Надежда поступила в училище, как и говорила маме, на воспитателя. Первое время ей там не нравилось: новые насмешки над нею, колкие словечки за спиною, надменные взгляды тощих красоток в коридорах и у кабинетов. Но она быстро изменила всё. Это как во дворе: или ты становишься главным, или по тебе проедут катком и будут бесконечно травить, особенно если есть за что. Надя в этом случае была выдающимся человеком: полная – просто огромная, ещё и со скверным характером.
В училище её стали побаиваться даже ребята-старшекурсники, потом уважать, ну и к концу первого полугодия она стала настоящим лидером, везде и во всём. Преподаватели обращались к ней: Надежда, ты не в курсе, что там произошло на плацу между ребятами из 18 и 21 групп?
Она разводила руками.
- Надежда, нам не хватает мальчиков в команду КВН. Ты записана.
- Будут!
- Надя, половина группы не хочет идти на субботник.
- Будут все!
- Надя, из 6-го училища механики обидели наших первокурсниц, - докладывали ей девочки - однокурсницы.
- Разберёмся! Ноги переломаю.
- Нужны вожатые в летний лагерь под Бештау, - спрашивал педагог у группы.
- Я! – поднимала руку активистка Надежда.
- Нет, Наденька, ты вписана в списки вожатых на черноморское побережье, в Анапу. На весь июль и август. Вас всего трое из нашего училища едет.
- Серьёзно?! – радовалась она, подойдя к мастеру обучения. Взяла документы, проверила: так и есть - она в списке! Полгруппы чуть не позеленели от зависти.
- Вот что значит активно участвовать в жизни училища и группы, - гордились Наденькой педагоги.
Всё при ней было лучше: дисциплина, организация, сам процесс обучения. При Наденьке никто не смел дерзить преподавателям, срывать пары, забивать на предметы и многое другое. Её уважали сверстники, сотрудники, преподаватели, мастера производственного обучения.
Зарницы, «А ну-ка, девочки», субботники, походы в музей, посещение других мероприятий – явка её группы была всегда 100%-я.
Она приносила домой грамоты, благодарственные письма, маму лично вызывали в конце первого учебного года поблагодарить за такую дочь.
Надя изменилась из дворовой бунтарки она превращалась в девушку, дородную, величавую, раскатистую, но бойкую, добрую, зажигательную – у неё появилась уйма друзей. Хотя обратное перевоплощение при необходимости случалось мгновенно, и горе было тому, кто попадался ей под руку. Она могла одним щелбаном пришибить любую зазнайку, посмевшую на неё косо посмотреть или не дай бог что-то дурное сказать за спиной.
Второе своё обещание она тоже держала: ходила на учёбу и возвращалась только пешком, через центр города, минуя два микрорайона. Вечером частенько где-то пропадала: то на репетициях, то стенгазету рисовали, чего только не было в эти дни. Но в весе она всё равно прибавляла.
Понемногу, не так быстро, как ещё год назад, но прибавляла. Врачи били тревогу, даже на плановых медосмотрах в училище. Ей давали направления к узким специалистам, отправляли в Ставрополь, но Надя будто смеялась над ними, считала это глупостью. Она боялась признаться себе, что она больна и 120 кг в 18 лет – это очень тяжело.
Родителям она ничего не говорила, в училище, в общих компаниях любила пошутить о толстяках, не стеснялась смеяться над собой. С удовольствием по дороге домой покупала хот-дог (новое название сосиски в хлебе), жареные пирожки на вокзале во время обеда, сосиски в тесте в кафетерии напротив учебного заведения, сладкие цветные газировки, соки, жевательные резинки и прочее. Она с удовольствием демонстрировала, у неё не только душа широкая, но и карман, а ещё он не пустует. Хотя в то время у некоторых её одногруппников на дорогу не всегда хватало, зайцами частенько добирались домой на автобусах и электричках, особенно сельские.
Присоединяйтесь, рада видеть Вас в Телеграм
- Надя, - обращался к ней папа, - давай сходим к эндокринологу или к терапевту, - он лично был готов водить дочь по докторам.
- Зачем? – улыбалась Надя. – Я здорова. У нас в конце декабря был медосмотр, всё со мной в порядке.
- В порядке?! Да куда же они смотрели? Ещё врачи называются! Бессовестные.
