18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЁН, РАСПРОСТРАНЁН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ВАРЛАМОВЫМ ИЛЬЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ВАРЛАМОВА ИЛЬИ АЛЕКСАНДРОВИЧА
Найроби — это столица Кении и главный город Восточной Африки. Я прилетел туда, чтобы посмотреть на самые большие трущобы в Африке.
Для начала давайте разберёмся, где находится Кения. Это Восточная Африка, побережье Индийского океана. Экватор делит страну ровно пополам. В Кении удивительный климат: здесь можно и замёрзнуть в горах, и изжариться в пустыне.
Но едут сюда в основном за саваннами. Потому что Кения — это в первую очередь зверушки. В стране больше 60 национальных парков. Сюда каждый год приезжает около 2 миллионов туристов. И большая их часть — именно ради королевского сафари.
Я вот тоже приехал к Национальному парку Найроби. Но не ради слонов и жирафов . А ради вот этого здания.
Называется оно «Дом наследия Африки». Его в 1972-м году основали бывший вице-президент Кении Джозеф Мурумби и сотрудник Госдепартамента США Алан Донован.
Донован приехал сюда с миссией Госдепа. И так полюбил африканскую культуру, что уволился и поехал исследовать Кению. А когда вернулся из путешествия, решил построить дом, который воспевал бы Африку доколониальную – то есть настоящую, первобытную. Так и появилось это здание. Оно было спроектировано в стиле африканской глинобитной архитектуры.
Впрочем, зверят я тоже не смог обойти стороной! На окраине Найроби есть «Жираф-центр».
Здесь разводят редких жирафов и даже отпускают их на волю.
Вот что значит столица сафари — всего в 15 километрах от центра можно покормить с рук жирафа.
Ни Найроби, ни Кению представить совершенно невозможно не только без сафари, но и без местных трущоб.
Кибера – это город в городе. Каких-то 5 километров от центра Найроби – и ты уже в другом мире.
Киберу называют самыми крупными трущобами Африки. И дело не в площади: она небольшая — всего 2,5 квадратных километра. Дело в населении. Подсчитать непросто, но по средним оценкам, здесь живёт 250 тысяч человек. Получается, в Кибере можно разместить всех жителей Сыктывкара или целые Химки.
Трущобы делятся примерно на десяток посёлков. В каждом — сотни лачуг. И только пятая часть — с доступом к электричеству. Кстати, в прошлый мой приезд здесь не было водоснабжения, и жители спасались исключительно местной рекой. Сейчас сюда провели две трубы, и люди могут пользоваться водой. Стоит она примерно 10 рублей за 20 литров.
Туалет.
Игровой клуб.
На обед ножки и рыбка.
Еду часто готовят на угле.
Сегодня только 10% людей действительно владеют здесь лачугами. Многие их сдают. Ну а остальные 90% — арендаторы без каких-то особых прав. Вообще неудивительно, что до сих пор непонятно, сколько здесь живёт народу. Потому что только посёлков здесь – с десяток. И в каждом – десятки тысяч человек.
Типичное жилище в Кибере — это хибара с глиняными стенами, жестяной крышей и земляным полом. В ней, как правило, живёт не меньше 8 человек. Стоит она около 2000 кенийских шиллингов в месяц – это примерно 1200 рублей.
Меня пригласили в один дом, к местной жительнице по имени Элен. Она одна воспитывает четырёх детей.
Хозяйка поделила дом на две комнаты.
Элен платит за аренду этого дома 30 $ в месяц.
Средняя продолжительность жизни в Кибере – всего 30 лет.
Ну, во-первых, антисанитария и грязь. Туалетом здесь пользуются 50 хижин одновременно. Мытьё рук тоже не распространено. Во-вторых, бедность и, следовательно, голод.
Сюда раз в несколько лет наведываются волонтёры, которые борются со СПИДом и туберкулёзом. И сталкиваются с каким-то совершенно диким препятствием. Дело в том, что лекарства против туберкулёза и поддерживающие препараты при СПИДе лучше действуют, если их принимать во время еды. Но у многих больных просто не было достаточного количества пищи, чтобы лекарства работали!
Про город в городе я не преувеличивал. Из Киберы при желании можно и не выходить вовсе. Здесь есть магазины, больница и школы.
Вообще с образованием в Кении не очень. Средняя продолжительность обучения здесь – около шести лет, а почти миллион детей младшего школьного возраста и вовсе не посещают школу. По этому показателю Кения, говорят, занимает девятое место в мире. А вот в соседнем Сомали, по оценкам ЮНИСЕФ, не ходят в школу уже пять миллионов детишек.
