Хватит прохлождаться поехали, — скомандовал Степаныч (майор Дятлов, начальник нашей опергруппы).
— Куда едем? — поинтересовался я, складывая нарды в коробку.
— В ресторан на Жукова.
— Вот это я понимаю выезд! — обрадовался Глеб (старлей Коваль). — А то все на труп да на труп.
— Одно другому не мешает, — хмыкнул Степаныч.
— Что, повар плохо рыбу фугу приготовил? — через три дня Глеб собирался уйти в отпуск, и по этому поводу настроение у него зашкаливало.
— На свадьбе кого-то прирезали, — озабоченно пояснил Степаныч.
— Зять тещу или наоборот? — продолжал резвиться Коваль.
— На месте разберемся.
...Когда мы прибыли на место преступления, там уже работал криминалист.
— Что скажешь, Андрей Петрович? — спросил у него майор, разглядывая лежащего на полу мужского туалета жертву — плотного мужика лет пятидесяти пяти в окровавленной одежде.
— Труп свеженький, — ответил эксперт, поднимаясь с корточек. — Прирезали его примерно час назад плюс минус десять минут. Четыре проникающих ранения — три в паховую область и одно в сердце. Последнее и стало причиной смерти.
-А орудие убийства? _ Предположительно кухонный нож с широким лезвием и односторонней заточкой. Все подробности — после вскрытия. Труповозку уже вызвал.
Это я его нашел, — пробормотал бледный молоденький официант. — В туалете для персонала бачок сломался, так мы пока сюда бегаем. Я зашел, а этот там сидит. На унитазе. Весь в кровище. Мы с Гошей — это мой коллега — его вдвоем из кабинки вытащили и на пол положили. _ Вы детективов совсем не смотрите? Разве не знаете, _ что на месте преступления ничего нельзя трогать? — поинтересовался я. Паренек стал совсем белым — даже заикаться стал от испуга: —Так я ж того... Думал, он живой еше... Хотел первую помощь оказать и скорую вызвать. А пришлось — вас. Но мы с Гошей до вашего приезда здесь сторожили, чтобы никто не входил...
— И на том спасибо, — буркнул Степаныч. — Сейчас прокурорский следак звонил — он в пробке застрял. Так что опрос свидетелей без него начнем. Не знаете, — обратился он к официанту, — потерпевший — один из гостей на свадьбе?
— Свадьбу в банкетном зале гуляют, а он — из другого. Просто посетитель. Его Гоща обслуживал.
— Гоша — это я, — сообщил рыжий парень, выдвигаясь в «партер ». — То Есть Георгий Кротов, официант. Этот мужик, в смысле, труп, к нам поужинать пришел. Заказал коньяк, салат «Цезарь»...
— Это не важно, — перебил его майор. — Он один ужинал?
— Нуда.
— И за столик к нему никто не подсаживался?
— Кажется... Точно никто!
— Мне сказали, здесь полиция, немедленно пустите меня к ним! — раздался из-за двери взволнованный мужской голос.
— Не положено, — строго ответил сержант, бдительно охраняющий место преступления от зевак, рвущихся хоть одним глазком взглянуть на труп (никогда не понимал, что движет такими людьми).
— Мне нужно им сообщить... . Пусти, тебе говорят! Кто здесь главный?
— Пойди пообщайся с этим бузотером, — кивнул мне Степаныч. Глеб тоже вышел следом — ему, как любому нормальному человеку, больше нравилось общение с живыми.
-Вы главный? -подскочил ко мне парень лет двадцати пяти с бутоньеркой в нагрудном кармане темно-серого костюма.
— Капитан Сергеев, — вместо ответа махнул я удостоверением. — Что вы хотели сообшить?
— Уменя невеста пропала! То есть уже жена...
— Вообще-то у нас здесь труп, — вставил свои пять копеек Коваль.
— Да плевать я хотел на ваш труп! Вы мне Риту найдите! У нас же свадьба, а она больше часа назад покурить вышла и до сих пор не вернулась !
— Есть такой свадебный обряд: свидетель со свидетельницей «воруют» невесту, а потом с жениха выкуп требуют, — сказал Глеб со знанием дела. — Может,
и вашу Риту... того? Украли и выкуп ждут?
-Свидетели на месте. И все гости — тоже. Просто ума не приложу, куда она подевалась...
— Я тебя предупреждала, что от этой детдомовки будут одни проблемы! А ты заладил, как попугай: «Люблю, люблю». Вот и долюбился — твоя девка прямо со свадьбы сбежала. Небось, еще и все подаренные деньги прихватила! — желчно сказала элегантная дама в возрасте.
— Мама, только не начинай, — огрызнулся жених.
— А я и не заканчивала! Ведь сто раз тебе говорила, что ничего хорошего из этого брака не получится! Но ты... Гневный монолог дамы прервал усатый здоровяк в черном поварском кителе и белом колпаке.
— Товарищи милиционеры, у меня нож для разделки мяса украли.
— Вообще-то мы — полицейские, — заметил Глеб, но повар никак на его уточнение не отреагировал и продолжал трагически причитать:
— Такой нож замечательный! Из высокоуглеродистой стали. Я его в Италии аж за триста евро купил!
— Надо же, три в одном! — фыркнул старлей. — Ехали на труп, а тут сразу три преступления — убийство, похищение и кража. Да... Криминальное у вас заведеньице!
— На кухню кто-нибудь из посторонних заходил? — поинтересовался я.
— Мне по сторонам смотреть некогда, — обиделся повар. — Так на чье имя заяву писать?
— Сначала сами поищите. Может, тесак куда-то сунули и забыли. Или кто-то из коллег взял...
— Мой нож? Без спроса?!
— Да отстаньте вы от людей! — вмешался жених. — У меня супруга пропала, а вы со своим дурацким ножом лезете!
Тут из туалета выглянул Степаныч и грозно рявкнул; «Всем молчать», Когда воцарилась тишина, рявкнул уже персонально на нас с Глебом: — Вы еше здесь? Я же приказал найти свидетелей!
Мы со старлеем разделились -он отправился на поиски свидетелей, а я по- топал к охране и попросил показать записи с видеокамер за последние полтора часа. И тут мне почти сразу повезло — камера над входом зафиксировала, как из ресторана выбегает девушка в свадебном платье, бросает ; что-то в урну, останавливает такси и уезжает...
Дальше — дело техники.
В урне нашли нож — тот самый, за триста евро, он же — орудие убийства. По номеру автомобиля вычислили таксиста, тот сказал, что подвозил невесту — «Она в шоке была, почти говорить ‚ не могла» — по такому-то адресу. Выяснилось, что там проживает ее подруга. У нее в квартире мы и задержали Маргариту Н. по подозрению в убийстве. Она ничего не
отрицала и сразу написала признательное показание.
Оказалось, зарезанный ею мужик — бывший директор детдома, где «воспитывалась» Рита. Ей было всего один надцать, когда он ее изнасиловал, а потом продавал по часово богатым педофилам.
— Ни о чем не жалею, — сказала девушка. — Собаке — собачья смерть...