«Там дни все — будни, там в крови все руки и не уйти оттуда, как на подводном судне. Утащит тебя в глубь Соль-Илецких глубин, единственный в мире злой Черный Дельфин» — поговорим о месте, где путь на волю лежит через кладбище.
«А есть под Оренбургом фонтанчик с черным дельфином…»
Тучные нулевые. Курортный городок Соль-Илецк под Оренбургом распахивает свою клетку для смертников-вершителей жестоких судеб. Террористы, маньяки, серийные убийцы, криминальные авторитеты, наемники и людоеды — осужденные, переступившие черту закона, без сожаления утратившие человечность.
Это история о месте, где насилие и кровь стали нарицательными — тождественными к определению исправительного учреждения ИК-6.
История
История Оренбургской колонии строгого режима «Черный Дельфин» глубокими корнями уходит в далекий XVIII век, и имеет широкую палитру холодных контрастов. Еще при правлении императрицы-матушки Екатерины II, то место, где сегодня располагается тюрьма, занимала крепость Илецкая защита. Когда в 1773 году прогремело восстание уральских казаков под предводительством Емели Пугачева, по указу императрицы, на месте крепости, разрушенной во время казачьего штурма, был возведен соляной острог, который стал гиблым местом ссылки всех участников Пугачевского восстания. Погорелые бунтовщики получили по заслугам за свою браваду, однако условия их содержания на тот момент оставляли желать что ни на есть наилучшего — мучения и первобытный страх: изнеможение и голод.
Бытует легенда, что на конец XVIII века ситуация в этом жестоком заточении была настолько невыносимой, что один из заключенных, обезумев от безысходности, совершил нападение на своего надзирателя и убил его. Это событие послужило серьезному пересмотру правил содержания каторжников. Однако, так гласит легенда.
Так или иначе, если до этого осужденные за измену занимали свои силы лишь физическим трудом, то теперь, к началу XIX века, после пересмотра правил содержания заключенных, для них стало возможным осваивать разного рода навыки рукоделия и шитья. Сословное расслоение имело место быть и тогда, работы распределялись в зависимости от существовавших каст по принципу утраченного социального статуса, однако наказание за провинность получали все одинаковое — порка розгами, порой до живого мяса.
К разгару Первой мировой войны Илецкий острог перевели в статус концентрационного лагеря, постояльцами которого систематично становились мелкие воры и дезертиры. Со временем строгий режим стал приобретать свое первозданное обличие, а криминальный тип заключенных базировался на военнопленных и опасных уголовных преступниках.
Период Великой Отечественной войны стал переломным в истории Илецкого концлагеря, ведь в эти годы вспыхнула по настоящему свирепая чума: голодный мор и пандемия. Туберкулез и тяжелые формы тифа уносили с собой сотни жизней обессилевших узников. В считанные недели Илецкий концентрационный лагерь превратился в настоящий рассадник неизлечимой заразы. В 50-х, в послевоенные годы ведомство МВД СССР постановило особую специфику тогдашней советской тюрьмы, а потому, долгое время сюда привозили глубоко и неизлечимо больных предателей совка.
Здание бывшего концлагеря, как и все глубоко запущенные места периода военного времени, потихоньку разрушалось, представляя собой картину полуразвалившейся заброшенной тюрьмы. Не мудрено, что к 1967 году это привело к крупнейшему в истории Илецкой колонии массовому побегу заключенных, осуществивших операцию по своему освобождению путем коллективного подкопа.
Статус специальной колонии
«Здесь клеймом мечены приговорённые пожизненно»
После шокирующего инцидента несанкционированного побега, тюрьму перестроили, а меры содержания заключенных в колонии претерпели серьезный пересмотр с позиции надзора. Как следствие нововведений — режим внутренней дисциплины ужесточился, а контингент учреждения стал составлять осужденных, проходивших по статьям крайне тяжких преступлений. В начале 2000-х, когда служба внутренних дел России начала активную борьбу с криминальными группировками, нашумевшее учреждение тюремного заключения в городке Соль-Илецке приобрело официальный статус специальной колонии для пожизненно осужденных.