Но, тем не менее, школьников в Кении много, целые толпы. На одного учителя в Кении приходится не меньше 30 учеников.
Вот так выглядит школа.
И начальное, и среднее образование в Кении бесплатные. Но обязательным является только первое, оно длится 8 лет. Набор предметов стандартный, почти как у нас. Языки – английский и суахили, математика, естествознание, обществоведение, религия, творчество, физкультура и «жизненные навыки». Видимо, типа наших уроков труда.
Вот так выглядит школьный класс начальной школы. Просто маленькая комната с лавками, на которых дети и сидят, и пишут.
Эту школу основали американские благотворители в 2015-ом году. Сейчас здесь учится примерно 400 человек.
Переполненные классы никого не пугают. Потому что все понимают, что образование — это шанс на лучшую жизнь. Правда, получают его детишки не от кенийского правительства, а от благотворителей.
Самое интересное в трущобах Киберы – то, как здесь убирают мусор. Понятное дело, что обычных мусорных контейнеров здесь не поставить. Местные быстро найдут им своё применение. Да и мусоровоз по узким холмистым улочкам не проедет. А отходов здесь много. Как быть?
Весь мусор жители трущоб скидывают на железнодорожные пути! Да, прямо через центр Киберы проходит железнодорожная ветка. Раз в неделю в трущобы приезжает мусорный поезд! Мусорщики вилами собирают гниющие отходы на пустые платформы и увозят их.
Занятие это неприятное само по себе. К тому же, в Кибере широко распространён такой феномен, как «летающий туалет». Он действительно так и называется. Большинство жителей Найроби — по разным оценкам, двое из трёх — предпочитают общественным туалетам полиэтиленовые пакеты. Справив нужду, они выкидывают пакеты на пути вместе с обычным мусором.
В 2009-м году местная железнодорожная компания запретила это делать, потому что как-то раз из-за пакета сошёл с рельсов грузовой поезд. Колёса пробуксовали, и вагоны опрокинулись. Рядом с путями в этот момент шли люди. Тогда погибли два человека.
Хотя эта железнодорожная ветка давно закрылась, пути, проходящие по территории Киберы, сохранились. Дважды в сутки, утром и вечером, по Кибере даже проходит подобие пригородной электрички – старый пассажирский поезд. До вокзала Найроби тут всего 5 километров, так что ехать недалеко. Люди в поезд, понятное дело, набиваются битком и свисают с него гроздьями. Автобусы могут себе позволить не все.
Кибера невероятная. Но Найроби может удивить не только этим.
Я пришёл к Международному конференц-центру Кеньятта, неофициальному символу Найроби. Этот 28-этажный небоскрёб был построен 50 лет назад по заказу первого президента Кении Джомо Кеньятты. Вот, кстати, и он – в виде памятника. Любуется своим проектом.
Джомо Кеньятта был ветераном борьбы за независимость. Вообще европейские державы поделили между собой Африку ещё в конце 19-го века. Кения досталась Британской короне. Движение за независимость активизировалось тут после Второй мировой войны. Ситуация постепенно накалялась, и в 1952-м году даже привела к восстанию Мау-Мау. Коренные народы бунтовали против того, что белые господа незаконно отнимали у них земли под фермы, и отстаивали свои права на честный труд. В стране ввели чрезвычайное положение, а лидеров, среди которых, кстати, был и Джомо Кеньятта, посадили. Освободили его только спустя 9 лет, когда британцы, стремясь хоть как-то успокоить волнения, разрешили кенийцам создавать собственные политические партии.
Уже в 1963-м году Кения полностью вышла из-под британского влияния, а ещё спустя год была провозглашена республикой с Джомо Кеньяттой во главе.
Довольно долго этот небоскрёб – местные чаще всего называют его KICC – был самым высоким зданием Найроби. А сейчас этот статус имеет вот это сооружение. Это офисный центр, называется он UAP Tower, и в нём уже 163 метра и 33 этажа.
Вообще в Найроби много деловых кварталов и центров. Столицу Кении часто называют главным бизнес-хабом Восточной Африки. И это действительно так. А если смотреть на страны южнее Сахары, Кения экономически уступает разве что Нигерии и ЮАР. С каждым годом всё больше инвесторов обращают внимание на эту страну. Сюда пришли технологии – например, однозначно успешным кейсом считается местная платёжная система M-Pesa, которая упростила жизнь миллионам кенийцев.
