Первым пилотируемым кораблем в рамках американской лунной программы стал «Аполлон-7», совершивший десятидневный околоземный орбитальный полет с 11 по 22 октября 1968 года.
Командиром корабля был Уолтер Ширра, ставший первым в мире человеком совершившим три космических полета, Донн Айзли и Уолтер Каннингем.
Полетное задание предусматривало испытание систем корабля перед лунными миссиями, а так же ориентацию и маневрирование на орбите с минимальным сближением со 2-й ступенью ракеты-носителя. Миссия «Аполлон-7» была признана и дала зеленый свет для первого пилотируемого облета Луны пилотируемого корабля «Аполлон-8», однако в узких кругах полет Аполлона-7 запомнился самым настоящим бунтом на корабле, устроенным экипажем во время космического полета.
После гибели экипажа «Аполлон-1», Уолтер Ширра, имевший со времен «Джемени» репутацию беззаботного весельчака радикально изменился. Контролируя работы по созданию кораблей «Аполлон» он постоянно хмурый и раздраженный ходил по цехам North American Aviation и придирался по любому поводу к сотрудникам предприятия, упрекая тех в убийстве его друзей и добавляя, что убить его самого он им не позволит.
На одной из пресс-конференций в Хьюстоне незадолго до полета Уолтер Ширра с самого начала был резок и публично высказал упреки в адрес North American Aviation и претензии к качеству кораблей «Аполлон», включая злосчастный люк. Ширра был одним из опытнейших космонавтов в мире и смерть друзей действительно сильно его потрясла, но его резкое поведение было перенято двумя совершенно неопытными астронавтами, что в итоге не заставило себя долго ждать. Донн Айзли, не имевший за плечами ни одного полета забыл пословицу «что дозволено Юпитеру, не дозволено Быку» и начал поддакивать своему командиру делая публичную ситуацию еще более неловкой.
После выхода «Аполлон-7» на околоземную орбиту, заносчивая манера поведения экипажа в условиях космического полета еще больше обострилась.
Через 14 часов после старта Каннингем доложил в ЦУП о плохом самочувствие Ширры, вызванной развитием простуды. В скором времени, находившиеся в замкнутом пространстве Каннингем и Айзли заразились той же инфекцией. Плохое самочувствие всего экипажа довело состояние до накала.
На полет было запланировано огромное количество экспериментов и составители плана постоянно подгоняли астронавтов находящихся в болезненном состоянии и не лучшей физической форме к выполнению работ, не давая им время на отдых, столь необходимый во время острой фазы заболевания.
Естественно, что в этих условиях экипаж достаточно быстро начал изъясняться сплошными резкостями не только между собой, но и крыть матом наземных операторов.
Ширра умудрился оскорбить разработчика одного из полетных заданий и даже грозился свести счеты после возвращения на Землю, а Айзли как и во время пресс-конференции влез в разговор и подбросил масла в огонь, обвинив еще одного сотрудника.
После того, как вышел из строя резервный испаритель, инженеры на Земле предложили импровизированный вариант и инструкцию обходного решения, однако Каннингем начал пререкаться и оспаривать данное решение ссылаясь на то, что резервный испаритель был необслуживаемым, но когда ему сообщили что «Земля дает добро», лишь нахамил упрекнув в бессмысленности ремонта.
В конце концов, многочисленные нарушения субординации во время полета вылились в самый настоящий бунт.
Перед спуском на Землю, экипаж должен был надеть спасательные скафандры, до этого в НАСА этому протоколу следовали всегда и выведение на орбиту и спуск в плотные соли атмосферы без скафандров на американских космических кораблях был запрещен, но Ширра отказался надевать гермошлем сославшись на риск получения баротравмы в связи с простудой и заложенностью черепных пазух и не стал требовать надевать шлем остальных членов экипажа.
Капком из ЦУПа потребовал от Ширры и экипажа выполнить технику безопасности и надеть шлема т.к. это был первый пилотируемый полет «Аполллона», несший особо высокие риски, но Ширра ответил решительным отказом. В результате микрофон взял Дик Слейтон, который на тот момент был руководителем отряда астронавтов и повторил приказ надеть шлемы, однако ему тоже не удалось убедить Ширру, поэтому Слейтон уступил потребовав после приземления написать пояснительную.
Расплата была жесткой…
Если Ширра еще до запуска «Аполлон-7» заявил, что это станет его третьим и последним космическим полетом и поэтому особо ничего не терял, то Айзли и Каниннгем попали конкретно. Перед двумя астронавтами, имевших опыт полета на новом и неиспытанном корабле маячило светлое лунное будущее, однако невыполнение приказов никто терпеть не стал. Ни Айзли, ни Каннингем в космос больше не полетели.
Примечательно то, что не вызвало солидарности поведение экипажа Аполлона-7 и у других астронавтов, что было отражено в многочисленных мемуарах, смысл которых сводился к одному и тому же.
Юджин Сернант писал об этом инциденте так:
«Следующие 11 дней эти трое с поразительным успехом делали две вещи – выполняли все предписанные испытания и доставали всех участников программы от инженера низшей категории до руководителя полета. Большая часть споров шла по открытому радиоканалу. Задиристость, которую они проявляли, надзирая за строительством командного модуля, обернулась припадками злости – в течении всего полета они ворчали и рычали. Им не нравилась пища. Они смотрели на многие задания как на чепуху в духе Микки-Мауса. В самом лучшем случае они поставили себя над программой, а в худшем- верили, что они то и есть программа «Аполлон».
В какой то момент Уолли прорвало и он заявил ЦУПу «мы не будем больше принимать эти новые игры и проделывать дикие тесты» Для военного и офицера отказаться выполнять приказ было невиданным делом. Донн и Уолли пустились в пререкания из-за какой-то навигационной проблемы и целый день только и делали, что летали вокруг Земли и дулись друг на друга. Все трое отказались одевать перед сходом с орбиты гермошлемы. Они не выполнили прямой приказ Дика Слейтона и утратили его доверие, вернувшись с репутацией мятежников и изгоев. Ни один из троих больше не полетел в космос».
Справедливости ради стоит сказать, что в последствии и сам Уолт Каннингэм писал «…весь экипаж Ширры вымазали дектем и вывалили в перьях, пожалуй, за дело…».