Вчера болтала со своей тёткой по телефону. Слово за слово, воспоминание за воспоминанием... Рассказывает она мне историю, которую в свое время поведала ей моя бабушка и, соответственно, её мама.
В середине прошлого столетия надо было восстанавливать страну после Великой Отечественной Войны. И тогдашнее руководство не придумало ничего лучше, как изобретать для граждан всё новые и новые налоги. Причем, как в денежном виде, так и натуральные.
Сельские жители обязаны были сдавать государству мясо, шерсть, молоко, яйца, картофель и бог знает, что еще. Порой, чтобы не было недоимки, приходилось по рыночной цене закупать продукты у соседей, чтоб отдать государству бесплатно.
Оброком облагалось буквально всё. Даже яблоньки и груши, растущие на личной усадьбе, тщательно пересчитывались, чтоб назначить на них налог поштучно. И никому из власть имущих не было интересно: урожай ли, не урожай и будет ли тебе чем детей кормить, после уплаты всех податей.
В конце лета 1956 года Секретарь Президиума Верховного Совета СССР К. Ворошилов и Председатель Президиума Верховного Совета СССР А. Горкин подписали Указ о денежном налоге с граждан, имеющих скот, которым постановили взимать за корову - 500 рублей, свинью - 150 рублей, овцу или козу старше года - 40 рублей, рабочую лошадь - 1500 рублей, другой рабочий скот - 750 рублей.
А цена у денег в те времена была совсем не та, что сейчас. В 1956 году средняя зарплата рабочего в Советском Союзе составляла 856 рублей. Вот и посчитайте, какие это были бы суммы от нынешней средней зарплаты. Даже от реальной, а не декларируемой.
Мало того, за каждую голову скота, имеющуюся в хозяйстве сверх одной коровы или одной свиньи, или двух овец, налог взимался в двойном размере. А если в составе семьи владельцев скота имелись трудоспособные граждане, не работающие в государственных предприятиях и учреждениях, налог повышался на 50 процентов.
Доходило до того, что колхозники забивали скот и вырубали фруктовые деревья. Хотя и это было таким себе выходом. Ведь зарплату платили трудоднями, то есть фактически палочками в тетрадке у бригадира, которые непонятно когда и как отоваривались зерном, картошкой, кукурузой.
И вот в те суровые времена в селе Моисеевка Краснотуранского района в Красноярском крае, где родился и вырос мой папа, произошла презабавная история.
Одну тётеньку кто-то из райцентра предупредил, что в такой-то день приедет районная комиссия для того, чтоб с известными целями пересчитать скот в личных хозяйствах. А у тётеньки этой ждал своей печальной участи кабанчик, призванный прокормить мясом, субпродуктами и салом всю семью в течение следующей зимы.
Не долго думая, утром означенного дня женщина спрятала порося в подпол и ушла на работу. Дома оставалась маленькая дочь и собака.
Чтоб люк в подполье не бросался в глаза, хозяйка прикрыла его домоткаными половиками. А собачка пристроилась на них для дневного сна.
И вот, заходят в дом важные тёти с дядями, потрясая блокнотами, в которые вносятся ценные сведения, и спрашивают ребенка, есть ли у семьи скотина какая или свинья.
- Есть кабанчик, - отвечает бесхитростное дитя.
- А где ж воно? - уточняет надутая, как индюк, дама из комиссии.
- Да у собаки под хвостом, - честно призналась девочка.
Строгая дама отчитала малышку за хамство и недовольная плохим воспитанием ребенка комиссия удалилась восвояси.
Вся Моисеевка еще много месяцев потешалась над этим эпизодом.
А другие рассказы моей бабушки можно почитать в подборке:
Есть у меня небольшая подборка публикаций и про деревенское детство в СССР: