Предыдущая глава
Прошло пять лет.
Тамара бесцельно бродила по супермаркету, вспоминая, что она хотела купить. Пенсия копеечная, как на неё прожить? С тех пор как пропал Серёжка и умер Костя, её жизнь превратилась в сплошное выживание. Да и жить-то, в общем-то, не хотелось. Жила только потому, что с собой что-то сделать рука не поднималась. Ждала, когда её настигнет болезнь, инфаркт, инсульт. То, из-за чего она могла бы спокойно распрощаться с этой никчёмной уже жизнью.
На поиски Серёжки ушло много денег и нервов. Дом продали, чтобы не напоминал о прошлом. А потом Костя заболел. Последняя стадия онкологии. Рак лёгких. Тамара ещё тогда подумала, что с ума сойдёт. Не сошла. Выдержала. А теперь спрашивает себя уже пять лет - а зачем? Зачем она всё выдержала? Лучше уж рассудком помутиться и не чувствовать ничего.
История пропажи Серёжки странная и непонятная до сих пор. Таню нашли тогда на участке за домом с пробитой головой. Девушка долго лежала в реанимации, потом в обычной палате. Ничего не знала и не помнила. А значит, следствию помочь никак не могла. Зацепок не было никаких. Камеры не работали, соседские дома далеко друг от друга, кругом лес.
Тамара рассказала тогда о родной матери Серёжки. Но она знала только имя. Ни адреса, где живёт, ни фамилии - ничего не знала. Известно было только, что отец якобы у девушки не бедный и выгнал тогда дочь, узнав о беременности. Но опять же, это по рассказам самой Маши, а ведь она могла и наврать.
Подняли все документы из роддома, где рожала Маша. Хотели хоть какую-то зацепку найти. Но тщетно. Ни истории, ни выписки, ни ксерокопии документов - ничего. В роддоме глазами только хлопали и руками разводили. У них недавно возгорание было. В компьютере программа слетела из-за неизвестного вируса.
Всё к одному. И все концы в воду. Биологическая мать оказалась неуловимой. В женской консультации она на учёте не стояла, как выяснилось. Дело осталось висеть мёртвым грузом. Тамара что-то ходила всё к следователю, выясняла. Но когда заболел её муж, ей стало уже не до чего.
Пытаясь его спасти, она все деньги за дом вбухала в операцию и реабилитацию. Её предупреждали, что на последней стадии нет смысла оперировать. Но в Израиле вдруг за их случай взялись. Костя пожил всего полтора года и умер. Метастазы стали распространяться по всему организму, и чем-то помочь уже было нельзя.
Снова похороны, куча денег. От кремации, как предлагали знакомые, Тамара отказалась. Решила сделать всё по христианским традициям и похоронить мужа, как положено. Оставшись одна в маленькой однокомнатной квартирке, которую они с Костей успели приобрести, Тамара первое время жила, как робот. Ни чувств, ни эмоций. Но с наступлением нового года её прорвало. Ведь именно в это время погибли Артём и её внук Максимка.
Тамара скулила в тишине и темноте своей квартиры, вырывая себе пучки волос. Ничего у неё не осталось. И никого. Вот в этот момент она вдруг и вспомнила про Вику. Правильно говорят, что не плюй в колодец, как бы самому не пришлось напиться. Так и Тамара осознала вдруг, как несправедлива она была к девочке-сироте, незаслуженно обижая её. Вика любила Артёма искренне и по-настоящему. У них была семья. Это не Вика, а Тамара должна была ценить тогда то, что имела.
У них за городом была одна единственная психиатрическая больница, куда, скорее всего по судебному приговору определили Вику. Именно туда и направилась Тамара Ильинична. Внутри неё теплилась последняя надежда хотя бы Вике помочь, хоть немного. Может, нужно ей что-то ... А вдруг она не узнает свекровь? Или совсем умом тронулась и потеряла человеческий облик?
Психушка представлялась Тамаре зловещим и мрачным учреждением. Даже мурашки по телу пробежали, когда она остановилась перед высокими коваными воротами. Показав охраннику свой паспорт, Тамара долго ждала, когда её пропустят на территорию больницы, которая оказалась вполне себе приличным и большим зданием с множеством корпусов.
По периметру пушистые ели. Перед самой больницей разбит сад с плодовыми деревцами. Яблони, груши, сливы. Стояла ранняя весна, поэтому всё вокруг цвело и пахло. Когда Тамару наконец пропустили, она с интересом рассматривала всё вокруг, осторожно шагая по вымощенной дорожке. Лавочки стоят, возле каждой урна. А тут довольно-таки цивилизованно. Даже есть прогуливающиеся, правда, в больничных пижамах, но зато не взаперти сидят. Поотдаль за ними присматривает парочка крепких санитаров.
Тамара прошла в административный корпус и нерешительно остановилась возле ресепшена.
-Добрый день. У кого я могу узнать о молодой женщине, которую по приговору суда поместили на принудительное лечение? - вежливо начала Тамара.
Высокая стройная девушка в чёрном брючном костюме недовольно нахмурила брови.