Примечательно, что по закону, любой заключенный, приговоренный к наивысшей степени уголовной ответственности в России, имел право на прошение о досрочном освобождении по истечении двух десятилетий, однако на деле эти прошения из Илецкой колонии практически никогда не удовлетворялись.
«Когда смотришь дела, поражаешься. Они уверены, что невиновны, — вспоминал специальный эксперт РИА Новости в репортаже за 2023-й год. — А когда спрашиваешь, что совершили, они спокойно перечисляют имена жертв. Десятки жизней...»
Черный Дельфин
«Представьте браты, что есть стены у дельфина, коридоры длинные, окна, решётка, лепнина»
В начале нулевых ИК-6 обрела свою «черную» славу благодаря самодеятельной лепнине одного из заключенных исправительной колонии строгого режима, чье дело стало одним из самых громких в истории Оренбургской тюрьмы.
Криминальная Россия начала 90-х не отличалась мирным нравом ни в одной из областей развалившегося совка, а потому, свежие истории поимки опасных преступников по всей стране уже никого не удивляли. В особенности после громкого разбирательства по делу советского маньяка Андрея Чикатило. Так было до того момента, пока в 1995 году на всю Ростовскую область не прогремело ужасающее известие: в Ростове завелся новый серийный убийца. Им стал Владимир Васильевич Криштопа, также известный по прозвищу «Лифтер».
Уроженец Донецкой Республики всегда имел противоречивую репутацию среди своих товарищей: Криштопа был разносторонним молодым человеком, активным и очень общительным, но вместе с тем вспыльчивым и крайне несдержанным. Именно эти черты стали одними из тех характеристик, что вошли в список описательного портрета молодого преступника, обвиненного в предумышленных убийствах. Тихие советские панели стали свидетелями насильственных смертей двух ни в чем неповинных женщин: забитой до смерти гражданки Кияновой и задушенной собственной же курткой гражданки Рогачкиной. Третья жертва молодого маньяка была спасена по счастливому стечению обстоятельств, благодаря соседям многоквартирного дома на улице Космонавтов.
21 марта 1996 года Судебная коллегия по уголовным делам Ростовского областного суда приговорила Владимира Криштопу к высшей мере наказания за совершенные им преступления — смертной казни, признав того виновным по нескольким статьям УК РСФСР. И так бы закончилась эта история ростовского маньяка, если бы в апреле 97-го года в силу не вступил мораторий на смертную казнь. Новым решением суда Владимиру было назначено заключение в тюрьме длиной в четверть века, видимо, из соображений того, что 25-летнего срока должно будет хватить на искупление своей вины за злодеяния.
После объявления приговора, Криштопу поместили в исправительную колонию строгого режима ИК-6 в курортном городке Соль-Илецке. В начале 2000-х он с сокамерником сделал аккуратного дельфина из папье-маше и покрасил его подручной черной краской. Начальство тюрьмы одобрительно выразилось на счет самодельного творчества заключенных, поместив каменную копию скульптуры у фонтана при входе в администрацию колонии. Отсюда и пошло неофициальное название исправительного учреждения «Черный Дельфин».
На сегодняшний день
В апреле текущего года омбудсмену РФ Москальковой Татьяне Николаевне — деятелю внутренних дел по правам человека в Российской Федерации, поступила жалоба на неправомерные действия со стороны сотрудников исправительного учреждения в отношении заключенных, осужденных на пожизненный срок в специальной колонии Оренбургской области. Неделями ранее «Коммерсант» сообщил, что это известие было взято на особый контроль Генпрокуратурой РФ и в скором времени Федеральная служба исполнения наказаний осуществит проверку исправительного учреждения «Черный Дельфин» на наличие противоправных действий.
Однако, о чем мы можем говорить сейчас?
«Там поломаются самые дерзкие грешники мерзкие, у которых слёзы все пресные»
Пожизненное заключение — большая роскошь, ставшая доступной всем осужденным в период с начала 90-х вплоть до 1997 года, в связи с запретом 97-го на альтернативную меру уголовной ответственности — смертную казнь. Приговоренные к пожизненному заключению — не единственная категория осужденных, коротающих свой срок в Оренбургской тюрьмы. Еще около сотни человек отбывают здесь наказание на условиях строгого режима, с возможностью перевода за примерное поведение в местную колонию-поселение. Их трудоустраивают в подсобном хозяйстве в 20 километрах от Соль-Илецка, где они активно помогают с сельхозугодьями.
