Сейчас можно назвать себя "интровертом" и все отстанут. Поймут.
А раньше? Надо было ходить в утомительные гости, принимать гостей у себя, сидеть, слушать, поддакивать. Студенческие вечеринки, посиделки. Хочется домой, в тишину, книжку почитать, но не приходить или уходить раньше времени нельзя - назовут белой вороной.
Как можно не хотеть на выпускной вечер? Это же праздник, который запомнится на всю оставшуюся жизнь.
А для кого-то не праздник, а повинность. Взять бы аттестат (диплом) и не видеть больше никогда этих ребят.
Иногда я видела, в основном, в кино - люди собирались слушать поэзию или ходили в читательский кружок. Слушали, читали, цитировали. Интересно!
А вокруг меня люди собирались для того, чтобы выпить, поесть, выяснить отношения... Мрак.
Родители давили: "надо быть компанейской!"
Иначе карьеры не будет, замуж тихоню не возьмут.
Надо быть в коллективе! А еще лучше - быть лидером, вести за собой!
Уже в довольно позднем возрасте мне на глаза попалась цитата Артура Шопенгауэра:
«Умные не столько ищут одиночества, сколько избегают создаваемой дураками суеты»
Вот бестолковой суеты - точно не надо.
Скука - это первый симптом скудоумия.
Ну а с возрастом тем более устаешь от шума, гама и суеты. Каждый второй старик превращается в интроверта.
Герман Гессе ("Степной волк"):
Я долго не выдерживаю ни в театре, ни в кино, не способен читать газеты, редко читаю современные книги.
Я не понимаю, какой радости ищут люди на переполненных железных дорогах, в переполненных отелях, в кафе, оглашаемых душной, назойливой музыкой, в барах и варьете элегантных роскошных городов, на всемирных выставках, на праздничных гуляньях, на стадионах — всех этих радостей, которые могли бы ведь быть мне доступны и за которые тысячи других бьются, я не понимаю, не разделяю.
И в самом деле, если мир прав, если правы эта музыка в кафе, эти массовые развлечения, эти американизированные, довольные столь малым люди, значит, не прав я, значит, я — сумасшедший, значит, я и есть тот самый степной волк, кем я себя не раз называл, зверь, который забрел в чужой непонятный мир и не находит себе ни родины, ни пищи, ни воздуха.