Но это не значит, что в экономике Кении всё замечательно. По данным 2022-го года, она занимает 151-е место в мире по ВВП и 152-е – по национальному доходу на человека.
Треть жителей – на пороге бедности.
С бизнесом в стране не всё просто. Кто-то даже сравнивает сегодняшнюю Кению с Россией 90-х. Вы можете открыть здесь крупный бизнес и вложить в него кучу денег, а потом на вас просто заведут уголовное дело под выдуманным предлогом. Успешный местный бизнес, кстати, часто принадлежит иностранцам.
Безработицы тоже хватает. Она в Кении на уровне Бельгии или Китая, хотя эти страны ощутимо богаче.
Вообще в Кении есть программа под названием Kenya Vision 2030. Согласно программе, к 2030-му году Кения превратится в индустриальное государство со средним уровнем дохода. Каждому кенийцу будет обеспечено высокое качество жизни в безопасной и чистой стране. Ну что ж, придется приехать сюда ещё и проверить, произошло ли чудесное превращение.
Помните, в Кибере я вам показывал железную дорогу? По которой сейчас ходит мусорный поезд.
Так вот, эта линия принадлежала Угандийской железной дороге. Это был такой масштабнейший проект британских колониалистов.
Проект, кстати говоря, кровавый: за время строительства погибло около 2500 человек, в основном индийцев, которые строили дорогу. Малярия и оспа, дикие звери и враждебно настроенные местные племена – со всем этим пришлось столкнуться строителям и инженерам.
Так вот, не будь этой дороги, Найроби и не появился бы вовсе! Своё название город получил благодаря водоёму Enkare Nairobi которое на языке племени масаи значит «холодная вода». Кроме воды, здесь особо ничего и не было – сплошные незаселённые болота и реки. Но строители рассудили, что это место находится ровно посередине между Момбасой – крупным городом на юге Кении – и Кампалой – столицей Уганды. Поэтому оно идеально подходит для станции. Станцию построили, и уже в 1905-м году Найроби стал столицей британского протектората Восточной Африки.
Британцы стали приезжать сюда поохотиться и исследовать регион – так здесь появились первые отели. Потом в город стали съезжаться на заработки африканцы из сельских районов. Так Найроби стал расти и скоро превратился в один из крупнейших городов тропической Африки.
Кенийцы эту историю помнят. В Найроби есть Железнодорожный музей. Здесь до сих пор можно посмотреть на британские локомотивы.
Ширина колеи Угандийской железной дороги – 1000 миллиметров, то есть это узкоколейка, и современные поезда по ней ходить не могут.
Дорогу со стандартной европейской колеёй, открыли в Кении в 2017-м году, и она идёт прямо параллельно закрывшейся старой. Только теперь от Найроби до Момбасы можно добраться не за 12 часов, а за 4 с половиной, и на вполне себе современном скоростном поезде.
Я как раз стою на железнодорожной станции Найроби. Она совсем недалеко от музея, и именно тут можно сесть на поезд в Момбасу.
Новая железная дорога стала проектом не менее масштабным: на неё потратили больше 3 миллиардов долларов! «Откуда у правительства Кении такие деньжищи?» – закономерно спросите вы. Да ниоткуда: 90% суммы в дорогу вложили китайцы.
Эти ребята не ограничиваются в Кении – да и во всей Африке – только строительством дорог. Уже 10 лет на континенте действует программа «Один пояс — один путь». По ней Африка получает не только доступ к китайской продукции, но и вообще к перевозкам, логистике и мировой инфраструктуре. Китай обучает студентов и переподготавливает специалистов, снабжает страны технологиями и инвестирует в инновации. Разумеется, с каждым годом всё усиливая своё влияние в странах «глобального Юга».
Например, прямо сейчас недалеко от Найроби китайcкие инвесторы даже строят город будущего, местную Силиконовую долину! Правда, попасть туда нельзя, да и показывать пока нечего, но тем не менее. Обещают забабахать там ультрасовременный технологический хаб со специальной экономической зоной. Интересно, конечно, чем это всё закончится. Вот такой вот неоколониализм!
Как и Китай, Россия тоже хочет пригреть Кению под своим крылышком. Ну а Кения изящно пытается усидеть на двух стульях. С одной стороны, кенийский президент Уильям Руто заявил, что война в Украине должна быть окончена, а агрессия России ничем не оправдана. Ну а с другой, здесь радушно принимают главу российского МИДа Сергея Лаврова и ведут переговоры о расширении сотрудничества.
