боевая аксиома разведки 781 ОРБ
Ничего, кроме победы!
05.09.2016 г.
Игорь Черных
НАСТОЯЩЕГО ВОИНА ВОДА НЕ МОЖЕТ ПОТОПИТЬ,
ОГОНЬ СЖЕЧЬ, А ЗЕМЛЯ ВМЕСТИТЬ!
ВОИНУ НИЧТО НЕ ПОМЕХА, ИДТИ ТЕБЕ ВПЕРЕД!
Боевая аксиома спецназа «Русь». Игорь Черных
Ринат Рахматуллин
Белые волки
Рядовой Ринат Рахматуллин, разведчик-пулеметчик 3-го
отделения 2-го взвода 2-й РР прибыл из Оренбургской области, в Термезе по распределению попал во 2-ю разведроту 781-го ОРБ.
26 января 1980 года на военно-транспортном самолете
АН-22 «Антей» с аэродрома Кокайты батальон вылетел в Баграм. Наш 781-й отдельный разведывательный батальон хорошо был известен в 108-й МСД и за ее пределами. Но мне хотелось бы рассказать немного о том времени, когда батальон формировался, в том числе и наша 2-я разведывательная рота.
781-й ОРБ в историю вошел как первое подразделение,
пересекшее границу Советского Союза 25 декабря 1979 года.
Основной его состав был из приписного контингента, из Сурхандарьинской области Узбекистана, так называемых партизан. В январе 1980 года в Термезе формировали части, которые должны были сменить партизан, вошедших на территорию Афганистана.
Мы прибыли на месторасположение ушедшего в Афганистан разведбата. Нас вооружили, но из-за сильного снегопада мы трое суток ждали летной погоды. 26 января 1980 года на городских автобусах ЛиАЗ мы прибыли на военный аэродром Кокайты.
Весь батальон разместили в военно-транспортном самолете АН-22 «Антей», минут через 20 полета взору открылся красивейший пейзаж снежных горных вершин с искрящимся снегом. Многие подобное видели впервые и завороженно смотрели в иллюминаторы. Приземлились в Баграме. На взлетке нас ждали построенные в шеренгу партизаны, которых мы сменяли. Это были солидные мужчины, многие с животиками, с загорелыми лицами, отчего зубы казались очень белыми. Позже мы узнали секрет этого загара. Они заняли места в самолете, а нас погрузили на гражданские тентованные
автомобили ЗИЛ и ГАЗ, на дверях которых красовались большие круглые эмблемы Денаузского АТП. Наша колонна двинулась в сторону Кабула на перевал Хайрхана, а 1-я РР двинулась на перевал Саланг, охраняемый ими участок. По дороге мы встречали местных афганцев. Было удивительно, что, уступая нам дорогу, они сходили в снег на обочине, задрав штаны,
при этом галоши были надеты на босу ногу. Все задавались вопросом: как они не мерзнут?
Прибыв на перевал, начали устраиваться на ночлег в 4-местных шатрах, доставшихся в наследство от партизан и разбросанных беспорядочно по территории. Селились по 7—8 человек в палатку. На входе было углубление. Слева стояла печь, а прямо — подобие нар из земли, застеленных маскировочной сетью, сложенной в несколько слоев. На них мы побросали матрацы. На центральном штоке висела 20-литровая канистра с солярой, в которую был вставлен шланг, на его конце была закрученная в спираль медная трубка с расплющенным концом и крохотным отверстием. Эта конструкция помещалась в печку и называлась форсунка. После захода солнца
сильно похолодало, разожгли печь, поужинали и стали укладываться спать, не раздеваясь, с автоматами и боеприпасами в изголовье, укрывшись шинелями и одеялами. Проснулись среди ночи от холода и копоти. Оказалось, что труба забивается сажевым налетом и все продукты горения солярки идут
внутрь палатки. Пришлось выскакивать на мороз, разбирать трубу, чистить подручными средствами и снова собирать. Так прошла наша первая ночь. Утром, выйдя из палатки, мы не узнали себя. Лица и шеи были черными, только зубы блестели. Отплевывались тоже чернотой. Вот тогда мы и поняли секрет загара партизан. В последующие дни назначали дежурного, который, не дожидаясь гари и копоти, должен был прочистить трубу.
В батальоне было всего две роты (2-я РР и 3-я РДР), но так как палатки были разбросаны, мы жили вперемешку. Караульную службу несли по периметру территории по 2 человека. Менялись без разводящего. Техники и танковых взводов еще не было, 4-я РТР находилась на точках. Командира роты
тоже не было, его обязанности исполнял командир 1-го взвода лейтенант С. Соболев, а еще был командир 2-го взвода лейтенант А. Матыцын.
