Начать наверно надо с того, что у меня высокий болевой порог, обусловленный сильнейшей пожизенной дисменореей, при которой обезболивающие позволяют мне не хлопнуться в обморок, но, в целом, ничего не решают. Соотвественно, когда вчера в девять утра я почувствовала сильную резкую боль в правом паху, то решила, что могла съесть что-то не то, и, выпив стакан тёплой воды, благополучно пошла пролежаться, пока не боль не отпустит.
Встать в тот день я так больше и не смогла. Условно говоря. Так как понятно, что я ходила до туалета и обратно, но на этом всё. Каждый час мне казалось, что ещё немного, и всё пройдёт, но боль усиливалась, а я к ней привыкала, пока в какой-то момент не поняла, что больше не могу... даже лежать, ни в одном положении, так как боль разлилась по всему животу и дальше будет только хуже.
Самое смешное, что в начале мы пошли в поликлинику. Я уже немного плакала, но ещё думала, что всё обойдётся. В обед приняла Артос. Муж за меня помолился. И через пару часов меня осенило, что со мной может быть, что угодно (аппендицит, киста яичника, лопнувший яичник, наконец), но так как это не точно, и я могу ходить, то почему бы не начать с поликлиники?
Само собой, до врача я уже не добралась. Пока муж выяснял, что у нас новый семейный, который уже закончил приём, а дежурный врач не хочет меня принимать, так как "ничем не может помочь", я рыдала на ближайшей скамейке. Каждый выходящий из поликлиники останавливался, смотрел на меня и спрашивал, всё ли в порядке? Пришло затолкать слёзы внутрь, чтобы не отбиваться от человеческой доброты и участия. Они уже тяготили.
Выйдя, муж вызвал "Неотложную медицинскую помощь" прямо к поликлинике. Приехавшая бригада из милой девушки, молодого парня и водителя в самом расцвете сил внимательно выслушала балладу о моих страданиях и, не решив точно, что со мной - внематочная беременность или аппендицит - сказала, что отвезёт меня в "Страдыня". Пока мне ставили катетер, кололи обезболивающее и винтили капельницу, в окошко постучали...
Не поверите, но совсем рядом с нами у человека случился припадок эпилепсии. Его "Неотложная медицинская помощь" была ещё в пути, а помощь требовалась немедленно, и врачи, предварительно узнав, не загибаюсь ли я от боли и после укола, подъехали к больному и минут пять помогали ему до приезда его машины. Всё это время за мной присматривал водитель. Мы с ним болтали о Риге. И я была просто счастлива, что мне попалась такая замечательная бригада, которая лечит по совести, как и положено медикам. В какой-то момент я даже начала фантазировать, что мой живот заболел именно для того, чтобы вызванная для меня "Неотложная медицинская помощь" спасла именно того человека (но, на самом деле, так мир и существует - это божественные схемы влияния), но вовремя себя одёрнула, решив, что шесть часов адской боли... а, впрочем, они стоят любой жизни!
Дальше мы ехали с мигалками. Вынесли меня на носилках. Поставили в ноги рюкзак с документами. И оформляли меня в больницу тоже лёжа. Я успела посмотреть давление - 138/40, а вот температуру в машине прослушала, но, похоже, она была 37,8.
Когда в предварительном приёмном покое/отделении, я сказала, что сама дойду до туалета, то ли медбрат, то ли врач, очень обрадовался и вручил мне баночку для сдачи анализа. Вернувшись, я лучше поняла его эмоции, поскольку меня окружали люди, которые либо были подключены к пикающим по моим нервам медицинским аппаратам, либо просящие отправить их на тот свет.
Случилось это часов в шесть вечера, что навело меня на мысль, что с болью я мучилась наверно не шесть часов, а гораздо больше, впрочем, на одеться-дойти до поликлиники-объяснить, что с тобой, получить первую помощь, доехать, оформиться и, наконец, очухаться - тоже нужно время.
К 18:30 у меня взяли все анализы. В 18:40 меня осмотрел хирург. К 19:50, после осмотра всех внутренних органов на УЗИ, был подтверждён острый аппендицит, меня попросили не есть и не пить и сделали кардиограмму. Пока меня оформляли, я успела завести себе подружку-Мушушку и написать близким, чтобы они не волновались.
В девять вечера я была в палате одного из стационаров "Страдыня". Хирург пришла ко мне сразу после завершенной операции. Меня быстро переодели и к десяти повезли в операционную. Я, правда, порывалась идти сама (и даже рассказала, сопровождающей меня милой женщине о том, что в России даже после операции с жесточайшим наркозом, от которого у меня было чувство, будто я пила месяц, а потом мне прямо в голову впрыснули бензин, я сама шла по лестнице в палату!), но это не подействовало, так как "такие у нас правила" - даже в лифт закатывать на кресле.
Наркоз у меня был хороший. Я просто уснула и, ёлы-палы, даже выспалась! Что совсем не мудрено, учитывая, что в палату меня вернули только в двенадцать ночи. При этом я отлично помню, как просыпаюсь на операционном столе, и мне говорят, что всё хорошо, а дальше - полный провал в памяти - вплоть до палаты.
По-моему, это был самый ужасный день в моей жизни, который закончился прекрасно!
Все встреченные мною медики вели себя профессионально, учтиво, душевно, предупредительно и максимально оперативно в рамках давящей на них бюрократической системы. Я, конечно, знала, что так и будет, но мало ли....
Каждая история никогда не бывает похожа на предыдущую.