- А разве нет? - вертелась она на кухне, наливая себе 1%-й кефир в стакан, это вместо ужина. – Я отлично себя чувствую, получше некоторых… - кивала она куда-то в сторону. – Все нормативы сдаю на физкультуре, много гуляю. Спроси у мамы.
- Я знаю, но…
- Пап, говори уже как есть.
- Стрелка на весах уже не двигается – тупик, мама сказала, - виновато опускал он глаза.
- А всё, я набрала своё, больше не буду. Я сижу на диете, - врала она, - много двигаюсь, не пропускаю уроков физкультуры, что ещё нужно? Ну... я такая, какая есть, - подмигнула она папе.
Николай, щёлкая нервно суставами на пальцах, сидел около неё на стуле, уткнувшись глазами в пол, а локтями в колени.
- Пап, прекрати! – тронула его за плечо Надя. – Ты лучше за Машкой или за Матвеем смотри, а я уже взрослая, сама разберусь. Хочешь, я схожу к этому… эндокринологу?
Отец молчал, перебирая пальцы - чувствовал: врёт дочка.
- Ладно, - присела на соседний стул Надя, заслонив собой люстру под потолком. – На этой неделе обязательно схожу.
Никуда она не ходила, диагноз у неё давно записан в медкарте, ещё с пятого класса – ожирение. Она боялась последней, четвёртой цифры в этом диагнозе, поэтому и не ходила к докторам. Заедала и запивала свою «конституцию тела», принимая себя такой, какая есть.
***
Матвей пошёл в школу, в первый класс и перешёл под ответственность Марии. С ним она уходила по утрам в школу, домой он прибегал сам, у него рано уроки заканчивались. После школы он гулял со старшей сестрой, знал всех её подружек, поклонников. Тусовался вместе с подростками по подвалам и стройкам. Наблюдал, как они все курят, за исключением Маши, она держалась в сторонке, непонятно, зачем вообще гуляла в этой компании.
Младший братец быстро сообразил, зачем его тихоня сестрёнка бежит именно сюда. Он видел, как она жалась к одному стриженному под горшок гитаристу, самый взрослый в компании. Замечал, как Маша смотрела на него, почти молилась. Понял, влюблена она в нездешнего паренька.
Многое тогда происходило на глазах Матвея, он веселился вместе с другими подростками, участвовал в подвальных концертах с пивом и прочими напитками. Впервые попробовал «Отвёртку» на вкус в 8 лет: ничего, так себе, вкусненькая. Маша не запрещала ему ничего, только бы он дома не рассказывал что видел, что знает, чем они там занимаются. Маша, кстати, тоже пробовала и пить и курить.
- А этот знает, что ты влюбилась в него? – расхрабрившись, допекал сестру Матвей по дороге домой уже по темноте.
- Заткнись, тебя это не касается!
- Тили-тили- тесто! Жених и невеста, - дразнил он её убегая. Маша, оборачиваясь на окна и балконы квартир над ними, догоняла его, давала подзатыльников, просила замолчать.
Матвей понял - он может вертеть сестрой, шантажировать, выуживая всё что захочет!
- Не возьмёшь меня завтра с собой, я расскажу маме как ты курила, – хихикал он над ней за закрытыми дверями в детской.
- Я только попробовала, - чуть не плача, Маша умоляла его молчать и не говорить даже Наде.
Сестра исполняла все его капризы. Брат забирал всё её карманные деньги, тусовался вместе с ней и со старшими ребятами, покупал на свои деньги сигареты поштучно, дешёвые коктейли, слушал, как они ругаются, разбираются между собой, делят девочек, говорят о них, обсуждают, если заслужила. Видел, как уединялись мальчики с девочками на стройке, в подъездах, в подвале, где они собирались толпой. Мелкого мало кто не замечал, он путался под ногами, был на побегушках, иногда над ним подшучивали: просили что-то выпить или проглотить таблетку, чаще за него отвечала зануда - сестра и не позволяла ничего такого, но Матвей терялся из её поля зрения, считал себя таким же взрослым, важным, наглым, сильным, затягивался сигареткой, матерился.
Видел он и как плакала сестра от неразделённой любви, позволяла этому стриженному многое, только бы он не тискался с её подругой. А потом ещё больше ревела дома.