Но, пока ты находишься на территории исправительной колонии, ты подчиняешься ее правилам.
Разношерстный контингент Оренбургской тюрьмы обитает в строгой изоляции друг от друга: осужденные сидят в камерах площадью около 5 метров по 2-4 человека, особо опасные заключенные содержатся в одиночных камерах. Всех их отделяют от внешнего мира многочисленные массивные стальные решетки. Те заключенные, кому разрешено делить камеры с соседями, в особом восторге не прибывают: в колонии стоит строгий запрет на ведение каких-либо бесед с сокамерниками.
Прибывание в колонии проходит в отсутствии какого-либо личного пространства, комфорта или удобств: в камерах на постоянной основе горит яркий свет и ведется тщательное видеонаблюдение. С момента пробуждения и до самого отбоя сидеть или лежать на тюремных койках строго запрещено. После отбоя этот запрет снимается.
Что же до развлекательного досуга, то фантазии здесь не разгуляться: в жесткой системе внутренней дисциплины есть небольшое послабление — ТВ. Но и на то есть ряд предписаний мелким шрифтом: для того, чтобы иметь возможность смотреть телевизор, необходимо, для начала, провести минимум 10 лет в «Черном Дельфине», ну и наконец, этот телевизор попросту иметь. Его осужденным могут купить родственники, которые, с течением времени, остаются далеко не у всех заключенных.
Во избежание дисциплинарных эксцессов, заключенных водят по территории тюрьмы в согнутом положении и закованными руками. Передвижение заключенных по колонии предельно ограничено: их глаза всегда завязаны, руки связаны, а сопровождают их компания из двух конвойных и кинолога со специально-обученной собакой.
Что же до знаменитого фонтанчика, то здесь Гио Пика опрометчиво воспел слова о том, что:
«И в жизни видеть лишь раз его доводилось всем тем, кто проходили его мимо — фонтанчик с черным дельфином»
Одну из главных достопримечательностей курортного городка в Оренбургской области — черный фонтанчик в форме морского дельфина, ни один из заключенных колонии возможности лицезреть в живую не имел. Всех осужденных, приговоренных отбывать свой пожизненный срок в исправительном учреждении ИК-6, заводят на территорию колонии с черным холщевым мешком на голове. Делается это из соображений дезориентации будущих заключенных, во избежание побега.
А возможен ли побег?
25 октября 2016 года на всю страну прогремело шокирующие известие: из исправительной колонии строгого режима «Чёрный Дельфин» в Оренбургской области сбежал заключённый. Событие стало не просто сенсационным — его в считание часы окрестили самым резонансным в истории Оренбургской тюрьмы. Вот только в скором времени сам заместитель начальника исправительного учреждения «Чёрный Дельфин» прокомментировал ситуацию, объяснив, что побег был совершён с близ располагавшегося рабочего участка на территории колонии-поселения.
А беглецом оказался Александр Александрович Александров — уроженец Тоцкого района Оренбургской области, который в марте 2012 года был приговорён к 5 годам лишения свободы по делу о разбое. По началу он содержался на территории исправительного учреждения ИК-6, но затем, по ходатайству он был переведен в колонию-поселение, откуда неуспешно сбежал. Александр Александров был пойман 13 ноября 2016 года в одном из микрорайонов административного центра Бузулукского района Оренбургской области и был перенаправлен обратно в тюрьму.
Из «Дельфина» нет выхода
Ранее в статье упоминалось, что по закону, у каждого из заключенных исправительного учреждения ИК-6 есть право обратиться в суд с прошением о досрочном освобождении по прошествию 25 лет, проведенных в исправительной колонии строгого режима «Чёрный Дельфин». Вот только в последние годы бытует мнение, будто бы подобные прошения заочно принимают отказ, ибо суд и вовсе не рассматривает какую-либо возможность освобождения осужденных на пожизненное заключение в Оренбургской тюрьме. Такова ли истинная расстановка дел? Не известно.
Известно лишь то, что исправительная колония «Чёрный Дельфин» по сей день остается тем местом, выходом из которого может оказаться лишь смерть.
