Павел Андреевич считал, что прожил хорошую жизнь: занимался любимым делом, достигнув больших успехов, построил дом. Рядом была верная жена, с которой они вырастили двоих детей. Но был ли он счастлив?
Он уже почти забыл её, свою первую, единственную любовь. Но сейчас он вспомнил всё в малейших деталях: захвативший его мощный поток нового для него чувства, когда казалось, что горы можно свернуть ради ласкового взгляда Той Самой Девушки.
Никогда больше ему не довелось испытать такого, как с той девчонкой. Её звали Даша. Как давно это было!
Сам он учился на втором курсе по специальности "Лечебное дело", в то время как Даша пришла на первый курс учиться на медсестру. Павел помнил, как впервые увидел её в коридоре училища, как неистово забилось его сердце. Как он переживал, прежде чем подойти к ней познакомится, как предложил прокатить её на своем мотоцикле.
Спустя два месяца после знакомства он позвал её в пустующую аудиторию, где стоял аппарат ЭКГ и предложил ей сделать кардиограмму.
К его восторгу она согласилась. Сняв с себя блузку и белоснежный лифчик, так доверчиво посмотрела на него... Казалось, что их счастье будет длиться вечно.
Павел даже не понял, из-за чего они тогда поругались тогда. Это была обычная ссора, иные так ругаются по несколько раз на дню. Но... отчего-то он пошёл на принцип решив, что именно Даша должна сделать первый шаг к примирению.
Дашу воспитывала мама, Тамара. Отец девочки бросил их, когда дочке было десять лет, и она росла в реальности, где мужчина — предатель и обманщик.
Молодого человека дочери, тем не менее, Тамара приняла благосклонно, но заклинала дочь "не бегать" за ним. Мол, сам если что, прибежит.
И Даша ждала, что Павел придёт и попросит прощения за свою глупую ревность. Но он всё не шёл. А потом случайно увидел, как Даша разговаривает со взрослыми парнями, как один из них приобнимает её... Он окончательно потерял голову и не нашёл ничего лучше, чем напиться.
Пьяным он пошёл к Гордеевой. Та была влюблена в него и ждала, что однажды Павел останется навсегда. Она любила его, ничего не требуя взамен. Он относился к девушке, как к другу, и даже рассказал о том, как Даша обидела и унизила его.
Связь с Гордеевой продолжалась недолго, но Даша, которая узнала об этом, начала встречаться с кем-то со стороны.
Назло Павлу познакомилась на практике с каким-то интерном. Павел ревновал и мечтал, что Даша вот-вот вернётся к нему и всё станет как прежде, но она не спешила, в свою очередь, ревнуя его к Гордеевой.
Прошло полтора месяца, наступила весна. Павел, вконец измучившись, решил признаться Гордеевой, что не может жить без Даши, и что готов просить у неё прощения. Но не успел и рта раскрыть, как Лена его опередила:
— Паш, у нас будет ребёнок! Не говори ничего пока. Вникни.
— Но я хотел... Ты точно уверена, что он мой? — от неожиданности он стал нести чушь. Он прекрасно знал, что Лена Гордеева ждала его в любое время дня и ночи и ни с кем, кроме него, не была.
— Да. Это точно, — ничуть не обиделась она, — и поэтому я уже люблю этого ребёнка. Тебе нужно время привыкнуть, я понимаю.
— Может, тебе лучше того... таблетку выпить? Пока срок маленький? — с надеждой произнёс он.
— Ты меня слышал, Павел? — впервые за всё время голос Гордеевой звучал жёстко: — я уже люблю этого малыша. И оставлю его, нравится тебе это или нет.
— Ну, как хочешь, конечно, — пробормотал он.
Заготовленную речь о своём триумфальном возвращении к Даше он так и не произнёс...
Родители Павла, потомственные медики, были знакомы с родителями Лены, тоже медиками, и несказанно обрадовавшись новости, предложили сыну подумать о свадьбе.
— Разумеется, первое время мы будем поддерживать вас, — пообещал отец Павлу.
— Господи, я так рада! — обняла его мать, — это так волнительно, стать бабушкой в сорок восемь лет!
— Но я не хочу жениться на Гордеевой! — сказал он родителям.
