Статья Михаила Евгеньевича Драгунова.
С появлением бездымных порохов появилась возможность дальнейшего уменьшения калибра – менее .30″. В 1890-е годы немецкие баллистики мечтали о создании патрона, обеспечивающего дальность прямого выстрела по ростовой мишени 1000 м. Исследования в этом направлении вели конструктор 7,5-мм швейцарского патрона Э. Рубин, немецкие баллистики Вилле, Хеблер. Вилле и Хеблер довели работу до создания опытных образцов винтовки. Генерал Вилле, автор одной из первых классификаций автоматического оружия, считал винтовку калибра 5 мм «идеальным оружием», а 5-мм калибр – калибром будущего. Патрон калибра 5 мм винтовки Вилле при давлении 4000 кг/см2 сообщал пуле весом 4,9 г начальную скорость 900 м/с, то есть, дульная энергия составляла 1985 Дж. Для сравнения: 7,62-мм патрон обр. 1943 г. обеспечивает дульную энергию 2010 Дж. Но при этом поперечная нагрузка 5-мм пули патрона Хеблера – Вилле составляла 25 г/см2 против 16,6 г/см2 у патрона обр. 1943 г.
В то же время военные скептически смотрели на такую возможность, понимая, что желаемую настильность траектории можно обеспечить только с малокалиберными, очень лёгкими пулями. При этом у них появлялись сомнения в убойном действии пуль малого калибра; этот скептицизм держался в офицерском корпусе не одно десятилетие.
Но уже в 1892 году в офицерской стрелковой школе в Шпандау проводились опыты с 5-мм винтовками, о результатах которых почти ничего не известно, кроме указанных выше характеристик, которые были приведены Владимиром Фёдоровым в его фундаментальном труде «Эволюция стрелкового оружия» (часть 2). Немецкий автор (Ганс Дитер Гётц) предполагал, что по основным параметрам опытный патрон был близок к патронам 5,2 х 67 мм (5,2 х 68), которые были разработаны на патронном заводе «Польте» (Магдебург).
Несколько лет спустя были проведены обширные испытания винтовок под 6-мм патрон, продолжавшиеся с 1897 по 1902 г. Патрон 6 х 59 мм имел пулю весом 8,7 г, которая развивала начальную скорость 800 м/с (дульная энергия – 2784 Дж); поперечная нагрузка – 29,5 г/см2. По параметру дульной энергии он был близок к современному патрону .243 WSSM. Следует отметить высокую поперечную нагрузку пуль опытных патронов: в современных 6-мм патронах она не превышает 22 г/см2. Военное министерство Пруссии одно время даже склонялось к принятию на вооружение винтовки под 6-мм патрон. И только успешные испытания патрона 8 х 57 мм с облегчённой остроконечной пулей плюс большие к тому времени запасы 8-мм патронов воспрепятствовали этому шагу.
В 1908 году в России была образована особая комиссия по разработке автоматической винтовки, на которую были возложены работы в двух направлениях:
1) Разработка нового патрона;
2) Разработка конструкции самой винтовки.
Изначально было решено уменьшить калибр винтовки; основания для этого были следующие:
1) Повышение скорострельности повлечёт за собой увеличение расхода патронов, следовательно, необходимо увеличить носимый боекомплект. Фёдоров приводил пример: при одном и том же весе боекомплекта русский солдат мог взять с собой 120 патронов калибра 7,62 мм, а итальянский – 162 патрона калибра 6,5 мм.
2) Дополнительные механизмы автоматической винтовки приведут к увеличению её веса, поэтому уменьшение калибра окажется необходимым.
К началу работы над патроном для автоматической винтовки русским специалистам было известно о немецких опытах с патронами уменьшенного калибра. Наименьший калибр из принятых на вооружение винтовок имела винтовка Ли, состоявшая на вооружении военно-морских сил США – 6 мм. Патрон 6 mm U. S. Navy при весе пули 7,26 г , что соответствовало поперечной нагрузке 24 г/см2, имел начальную скорость пули 777 м/с и дульную энергию 2192 Дж. Интересно, что по диаметру дна гильзы он почти соответствовал патрону обр. 1943 г. (11,38 мм), но по длине находился на уровне винтовочных патронов того времени – 79 мм.