-Фамилия, имя, отчество и год рождения? - тонкие пальцы вопросительно застыли над клавиатурой компьютера.
-Ларионова Виктория Дмитриевна ... Год ... А год рождения я как-то не знаю ... - растерялась Тамара.
-Как это не знаете? А кто вы тогда ей? Почему ищете? - девушка застучала по клавишам.
-Я ... Я бывшая свекровь - упавшим голосом ответила Тамара, сконфузившись от грубоватого тона девушки.
Воцарилось напряжённое молчание.
-У нас такой нет и не было никогда - наконец произнесла администратор - я отвечаю за поступление всех, кого к нам направляют.
Тамара Ильинична ещё больше растерялась.
-А может быть, в другом корпусе? К вам же направляют осужденных? Или я что-то не знаю? Может, в другое какое учреждение?
-К нам. Да, у нас есть другое отделение, именно для таких. Но, повторяю, Ларионовой Виктории Дмитриевны среди них нет. У меня в базе все поступившие и я главная по этим вопросам.
Ничего не поделаешь. Тамара настаивать не стала. Куда Вика могла деться после суда? Скорее всего, просто не хотят информацию разглашать. Ведь Вика, по сути, ей никто. Тамара медленно побрела на выход. Последняя надежда сгорела, как спичка. Одна она, совсем одна ... Почему, когда она захотела как-то поддержать Вику, помочь ей, вдруг выясняется, что это невозможно?
Вернувшись домой, Тамара напрочь замкнулась в себе. С соседями не общалась, даже не здоровалась. Жизнь вот уже лет пять как потеряла для неё всякий смысл, и каждый новый день она просто выживала, мечтая однажды утром не проснуться.
***
Лариса раздражённо забросила грязную одежду в стирку. Как её это достало! Где эта ч#ртова нянька, куда она запропастилась. Почему ей всё приходится делать самой! Да ещё у Насти с Олегом переходный возраст. Одной четырнадцать, другому тринадцать. Учатся из рук вон плохо и отговаривают ей постоянно.
Кирилл постоянно пропадает на работе. Проблема за проблемой. Когда она от безысходности и страха перед будущим к нему бросилась, то не ожидала, что он такой неудачник. Арсений всё-таки во многом ему выигрывал, и он был прирождённым бизнесменом. А Бабич ... Бабич - тюфяк. Сколько его уже на бабки кинули? И ещё кинут.
Они поселились в каком-то южном городке. Море, естественно, от них далеко, район нищебродский. Работы путёвой здесь нет, и дом им удалось купить по дешёвке, но абсолютно без всякого ремонта. Лариса усмехнулась своей недальновидности. Знала бы, ни за что к Кириллу не бросилась бы. Дура! Родители Арсения ради внуков обеспечили бы её всем, а теперь отвернулись и знать их не хотят. Бабич ещё учудил. Подкидыша подобрал на автобусной остановке, и, нет чтобы сдать в приют, прошёл через целую процедуру усыновления и Ларису уговорил. Где были её глаза и разум только!
Подкидыш оказался умственно отсталым, как потом выяснилось. Назвали его Санькой. Лариса первое время занималась с ним, но потом поставила Кириллу условие: пусть ищет для него няньку, а ей на работу выходить нужно, или они троих детей не вытянут. Бабич согласился. Так у них появилась Нина. Девушке было около двадцати лет. Серая и какая-то вся бесцветная. Неразговорчивая, нелюдимая. Сирота, без образования. Но очень ответственная. Санька к ней быстро привык и не признавал, кроме неё, никого.
Ларисе не нравилась Нина. Раздражала. Но выбора иного не было. Не самой же с больным мальчишкой заниматься! Лариса нашла работу администратора в гостинице и с удовольствием там пропадала. Лишь бы подальше от всех этих забот. Она и так в последние три года на антидепрессантах сидела. Снился Арсений, его последний вскрик и взгляд, полный немого удивления. Лариса вскакивала по ночам и больше не могла уснуть. Глотала горстями таблетки и постоянно ходила нервная, злая. Смотрела на себя в зеркало и не узнавала. От былой красоты и следа не осталось.
Сегодня вот Нина отчего-то опаздывала. У Ларисы выдался выходной, но проводить его с Санькой она вовсе не намеревалась. Она схватила телефон, чтобы в конце концов отчитать Нину и спросить, когда она соизволит прийти, как вдруг телефон сам ожил в её руках. Номер был незнаком.
-Привет, Ларис, ты? - прозвучал взволнованный женский голос.
-Лена? Дубова?
-Да, я. Разговор есть. Ты где сейчас проживаешь?
-Так мы далеко уехали от вас. А что случилось? Что за разговор?
-По поводу Вики Ларионовой. Мне кажется, она объявилась в городе.
-Ларионова? Кто это? - у Ларисы совершенно вылетело из памяти это имя.
-Не тупи. Которую в психушке закрыли по делу твоего мужа.
-Так как она могла объявится? Из дурки что ли сбежала?
-Короче, бери билет и дуй сюда. В случае чего я одна не собираюсь расхлёбывать. Неизвестно каких неприятностей нам ждать от Ларионовой. Но на сумасшедшую она не похожа это точно.