Вера тут спросила – а помню ли я первого пиарщика, с которым мне довелось коммуницировать. И ведь действительно, у всех бывает первый раз. Но, к сожалению, не у меня. Потому что первым пиарщиком, с которым мне пришлось коммуницировать, был я сам.
После получения диплома встал вопрос – что делать, идти служить или идти в аспирантуру. Филфак мне не светил (хотя ряд моих однокурсников построили неплохую карьеру в науке, Марьяна Литке, прими мои запоздалые поздравления). Но тут – уже честно не помню кто – подсказал, что в Политехе на одном из факультетов есть некая организация, руководство которой, с одной стороны, ищет выпускника-журналиста, а с другой стороны, готово поспособствовать поступлению в аспирантуру.
- Ну, вариант же, - подумал я и пошел.
Вакансия была на некую позицию PR-менеджер. Что это такое я не знал, но требования были как к журналисту, а потому почему бы и нет. Директором там была Людмила Ивановна, которая очень обрадовалась тому, что кто-то наконец пришел. Возглавляла она (среди прочего) томский филиал организации «Федерация Интернет Образования». Был такой проект у ЮКОСа, в рамках которого школьные учителя обучались работе в офисных программах и в конце выступали с презентациями, созданными, так сказать, своими руками. Собственно, вот это все и нужно было «пиарить». Что такое «пиарить» я не знал, поэтому просто кивал и соглашался – деньги предлагались не самые большие, но достойные. К тому же уже пару лет я писал на фрилансе в московский глянец и куда больше меня интересовала отсрочка от армии. В общем, ударили по рукам.
И вот – я пришел на работу. Рабочее место у меня было в маленьком кабинете, где помимо меня сидела еще одна девушка. Девушке я не нравился, и оно понятно – ей хотелось помимо своей основной деятельности присесть и на эту ставку, удвоить, так сказать, личный ВВП. В те годы это было в тренде. Но у Людмилы Ивановны было иное мнение, и годы спустя я ее прекрасно понимаю. Как и в других «проектах ЮКОСа» зарплату там платили в формате страхования жизни. Дожил до конца месяца – будь добр, получи от страховой вознаграждение. Звучит как дичь, но тогда это было очень популярной схемой. А так-то ЮКОС платил все налоги. Ага.
В первый же день мне пришло задание – написать пресс-релиз о выпуске очередной партии учителей. Ну, я написал. Сегодня тот текст вполне мог бы и проканать, иногда посмотришь, какие «пресс-релизы» приходят от компаний, и скупая слеза бежит по небритой щеке. Людмила Ивановна вызвала меня на ковер и довольно громко начала разбирать мой текст, больше похожий на информационную заметку, чем на пресс-релиз. Именно тогда я узнал, что в пресс-релизе есть собственная структура, есть законы построения, и что в нем не место ни восклицательным знакам, ни превосходным степеням, и в принципе ничему тому, что присуще беллетристике. На ковер я ходил еще довольно долго, пока через 3 месяца Людмила Ивановна не сообщила мне, что мой пресс-релиз внезапно оказался пресс-релизом. Ну, за исключением многочисленных орфографических и синтаксических ошибок.
И да, конечно, я пристраивал этот уникальный информационный повод в издания. И да, у нас в Томске были издания. И кто-то даже «брал» этот релиз. Правда, Людмиле Ивановне больше всего понравилась публикация в какой-то газете (хоть убейте не помню какой), она прям ставила мне этот текст в пример, хвалила за проделанную работу. Вот мол, смотри, какой хороший журналист. Проникся.
Тот текст написал я. Издание согласилось взять релиз, но только если я сам напишу текст по нему.
В общем-то, с тех пор в PR я больше не работал. Хотя и соприкасался, и свечку держал довольно часто. И пресс-релизы умею писать – Людмила Ивановна кого хочешь научила бы их писать. Хотя после меня пиарщика найти она так и не смогла. А потом и ФИО не стало, наступили совсем иные времена.