Вы замечали, что, когда у человека не все в порядке с зубами, он лишний раз вам не улыбнется? А если и улыбнется, то, конечно, стесняясь обнажить свои некрасивые зубы. Примерно так вел себя и я, когда впервые переступил порог кабинета, где работает, точнее – трудится до седьмого пота мастер своего дела, известный в Хакасии стоматолог Николай Зиновьевич МИХЕЕВ.
Мечтал быть священником
Он родился 2 января 1949 года в селе Григорцево Костромской области. Николаю до сих пор дорог этот уголок родной земли – как и всем, конечно, место нашего рождения. В конце шестидесятых, после школы, он поступил в Ярославский государственный медицинский институт, получил профессию врача-стоматолога. А ведь еще в дошкольном детстве мальчик думал стать… священником! «Мне нравилось внутреннее убранство церкви, душевная, чуть ли не келейная обстановка внутри, настроение людей, приходящих поклониться Богу, нравились и церковные песнопения, – вспоминает мой собеседник. – К тому же я знал, что у меня есть голос. Почему бы не читать молитвы, а потом и не петь на клиросе?»
Но все в судьбе мальчика переменилось, когда в первом классе мать повела его в больницу на удаление больного зуба. Практически для всех нас подобная «хирургия» – явление неприятное. А вот у Николая все обернулось совершенно иначе. «Когда мне удалили зуб, я пришел домой и сказал маме, едва шевеля губами от ваты во рту и шепелявя от боли: „Буду зубным врачом!”» Может, уже тогда, мальчишкой, он задумался о том, чтобы эту болезненную процедуру упростить для людей? Ведь все мы в начале жизни – максималисты.
Студенту Николаю повезло: к этому времени ректор Ярославского мединститута как раз добился открытия у себя стоматологического факультета. Более того, декан этого факультета, Юрий Васильевич Новиков, лично подбирал будущих студентов. Он был человек ответственный, и пройти через его «сито» значило многое, как минимум – успех.
Николай прошел!
Ему и дальше повезло. Один из профессоров, Николай Кирьянович Недергин, преподававший им премудрости будущей профессии, был еще и удивительным воспитателем. Нет, он не имел в виду клятву Гиппократа, не обращал внимание подопечных на благородные цели здравоохранения вообще. Для просвещения порастающего поколения он использовал впечатляющий пример, после чего каждый из студентов более чем ощутимо понял, что такое – исполнять свой врачебный долг. В практике этого профессора был уникальный случай, который мог закончиться для него, зубного врача, расстрелом...
Пример наставника
Шла Великая Отечественная война. На освобожденной нашими войсками территории требовалось провести медицинский осмотр пленных немцев: кого после отправить на восстановительные работы, кого – в заключение (и это в лучшем случае). И вот будущий профессор взялся лечить зубы у немца, которого на следующий день за злостные преступления в отношении советских людей должны были расстрелять. Врача предупредили об этом, сказав: ничего, свою последнюю ночь фриц перетерпит зубную боль. Но врач, несмотря на угрозы, все-таки вылечил зуб немцу… Тут, конечно, можно говорить не столько о врачебном долге, сколько вообще о гуманизме советских людей. Ведь врач-стоматолог в результате своего поступка чуть сам не пошел под расстрел!
С той самой поры, как Николай услышал от своего педагога эту удивительную историю, он понял, какие качества должен воспитать в себе как врач-стоматолог. «Для человека моей профессии, – говорит Николай Зиновьевич, – перво-наперво важно такое душевное качество характера, как терпение. Подходя к креслу, в котором ждет меня пациент, я представляю себе, что передо мной – самый близкий мне человек. Только с этой позиции я и начинаю работать». С этим не только профессиональным, но и нравственным багажом молодой специалист поехал на практике осваивать профессию.
Вместо Севера
…Шел 1971 год. Николай Зиновьевич Михеев с дипломом покинул стены Ярославского мединститута. Все тогда рвались на Север, за большими деньгами, а он был в списке распределяемых из 200 человек лишь в середине. Увы, квота в Норильск, таким образом, была уже занята. Николай решил отговорить девушку-отличницу по имени Наташа, которую распределили туда, от поездки на Север. Мол, там лютые морозы, вьюги, зима длится больше полугода… На удивление, девушка согласилась с этим и отказалась «любоваться северным сиянием».