Русскими военными специалистами была проведена огромная экспериментальная работа, охватившая в комплексе все аспекты баллистики винтовочного патрона, которая заняла почти пять лет.
В ходе широкомасштабных экспериментов было выявлено, что по критериям настильности траектории наилучшей комбинацией является пуля калибра 6 мм весом 7,0 г при заряде пороха 3,0 г, обеспечивавшем начальную скорость 992 м/с . По своим баллистическим характеристикам он примерно соответствовал патрону 6 mm Remington.
По пробивному действию (дальности, на которой пробивался 6-мм щит станкового пулемета Максима) 6-мм патрон превосходил штатный 3-линейный патрон.
Далее были проведены исследования убойного действия пуль малого калибра. На протяжении двух лет (с 1911 по 1912 г.) испытывали пули с большой поперечной нагрузкой на дистанциях 840 м (считалась основной боевой дистанцией), а также на предельных дистанциях 1920 – 2275 м. В результате обширных опытов был сделан вывод о недостаточном убойном действии 6-мм пуль на предельных дистанциях и практически одинаковом действии пуль калибров 7 и 6,5 мм.
Опыты по убойному действию, проводившиеся в зимнее время 1911/1912 гг., показали, что по установленным критериям 6-мм патрон не удовлетворяет требованиям убойности на дистанции 2700 шагов ; между калибрами 6,5 мм и 7 мм существенного различия не было обнаружено. Дальнейшие работы велись с калибрами 6,5 и 7 мм.
В этих экспериментах принимал участие Владимир Григорьевич Федоров, капитан императорской русской армии (с 1910 г. – полковник), офицер Главного артиллерийского управления. К 1913 году Федоров представил конструкцию малокалиберной автоматической винтовки под разработанный им патрон с улучшенной баллистикой калибра 6,5 мм (с гильзой без выступающей закраины длиной 57,15 мм и дульной энергией 3100 Дж, что приблизительно соответствует баллистике патрона .25-06 Remington с пулей 120 gr). Вес пули составлял 8,5 г, поперечная нагрузка – 24,25 г/см2. Будучи близким по габаритным размерам к патронам 6,5 х 55 mm SE и 6,5 х 57 mm Mauser, патрон Фёдорова несколько превосходил их по внешнебаллистическим характеристикам (в частности, дульной энергии). Можно предполагать, что, если бы патрон Фёдорова был доведён до серийного выпуска и принят на вооружение, то русская армия имела бы один из лучших винтовочных патронов в мире.
В выводах Комиссии было отмечено: «Работы В. Федорова по выработке нового патрона, произведенные по его личной инициативе, должны быть отмечены как чрезвычайно ценные для дела выработки нового образца винтовки». Комиссия признала необходимым заказать 200,000 патронов Федорова для проведения широких испытаний. Изготовление патронов не было закончено ввиду начавшейся войны.
С учётом опыта боевых действий в начале войны и наличием в России достаточно большого числа винтовок Арисака калибра 6,5 мм (в Россию было поставлено 600 тысяч винтовок и 6,5-мм патроны, производство которых было установлено на Петроградском патронном заводе), Фёдоров предпринял существенную переработку своих винтовок под 6,5-мм японский патрон.
В июле – сентябре 1916 г. 50 автоматических винтовок и 8 автоматов конструкции Федорова прошли испытания на полигоне Офицерской стрелковой школы в Ораниенбауме. Автоматическим оружием конструкции Федорова была вооружена рота Измаильского пехотного полка и 1 декабря 1916 г. направлена на румынский фронт. Это было первое в мире пехотное подразделение, полностью вооруженное автоматическим оружием. Кроме автоматов Федорова, на вооружении роты находились пистолеты Маузер К.96 модели 1912 г. калибра 7,63 мм.
После Октябрьской революции серийное производства автоматов Федорова было установлено на Ковровском пулеметном заводе; он же стал и базой для первой в мире унифицированной системы стрелкового вооружения. Была сделана попытка ввести двухкалиберную систему стрелкового вооружения – 6,5 мм/7,62 мм.