В школе Маша была прилежной ученицей, дома с родителями, послушной доченькой, а в компании друзей — симпатичной девчонкой, которая нравилась многим парням, даже нормальные там были, Матвей точно знал, но Машка смотрела как загипнотизированная на гитариста из соседнего двора, стриженного под горшок.
А потом гитарист исчез и больше никогда не появлялся во дворе и в том подвале, и сестра - отличница, лучшая ученица в классе, чуть не завалила выпускные экзамены в одиннадцатом классе. Учителя и родители были в шоке. Прошлые заслуги спасли Марию от полного провала и пересдач предметов в конце лета.
Она и Матвей знали в чём дело, больше никто. Брат даже не прикалывался над нею, не тянул деньги, не просил брать его с собой во двор, Машка перестала выходить по вечерам, а Матвей стал уже своим во взрослой компании. Мама допрашивала дочку, её интересовало одно: куда она собирается поступать? Маша молчала, тупила, тянула время, она никуда не хотела уезжать.
В итоге папа поехал вместе с Машей, и они сдали документы в аграрный университет в краевой столице, мама вынудила. Потом Маша попросилась к бабушке Полине, на всё лето.
- Это никуда не годится! – злилась Инна. – Надя на море отдыхает, ты к бабушке намылилась...
- Она там практику проходит, - осторожно поправляла её Маша.
- Какая разница! Рассказывала она про дискотеки тамошние и про остальное. Теперь ты в деревню на всё лето собралась, а мне кто помогать будет? Матвей, что ли?
- Инна, отпусти ты её, - уговаривал Николай, - не видишь, как она перенервничала из-за этих экзаменов, чуть не завалила. Устала она, пусть отдохнёт.
- А мне, когда будет отдых в этом доме?
- А поехали с нами в Астрахань, на рыбалку! Ты, я и Матвей, - просил Коля.
- А зарабатывать, кто будет? На что мы жить потом будем?
- Там всего на три дня, - уговаривал муж, - ты сто лет нигде не была. Никуда тебя не вытащить и деньги я тоже домой приношу.
- Да ну тебя, - махнула на него рукой Инна, - будете там с мужиками пить, материться.
- Я давно сам по себе, ты же знаешь. Толку с этих друзей, если не хотят даже машину заправлять. Я лучше один с Матвеем. Да, сынок? – трепал его за чуб папка. Матвей, заглядывая ему в глаза, кивал в ответ, вызывая у отца приступы умиления.
На этот раз Инна поехала мужем, уговорили всей семьёй, и не пожалела. Были и неудобства: ночью прохладно, комары, готовка на костре, машина сломалась на обратном пути, три часа потеряли на ремонт на пекле. Но она отдохнула, впервые за много лет не думала о чужих детях, не вскакивала утром, чтобы встретить их в прихожей. Вместе с сыном и мужем ловила рыбу удочкой, что-то даже поймала, но больше упустила, научилась разбираться в снастях мужа. А ещё Николай был всё время рядом, они даже не заспорили ни разу ни о чём, в том числе о будущей профессии Маши. Просто прекрасно провели время.
По возвращении Матвея отправили следом за Машей к бабушке Полине до конца лета. Николай приходил с работы рано, помогал жене. Пару раз оставался с утра с чужими детьми, пока Инна ездила в больницу. Оказывается, ничего сложного с маленькими детьми нет, надо просто рядом быть, наблюдать за ними, слушать, жаль, что свои так быстро выросли. Всё налаживалось в большой семье, Коля стал домашним, заботливым, любящим.
Инну даже перестал раздражать магазин посреди двора у детского садика. Она ни разу там не была с открытия, но постоянно хаяла товары, продавщиц, хозяев, пыталась убедить соседок и знакомых не ходить туда и не выручать спекулянтов, которые на них наживаются, лучше уж в грязный ларёк сходить, там и то поприятне.
Но новом магазине всегда было многолюдно, особенно вечером, когда жители района возвращались по домам, а молодёжь собиралась в шайки прямо здесь, на ступеньках магазинчика и никто не прогонял. Приветливый, беленький, с высокими светящимися витринами магазинчик действительно стал местом притяжения всех без исключения жильцом спального района.
продолжение ______________-
канал с аудиорассказами и подкастами Наталья Кор приглашаю всех ☕📚🎧 там громко, но так же уютно и хорошо.