По прибытии 1-й РР началось переселение. Нужно было сделать углубления под новые места для палаток. Расчищали снег, долбили кирками и лопатами мерзлую каменистую почву, грунт давался с трудом. Кто-то предложил вбивать лом кувалдой и пытаться выламывать куски, чтобы ускорить процесс. Наваливались несколько человек, лом гнулся, но грунт поддавался медленно. В темное время работали под светом фар. Вот так потихоньку вгрызались в землю. Постепенно нарисовались аккуратные ряды палаток, а перед ними ровная площадка — плац.
В начале февраля прибыли командир 2-й РР старший
лейтенант А. Т. Алымкожоев и командир танкового взвода
Р. Яруллин вместе с техникой. Стало интересней, занимались
техникой. Склад ГСМ представлял собой большое количество 200-литровых бочек с топливом.
БМП и танки заправляли ведрами из бочек, топливозаправщиков еще не было. Поодаль, под горой, штабелями стояли зеленые ящики разного размера, прикрытые тентом. Это был склад РАВ (вооружения). Кухня представляла собой 2 автомобиля ЗИЛ-131 (продсклад) и 2 походные кухни. Пищу получали в котелки и первое время ели в палатках. Потом вкопали рядами столбы на уровне груди, на них прибили широкие сосновые доски — это и стало нашей столовой под открытым небом. Мы ее называли кафе «Минутка». Такие были в то время на вокзалах, где кушали стоя. Первый раз мы помылись
в конце февраля, поставили прорезиненную палатку, внутри
рамы из труб с прикрепленными разбрызгивателями от душа.
Теплая вода подавалась от агрегата на базе ГАЗ-66. На улице стоял мороз, в палатке из-за пара ничего не видно, мылись на ощупь. Ни газет, ни радио в первое время не было, конверты кончились. Ребята писали письма и делали треугольники, как во время Великой Отечественной войны. Как ни странно, но
письма доходили по назначению. Замполит капитан Комиссаров имел запас открыток, конвертов и спичек. Мы шли к нему на обустройство Ленкомнаты с большим удовольствием. В награду получали то, что больше всего было нужно. Когда в батальоне появились 2 транзистора, решили один оставить офицерам, а другой вручить той роте, которая выиграет забег на 3 км. 30 марта 1980 года забег выиграла моя 2-я РР.
К марту привезли большие палатки, началось переселение. Вся рота из 46 человек вместе с танковым взводом поместилась в одной палатке. Кроватей не было, и спали на нарах, вырытых из земли. Руководство, видимо, не знало, как использовать наш батальон, в крупных операциях нас пока не задействовали. Рота занималась подготовкой и разведывательными
выездами в район Мирбачакота. В апреле приехали первая автолавка и кинопередвижка. Первый фильм, который мы увидели, был «Беспокойное хозяйство». Автолавка оказалась вовремя. К этому времени из-за отсутствия зубных щеток приходилось чистить зубы одной щеткой 2—3 бойцам. Жизнь
потихонечку налаживалась.
Впервые в мае в составе 181-го МСП моя рота пошла на Кунарскую операцию. Вернулись мы только в середине июня.
По возвращении рота вместе с батальоном переехала в Кабул, ближе к штабу дивизии. Впоследствии этот район назвали «Теплый Стан». Мы расположились на окраине, под горами. С этого периода нас все чаще стали задействовать в рейдовых операциях. В батальоне появлялись редко.
Рейды проходили от двух недель до полутора месяцев.
Так начались первые подрывы техники на минах, первые погибшие.
В конце октября, после возвращения из очередной операции на Бамиан, в батальон привезли кровати. Но в ноябре, вслед за штабом дивизии, мы снова переехали, теперь уже в Баграм. Там уже все было подготовлено. Штаб дивизии находился в модуле, а для подразделений была готова территория с деревянными каркасами для палаток, выстроенных ровными рядами.
Противник поменял свою тактику, и с января 1981 года
для нашего батальона начался новый этап ознакомления с чарикарской зеленкой. Были очень успешно применены ночные выходы, засадные действия. Но это уже совсем другая история.
***
Дяде Игорю от Кирилла, в книгу «Военная разведка».
Написано после рассказов в д. Ерюхино. «Мы побеждаем всегда и везде, и лишь потому, что мы сильны духом!» Посвящается русским солдатам, воевавшим в Афганистане!
Посвящаю разведчику Игорю Черных, Святославу
Черных, Игорю Моргунову. Ничего, кроме победы.
Свистели пули за спиной,
И солнце нас жарой томило,
Нелегок путь в горах был мой,
А что поделать, надо выжить!
Четыре эфки на груди,
Как верные подруги в бой,
Всегда на страже моей жизни,
Всегда были со мной!
Те дни из памяти моей
Вы не сотрете никогда!
И тех, кто шел со мною в бой,
Я помню вас, мои друзья!
Бабанин Кирилл Сергеевич
Продолжение: https://dzen.ru/a/Zka-tJA6uiGRc8ro