В 1924 году Артком ГАУ принял решение о стандартизации в качестве основного штатного боеприпаса 7,62-мм винтовочного патрона обр. 1908 года.
В 1945 году Фёдоров представил в ГАУ работу «Исследование дальнейших путей повышения эффективности стрельбы из стрелкового оружия». Наиболее перспективный путь – разработка патрона уменьшенного калибра. С его выводами не согласилось руководство ГАУ и Наркомата вооружения. Попытки Фёдорова в течение 9 лет (с 1945 по 1954 гг.) добиться всестороннего обсуждения и оценки его исследований к успеху не привели. В 1954 году он обратился к маршалу Ворошилову (с 1925 по 1940 гг – народный комиссар (министр) обороны; с 1953 г. – Председатель Президиума Верховного Совета СССР) с письмом по поводу своей исследовательской работы о путях развития стрелкового вооружения:
«…я прошу подвергнуть объективному разбору мои предложения о дальнейшем развитии стрелкового вооружения, поскольку ни давшие хорошие результаты опыты, организованные в 1945 г., ни последний мой доклад на имя начальника Главного Артиллерийского управления, в котором мною излагались доказательства одностороннего, тенденциозного и неправильного журнального (протокольного) заключения ГАУ в 1948 г. по моим предложениям, не встретили с его стороны внимательного и беспристрастного отношения».
Письмо осталось без ответа. Не получив ответа на своё обращение, Фёдоров решил познакомить со своими выводами офицеров и генералов Стрелково-тактического комитета (СТК) Советской Армии и офицерских курсов «Выстрел». 5 августа 1954 г. он выступил с докладом на курсах «Выстрел» в присутствии представителей СТК и преподавателей цикла огневой подготовки Курсов. Доклад Фёдорова был очень хорошо аргументирован, сопровождался наглядными схемами и диаграммами, убеждавшими слушателей в правильности выводов автора о перспективности патронов малого калибра.
Но результатом этого выступления стало полное отстранение Фёдорова от всякого участия в работах по рассмотрению перспектив развития стрелкового вооружения. Руководство ГАУ и Министерства вооружения не считали целесообразным даже само обсуждение вопроса о малом калибре; систему стрелкового вооружения было решено строить на 7,62-мм патроне обр. 1943 г. То есть, по сути дела советская оружейная промышленность пошла по тому же пути, что и немецкая: сохранение действующего калибра с уменьшением размеров гильзы. Насколько это было правильно? В условиях, когда при ограниченных ресурсах и за короткое время надо было создать новую систему вооружения, это, по-видимому, был рациональный путь. Но это стало «тактической победой». В более отдалённой перспективе, «стратегически» оказался прав Фёдоров.
Десять лет спустя после выступления Фёдорова на курсах «Выстрел» армией США был принят патрон М193 (5.56 мм х 45) и оружие под него – винтовка М16. Прогноз Фёдорова начал сбываться.
В своём фундаментальном труде «Эволюция стрелкового оружия», изданном в 1939 году, он дал прямо-таки блестящий прогноз развития системы стрелкового вооружения:
«Можно высказать предположение, что дальнейшая эволюция индивидуальных образцов стрелкового вооружения может направиться к сближению двух типов, а именно – автомата и пистолета-пулемета на базе проектирования нового патрона. Ружейная техника ближайшего будущего стоит перед созданием малокалиберного автомата-карабина, приближающегося к пистолету-пулемету, но разработанному, само собой разумеется, под более мощный патрон, с увеличенной прицельной дальностью взамен ныне принятой в 800 м.
Создание одного патрона с уменьшенной для винтовок и увеличенной для пистолетов-пулеметов прицельной дальностью разрешило бы задачу создания будущего оружия – мощного благодаря принятию автоматизма с переводчиком для одиночной и непрерывной стрельбы, легкого и компактного благодаря принятию патрона – укороченного или, вернее, имеющего меньший габарит с меньшим калибром 6 – 6,25 мм и с гильзой без закраины.
Принятие меньшего калибра является мерой, облегчающей, с одной стороны, проектирование нового оружия, с другой же – улучшающей его боевые качества.