Страна явно заинтересована в том, чтобы наладить с Россией торговые отношения. Война в Украине не мешает сборной Кении играть с Россией товарищеские матчи, а России – предоставлять кенийцам аж 10 тысяч рабочих мест.
Надо сказать, связь между этими двумя странами всегда была. Например, удивительно много местных знают русский язык, потому что когда-то были студентами в России. Да и сегодня в наших вузах учатся несколько сотен кенийцев.
Но этого мало. Надо же расширять влияние! В июле 2023-го года Владимир Путин сообщил, что Россия планирует открыть в Африке филиалы ведущих российских вузов. А ещё в планах – готовить учителей и наставников, учреждать совместные школы. И в 28 африканских странах эти проекты уже запущены.
А вот дороги в Найроби — это хаос похуже московского. Правила тут почти не соблюдают, пробок много, а развязки — вещь ну очень редкая. Зато здесь есть свой уникальный транспорт.
Представьте себе провинциального пацана, который вместо «Приоры» купил автобус и получил карт-бланш на его тюнинг. Добавьте африканские мотивы – и всё, перед вами мата́ту!
Для Кении это ключевой вид общественного транспорта. Какое-то время он даже был единственным в Найроби. Потом ситуация начала выправляться, но до сих пор эти маршрутки играют огромную роль. Матату насколько важны для кенийцев, что их специально показывают туристам как часть местной культуры. Так что неудивительно, что это слово созвучно с «акуна матата», самым известным выражением на суахили. Оно переводится как «нет проблем».
Кстати, само слово «матату» можно перевести как «трёшка». Почему именно «трёшка» – точно никто не знает. Одни говорят, что в 60-е годы стандартная плата за проезд была три цента. По другой версии, из-за того, что изначально сиденья были расположены в три ряда. Кто-то считает, что число 3 тут ни при чём, а «мата́ту» — это такой слэнг типа «общаги». Есть даже версия о том, что это просто «такси».
Машины в Кении дорогие, позволить их себе могут далеко не все. Поэтому общественный транспорт для местных просто необходим. И, по данным опроса 2018-го года, 70% людей выбирают именно матату. Только в Найроби их десятки тысяч.
В автобусе может быть от 14 до 32 посадочных мест. Стоимость проезда зависит от расстояния. Вот я за (столько-то) минут в пути — это (столько-то) остановок, — заплатил (столько-то) кенийских шиллингов. Это примерно (столько-то) рублей. А ещё в матату есть кондуктор, который не только собирает со всех плату за проезд, но и объявляет остановки. Для этого он стучит по крыше маршрутки или свистит. Причём это скорее сигнал для водителя, чем для пассажиров. Почему сами водители не видят остановок — загадка.
Кстати, зарплата водителя зависит от количества поездок. И его задача — как можно быстрее добраться от одной конечной до другой, минуя пробки. Поэтому правила движения и разметка его особо не волнуют.
Современные матату оснащены системой GPS, терминалами оплаты и камерами, а в некоторых даже есть Wi-Fi. Но так было не всегда.
Лихие 90-е были и в Кении. Тогда бандиты стали делить между собой автобусы и маршруты, и ездить в матату было просто опасно. Пассажиров никто толком не защищал, а кражи и даже убийства в матату были обычным явлением. Постепенно власти разобрались со всплеском насилия: они распределили все маршрутки по объединениям, известным как SACCO. Все SACCO должны иметь государственную регистрацию. Соответственно, взносы от владельцев автобусов получают уже не бандиты, а государство. С тех пор пассажирские матату помечают жёлтыми полосами. А ещё в них регулируется количество пассажиров и есть устройство ограничения скорости.
По сравнению с другими странами Африки в Кении безопасно. В центральных районах люди сидят в кафе и работают за ноутбуками. Хотя сами кенийцы считают, что у них высокий уровень преступности. Например, тут легко могут стащить что-то ценное из машины. Но опасной страну считают вовсе не из-за краж. Дело в том, что в Кении и действуют радикальные исламские группировки. Чаще всего это выходцы из соседнего Сомали.
Кения снова смогла меня поразить. Трущобами, дорожным хаосом и невероятно приветливыми людьми. И думаю, что, когда вернусь сюда, она удивит меня ещё чем-нибудь снова.