Приехав из Ярославля в Красноярск, где шло дальнейшее распределение студентов-медиков по краю, Николай Зиновьевич натолкнулся на волокиту, связанную с тем, что Норильск – город закрытый, и оформление документов поэтому слишком затягивалось. Ждать надоедало… Ему предложили следующее: зачем тебе ехать на Север, когда лучше работать на юге Красноярского края – в Хакасии? Мы, мол, выпишем тебе комсомольскую путевку для облегчения «старта» на новом месте, и будет полный порядок. Молодая жена Николая была не против, и они вместе, лишь с двумя чемоданами, оказались в Абакане. Забегая вперед, скажу: жену молодого специалиста вскоре направили директором в Дом пионеров, а затем и в Абаканский пединститут.
Начало пути
Он начал свою трудовую деятельность с должности врача-стоматолога Абаканской городской стоматологической клиники, которая тогда располагалась на улице Карла Маркса, 13 (где сейчас МВД по РХ). Вот что рассказал Николай Зиновьевич:
– В то время главным врачом поликлиники был Николай Петрович Пинчук. Я ему сказал, что готов и работать, и жить прямо в больнице, так как жилья, даже общежития, в ближайшее время не предвиделось. Главный дал добро. Вскоре завхоз принес мне два ключа – от двух рабочих кабинетов. В одном поселился я с женой, в другом должен был быть кабинет для приема пациентов. Весь инвентарь в этом, с позволения сказать, кабинете составляли две кушетки и стул… Всё! Здесь я должен был лечить зубы, удалять, если надо, и вести детский прием. О зубопротезировании и речи быть не могло.
Самая большая очередь была на удаление больных зубов. Люди, прознав, что приехал неопытный врач, да еще что ему дали практически пустой кабинет, перестали записываться на прием. Их, конечно, можно было понять: мало того, что оборудования нет, да еще и врач молодой, без должного набора инструментов. Так прошли два дня моей работы. Ночью отключился свет. Щитовая была в подвале здания. Я, недолго думая, взял у сторожа ключ, раздобыл фонарик и стал спускаться в подвал. Освещая подвальную темноту, горько думал: «К тому, что в кабинете нет кресла, бормашины, набора инструментария, добавилась и эта вот беда». Между тем из головы не выходили слова сторожа Софьи Ивановны, которая накануне сообщила мне: во время войны в этом здании располагался госпиталь, и вполне возможно, что в подвале после его эвакуации могло кое-что остаться из медицинских принадлежностей.
И тут мне повезло! В этом запыленном подвале я нашел прямо-таки богатство: и то, чего не хватало (того же кресла), и то, что не ожидал встретить – это бесценный так называемый расходный материал (гильзы для коронок, керамические и пластиковые зубы и так далее). Утром обо всем обнаруженном доложил главврачу. Надо ли говорить, что не только я, но и он был доволен от всей души! К тому же все, что я нашел, было в хорошем состоянии, потому что подвал был сухой.
От цирюльника и эскулапа – к дантисту
После этого Николай Зиновьевич со своим старшим товарищем, Борисом Николаевичем Ланкиным – высокопрофессиональным и опытным специалистом, стал работать в более просторном кабинете и, что называется, бок о бок. У Ланкина был уже десятилетний стаж работы, и за полтора-два года, глядя на него, Николай Зиновьевич многое перенял в плане профессионального мастерства. Что было не до конца ясно, выяснял в свободное время в разговорах «на заданную тему».
Когда доктор Михеев обрел первый приличный опыт, его невольно заинтересовало: а с чего, если посмотреть на всё с точки зрения истории, начинали и как назывались в прежние времена сами врачеватели зубов? Вспомнив с улыбкой об этом, он сказал мне:
– Это сейчас под словом «врач-стоматолог» кроется много различных направлений: стоматолог-хирург, стоматолог-терапевт, стоматолог-ортопед и тому подобное. А до врача-стоматолога был многопрофильный врач-дантист, а еще раньше – эскулап, а до него – цирюльник.
Все эти ипостаси в своей практике Николай Зиновьевич прошел от и до, начиная с обозначения своей профессии со времен Петра I.
Продолжение следует
Валерий ПОЛЕЖАЕВ