Переход к малому калибру дает следующие выгоды:
1) конструкция автоматической винтовки по сравнению с обыкновенной требует добавления лишних частей, несколько увеличивающих вес оружия, – уменьшение калибра облегчает систему;
2) принятие малого калибра уменьшает вес патрона (конечно, при подобии устройства) и дает возможность увеличить носимый запас патронов, что особенно важно для автоматического более скорострельного оружия;
3) уменьшение веса заряда пороха (примерно на 25%) в малокалиберном оружии дает уменьшение нагревания ствола, а следовательно, и увеличивает количество производимых подряд выстрелов без охлаждения.
Ограничение дальности до 1500 м даст возможность принять более легкую поперечную нагрузку в 18 – 20 г на см2, так как даже такие пули будут обладать на этих дистанциях совершенно достаточной убойной способностью с живой силой не менее 10 кгм, что считается достаточным для вывода человека из строя. С другой стороны, при уменьшении дальности легкие пули еще не столь значительно потеряют свою начальную скорость по сравнению с тяжелой.
Принятие уменьшенного калибра имеет лишь одну невыгодную сторону, а именно – уменьшение качества специальных пуль; однако этот недостаток большого значения не имеет, так как стрельба бронебойными пулями применяется главным образом по смотровым щелям, по перископу, по слабозащищенным местам танка и т. п.
При введении нового карабина-автомата ручные пулеметы как тип оружия, конечно, останутся на вооружении, так как поднимаемый иногда вопрос о возможной замене ручных пулеметов автоматами является недоразумением; автомат – при современных способах охлаждения – никоим образом не приспособлен к продолжительной непрерывной стрельбе ни по числу выдаваемых каждому бойцу магазинов, ни по солидности, толщине и тяжести своего ствола, а следовательно, и условий его нагревания. Надо считать, что в будущем система конструкции ручного пулемета будет одинаковой с системой автомата-карабина, причем он будет стрелять одинаковыми с ним патронами (дальность ручного пулемета 1200 – 1500 м).
Из всего изложенного видно, что в ближайшее время в отношении дальнейшей эволюции оружия возможно ожидать поднятия вопроса о научно-исследовательской работе по созданию нового типа – карабина-автомата под патрон с меньшим калибром и в то же время с улучшенной на близких расстояниях баллистикой».
Этот прогноз Фёдорова стал реальностью 35 лет спустя: в 1974 году на вооружение Советской армии был принят комплекс – патрон калибра 5,45 мм и унифицированная система стрелкового вооружения на уровне взвода – автомат АК-74 и ручной пулемет РПК-74. По какому-то мистическому совпадению, это произошло в год 100-летия со дня рождения Владимира Григорьевича Фёдорова.
Он прожил долгую и насыщенную событиями жизнь. Мало кому удавалось совместить в одном лице и талант учёного, и практический опыт конструктора и руководителя производства. После Октябрьской революции, в условиях полуразрушенной гражданской войной промышленности, он смог организовать на недостроенном Ковровском пулемётном заводе серийное производство автомата своей конструкции. Им было организовано первое в истории России специализированное проектно-конструкторское бюро по стрелковому оружию, в котором сформировалась целая плеяда конструкторов-оружейников, создавших систему стрелкового вооружения Красной Армии: Дегтярёв, Шпагин, Симонов, Горюнов. Его научные труды стали по сути дела учебниками для следующего поколения конструкторов-оружейников. В письме историку-оружиеведу Давиду Наумовичу Болотину Евгений Фёдорович Драгунов отмечал: «Поскольку мне не пришлось изучать специального курса, то книги Фёдорова были моими первыми учебниками в области оружейного дела». С книг Фёдорова начал свой путь оружейного конструктора Михаил Тимофеевич Калашников: «…в нашем госпитале была неплохая библиотека, в которой я и нашел несколько нужных книг. Среди них – два тома «Эволюции стрелкового оружия» В. Г. Фёдорова, изданных Артиллерийской академией, наставления по трёхлинейной винтовке, ручному пулемёту Дегтярёва, револьверу Нагана. Читал, сопоставлял, анализировал…» Не будет преувеличением сказать, что Фёдоров стал основоположником школы. Русской школы конструирования автоматического оружия.