Я, как и многие, следила за судебным процессом в Казахстане, где судили мужа, с особой жестокостью убившего жену. Дело Салтанат и Бишимбаева заставило меня задуматься и провести параллели с делом дома ребёнка "Ёлочка". Как это связано?
На протяжении всех этих лет и следственный комитет Крыма, и прокуратура, увы, не были моими союзниками в защите детей дома ребёнка "Ёлочка". Сотрудник Республиканской прокуратуры, пришедший к нам с Серёжей в больницу ещё в 2020 году, сразу дал понять, что дело закроют. К ведению следствия у меня тоже большие вопросы: например, почему следователь провёл следственные действия в доме ребёнка только через два года, почему следователем игнорировались другие случаи доведения детей, о которых я ставила в известность, почему игнорировались и не расследовались факты воровства в доме ребёнка, почему проигнорированы 6 смертей (1 в 2021 году и 5 в 2022 году), случившихся в период следствия, почему не изучались закупки и не проверялась бухгалтерия и пр. Дело велось даже не в половину силы, по хорошему это пародия на расследование.
Я никогда не признаю то, что ребёнок сам виноват в своём состоянии. Просто потому, что множество фактов свидетельствуют о том, что Серёжу довели до такого состояния искусственно и не оказывали ему медпомощь в полном объёме, а по сути оставили его в опасности, что угрожало его жизни, усугубило и подорвало его здоровье.
Но даже если получится пройти этап следствия в пользу ребёнка, кто будет стоять рядом со мной на суде со стороны обвинения? Следя за процессом в Казахстане, я поняла, а ведь некому.
Сила в деле Бишимбаева и Салтанат в поддержке общества, которое сплотилось, в грамотных адвокатах, в достойном судье, присяжных, поставивших правду выше сложившихся устоев, ... и ... в прокурорах. Я не могла налюбоваться, если можно так сказать, на работу в суде прокуроров. Не могла поверить, что такое возможно, поскольку за эти почти 4 года меня приучили к тому, что ни прокуратура, ни следовательный комитет в Крыму не защищают простых людей, а вся работа построена на том, чтобы закрыть дело, на убеждении потерпевших, что вы ничего не добьётесь.
В следственном комитете мне несколько лет говорили, что там есть более важные дела, чем дом ребёнка, что им занимаются только потому, что я об этом говорю публично, что даже статьи нет под наше дело, статью притянули-натянули.
Прокуратура потребовала вообще закрыть дело за давностью. Сроки то уже вышли, ничего, что в последний раз пришла липовая экспертиза, которую мы ждали 2 года. Но вот незадача, закрыть - это пойти против элементарной логики. Плюс я писала письмо на имя Бастрыкин Александр Иванович, мне пришёл ответ, что дело на контроле, поэтому, конечно, просто так закрыть дело не получится.
В этом году будет 4 года, как я забрала Серёжу, наша история облетела мир и было возбуждено уголовное дело. Мне кажется прошло не 4 года, а десятки лет. Каждый год нашего дела за десять, а всё потому, что для следователей, прокуроров, чиновников, малокомпетентных и даже продажных экпертов ребёнок в 2 года без ягодиц, с тяжёлой дистрофией, рахитом и пр. - это, судя по всему, обычное дело. Взрослые ни при чём, это всего лишь конституция такая. Все эти годы я доказывала каждому из них, что спина и детская попа по одной линии - это не конституция, а доведение ребёнка до угрожающего жизни стояния. состояния.