Воцарилось молчание. Было слышно, как стучат часы: "тик-ток, тик-ток, тик-ток". Первым пришёл в себя отец:
— Я не знаю, что ты там себе надумал, Павел. Но, наверное, ты не маленький, и знаешь, что от секса бывают дети. Так что думать раньше надо было! — и прибавил чуть тише, — предохраняться хотя бы!
— Я... всего один раз забыл! — пробормотал он.
— Ну, вот! Теперь получите и распишитесь! — кашлянул отец, — так, в общем, всё это лирика, сынок. А жизнь, она сложнее гораздо. Тебе решать, конечно.
— Спасибо и на том! — сказал Павел и схватив шлем, выскочил из дома.
— Господи, он разобьется в таком состоянии — услышал Павел истеричный вопль матери: — Андрей, сейчас же верни его!
Хлопнула входная дверь. Слишком поздно!
Холодный ветер и тот пытался остановить Павла, но он летел как на крыльях к дому, где не был уже два месяца: к дому Даши. По дороге остановился, купил букет цветов, сунул под куртку. Сегодня у Даши был день рождения.
Припарковав свой байк у её подъезда, он, достав и расправив букет, поднялся пешком на третий этаж. Вероятно, Дарья заметила его в окно, потому что ждала его у квартиры.
— Здравствуй! — он протянул ей букет, — я... в общем, поздравляю!
— Ты не ошибся? Это я должна тебя поздравлять, разве нет? — скривила она губы.
— Можно я войду? Мне нужно поговорить с тобой, — попросил он.
— Ко мне сейчас придут. Так что, это не совсем удобно... — сказала она со слезами на глазах, — Уходи.
— Ты уверена? — голос его дрогнул, — я так скучал... прости меня, а?
Он обнял её. Она не сопротивлялась, прижалась к нему, как раньше.
В этот момент открылись двери лифта и оттуда вышел парень.
— Опа! Меня встречают! — сказал он, — только я не понял. Даш, кто это?
Даша, высвобождаясь из объятий Павла, всхлипнула и улыбнулась:
— Роберт, привет! А Павел уже уходит. Правда, Павлик? И букет забери, Гордеевой подаришь!
***
Беременность протекала у Елены тяжело. Хорошо, что её родительские связи помогли: её наблюдал известный гинеколог, кандидат медицинских наук. И в положенный срок на свет появился здоровый малыш, которого в честь одного из дедушек назвали Андреем.
К тому времени, много чего произошло: Павел бросил медучилище и прошёл работать на предприятие. Так он "отомстил" своим родителям за то, что принудили его жениться.
Гордеева, не смотря ни на что, была спокойна, как удав — её уверенности в том, что всё в конце концов наладится, можно было позавидовать.
Дашу она больше не воспринимала как угрозу своему счастью: ведь та, узнав о том, что Павел женился, тоже поспешила выскочить замуж - за того самого молодого врача и после окончания училища работала в той же больнице, что и он. Говорят, она не была счастлива в браке и её часто видели пьяной.
"Раз так, — рассуждала Елена, — красота её скоро поблекнет и Павел, увидев это, наконец, повернется ко мне, оценит".
Но весна зима сменилась весной, лето осенью, а Павел всё ещё на что-то надеялся и не поворачивался к законной жене, и даже избегал её.
Иногда приезжал на байке к дому Даши, чтобы хоть мельком увидеть её, но близко не подходил. Но, однажды он намеренно вышел ей навстречу.
Она покраснела и не поздоровавшись, отвела глаза. Он прошел мимо, и они так и не сказали друг другу ни слова. Прокручивая в голове момент их встречи, он никак не мог понять, что не так. Что-то изменилось в облике Даши. Позже общий знакомый сказал, что у неё случился выкидыш, и Павел понял, что в тот момент, когда он встретил её, она ещё была беременна. Может, поэтому так поспешно спрятала глаза?
Тем временем собственный ребёнок рос, и всё больше становился похожим на Павла. Тот души в нём не чаял, занимался с сыном всё свободное время, но к жене по-прежнему оставался холоден.
"Как ты с ним можешь жить"? — спрашивали Лену подруги, — он же тебя ни во что не ставит!"
"Мы с ним близкие друзья. Со временем Павел обязательно прозреет и поймёт, что есть только я"! — отвечала она с такой уверенностью, что никому в голову не приходило ей возражать.
Руководство завода направило Павла на заочное обучение в химический институт, и тот, окончив его, получил серьёзное повышение. И он стал Павлом Андреевичем. Вскоре городскую квартиру сменил просторный дом в коттеджном посёлке на Новой Риге. Новые места, новые люди... здесь ничего не напоминало ему о прошлом, о Дарье.
С родителями Павел помирился и теперь они часто бывали у них с Еленой и не могли нарадоваться на внука Андрюшу. Когда мальчик пошёл в первый класс, у него родилась сестрёнка Алиса. Имя выбрал Павел. Жена согласилась: она не знала, что когда-то Даша мечтала так назвать свою дочь, когда они с Павлом мечтали о детях.
Тем временем карьера Павла продолжала развиваться: его выбрали в совет директоров.
Елена тоже зря время не теряла: она освоила профессию психолога и вела успешную практику, параллельно выращивая на своём участке редкие виды клематисов и рододендронов.
Павел Андреевич считал, что прожил хорошую жизнь: занимался любимым делом, достигнув в нём больших успехов, построил дом. Рядом с ним была верная жена, с которой они вырастили двоих детей. Но...
Однажды супруги приехали в Сочи. Там проходил симпозиум, одним из организаторов которого был тесть Павла, известный эндокринолог Аркадий Борисович. Последний вечер был посвящён ему, коллеги и родственники поздравляли его с семидесятипятилетием.
Праздник проходил в одном из ресторанов на набережной. Гости, и в их числе Павел Андреевич с женой Еленой наблюдали закат и наслаждались таманскими винами.
— Куда это ты смотришь? — вдруг забеспокоилась Елена, пытаясь отследить взгляд мужа.
— Никуда! — он повернулся к ней и поднял свой бокал, — так, показалось.
Подслеповато щурясь, Елена пыталась разглядеть пару, на которую смотрел муж. Но эти люди были ей незнакомы.
***
Приглашённая певица весьма недурно исполнила джазовую композицию, и гости, поаплодировав ей, вскоре распались на сообщества по интересам. Павел, дождавшись, когда Елена отправится поприветствовать своих знакомых, наклонился к уху тестя, Аркадия Борисовича:
— А кто тот мужчина, за столиком справа? В клетчатом пиджаке?
— А, это Мезенцев, очень востребованный специалист. Кандидат медицинских наук, между прочим, а что? — в свою очередь поинтересовался тесть.
— Мне его лицо кажется знакомым, — ответил Павел, — может, учились вместе. Его не Робертом зовут?
— Точно, Роберт! Роберт Маркелович! Но ты не мог учиться с ним, он никогда не учился в медучилище. Сразу в вуз пошёл! — он повернулся к тёще — Галочка! Скажи, Роберт Маркелович не в одном ли с тобой институте учился?
— Да, — подтвердила та, — двадцатью годами позже! Отличный специалист, только вот...
— Что? — поднял на неё глаза зять, — Что?
— Да нет, ничего, — смутилась тёща, — так, болтали всякое. Не хочу повторять эти грязные сплетни.
— Значит, я обознался, — вздохнул Павел Андреевич и помахал Елене, которая смотрела прямо на него. Но смотрела не только она. Роберт Маркелович тоже понял, что вызвал интерес у Павла.
Допив залпом бокал шампанского, он накинул на плечи своей дамы легкую горжетку и они вышли из банкетного зала, ни с кем не простившись, что озадачило Аркадия Борисовича. Павел поспешил за ними.
— Ты куда? — беззвучно спросила его Елена, и он успокоил её, сделав жест пальцами, имитирующими курение сигареты.
Ему удалось перехватить Роберта Маркеловича у самого выхода.
— Постойте! Подождите! — крикнул он, и заметил, как напрягся повернувшийся к нему человек.
— Слушаю вас, только покороче, у моей жены болит голова, — сказал Мезенцев, чем вызвал удивление своей спутницы, которая даже коснулась своих висков, словно проверяя — так ли?
— Вы давно видели Дарью? — выдохнул Павел, — понимаете, я хотел её найти, но мои попытки ничего не дали. В доме, где она жила, другие люди, которые и не слышали...
— Ясно! — Роберт Маркелович окинул взглядом фигуру Павла Андреевича, — А я-то думаю: где я вас видел… тогда вы обнимали Дарью у её квартиры... Боже, как давно это было!
— Умоляю, скажите, где она? — с надеждой в голосе воскликнул Павел.
— Жди меня в машине, Кира, — тихо сказал жене Роберт Маркелович, — я сейчас подойду.
— Но мне тоже интересно послушать, — вдруг заупрямилась та.
— Иди, я сказал! — внезапно вспылил он, и женщина, склонив голову, покорно пошла на выход. — Я был уверен, — повернулся Мезенцев к Павлу, — что она к тебе сбежала! Не думал, что когда-нибудь увижу тебя вновь. Потом мне объяснили, что Аркадий твой тесть.
— Сбежала? Ко мне? Что за ерунда… ведь она за тобой замужем была, и работали вы, насколько мне известно, вместе! — Павел непроизвольно схватил Роберта за рукав.
— Да, но это было восемнадцать лет назад! — Мезенцев выдернул рукав, — Именно тогда она ушла, ничего не сказав! Меня подозревали бог знает в чём! Моя репутация пострадала!
— Но, если ты думал, что она сбежала ко мне, почему не связался со мной? — недоумевал Павел.
— Если бы ты мне телефончик оставил, связался бы! — голос Роберта странно завибрировал, — и вообще, я был не в себе! Злой был!
— Почему не заявил в полицию?
— Милиция тогда была, — Роберт достал сигарету, предложил Павлу. Тот отказался, и он, чиркнув зажигалкой, жадно затянулся, — ох, и потаскали они меня!
— И чем всё закончилось? — Павел смотрел на Роберта, и видел, что у того не осталось ни капли сожаления. Он говорил о пропавшей жене, как о неодушевлённой вещи.
— А, ничем не закончилось! Искали, где могли, не нашли. Думают, что она могла уехать из страны до того, как объявили розыск. Свалила в Прибалтику, а там… она давно говорила, что не хочет жить здесь. В конце концов, признали погибшей. Так всем удобнее, пойми.
— Ты же говорил, что думал, что она ко мне ушла! — Павел смотрел в глаза Роберту, но тот спокойно встретил его взгляд:
— Говорил, думал… чего я только не говорил, и чего только не думал!
— А откуда она ушла? — спросил Павел, — я был на её квартире, там другие люди живут. Где тётя Тамара? Жива?
— Нет, тёща умерла за год до того. Мы с Дашей жили в пригороде. Оттуда она и ушла.
— Где именно, в пригороде?
— Да какая разница! Её там нет, — снова вспылил Мезенцев, но поймав тяжёлый взгляд Павла, неохотно признался: — ну, в Тайнинке! Я и сейчас там живу. Но пойми, у меня другая жизнь!
— Ясно, ну что ж… спасибо. Когда она ушла, напомни?
— Восемнадцать лет назад, — Мезенцев бросил окурок и затушил его мыском ботинка, — или больше… время летит, сам знаешь!
— Знаю, — хмуро бросил Павел, и не простившись с Мезенцевым, поспешно вернулся в зал. На ходу он сжимал от злости кулаки. Ему хотелось разбить довольное лицо Роберта. Нужно было сделать это тогда, у лифта, четверть века лет назад… а теперь… теперь, пожалуй, слишком поздно.
Ночью ему приснилась Даша. Она была совсем как тогда, когда он впервые увидел её среди первокурсниц. Девушка грустно улыбалась ему и молчала. Он спросил её, как она, и где её найти… но вместо ответа она обхватила свои плечи и исчезла, как рябь на воде.
Проснулся он с ощущением, что Дарьи нет больше на этом свете. И ощущение это было таким сильным, что он не смог больше думать ни о чём другом.
— Что с тобой такое? — проснувшись, проворчала жена, — с тех пор, как мы вернулись из Сочи, ты сам не свой!
— Да нормально всё! — ответил он, — спи!