По громкому названию повести «Драма на охоте» можно сделать вывод о центре этой вселенной, о сути, что описал Чехов. Но на охоте ли драма произошла на самом деле?
Часто эту повесть вместе с её экранизацией 78 года маркируют творениями «о любви». Вот только любви там никакой не было, как по мне – по крайней мере не в центре.
Следователь Камышев, приезжая к своему распутному, разнузданному выпивохе-другу встречается с дочерью его лесничего, Оленькой, «девушкой в красном» - и тут в пору написать «пропадает», да вот пропадает совсем не он. Оленька чиста и невинна, ангел во плоти, но мечтает о страшной смерти – выйти на холм и быть убитой ударом молнии – совсем как в Башне Таро Уэйта, где с Башни этой после удара молнии к земле летят все прежние обитатели и короли. Об Оленьке тоже много кто мечтает, но получает её управляющий выпивохи-графа Урбенин. Не по любви с её стороны, а из желания покинуть больного отца и жить в роскоши. После замужества с ней случается разительная перемена – она превращается в хрестоматийную мачеху, которая тиранит своего мужа и его детей от прошлой жены. Кроме того – заводит интрижки как с Камышевым, так и с его другом-графом, которого сам Камышев не переносит на дух, презирает, пренебрегает им, испытывает к нему лишь отвращение.
Оленька из Девы, живущей в лесу, из Девы ожидающей, из Верховной Жрицы Марсельского Таро превращается в Императрицу, в архетип матери, но не той, которой от неё ожидалось. Оленька, «девушка в красном», становится лицом теневого аспекта Императрицы – она становится Ужасной Матерью, Матерью Пожирающей, которая стремится всё живое уничтожить и вернуть в своё собственное лоно. Она с особым неистовством тиранит свою падчерицу и даже завидует ей, завидует вниманию, что получает маленькая Саша с белёсыми льняными волосами. Она изводит мужа, требуя от него нарядов, а когда является в дом Камышеву и видит, как на самом деле небогато он живёт, отстраняется и переключается на его друга-графа, у которого денег куры не клюют.
Граф как и Камышев являются разными аспектами одного и того же аркана – оба они являются Дьяволом. Граф собой олицетворяет зависимость, имение его – в разрухе, в запустении без его твёрдой управленческой руки. Слуги его потеряли всякий страх и подчиняться готовы лишь одному человеку – Камышеву, другому аспекту Дьявола – страсти, порочности, каким-то животным чертам, а главное – абсолютной сердечной холодности. Камышев за весь свой роман, принесённый им в редакцию газеты, ни разу не проявляет хоть каких-либо человеческих чувств. Забавно, что все и каждый находят в нём какую-то авторитетную фигуру, единственного человека, который способен исправить сложившееся положение. К нему за помощью и с просьбами обращаются все – его друг граф Карнеев, Урбенин, его приятель-доктор, цыгане – и он почти всегда на просьбы эти откликается. Камышев, как и полагается Дьяволу в массовой культуре, красив, здоров, обаятелен и имеет успех у женщин. Вот только женщинам рядом с ним не везёт. Цыганку Тину он после продолжительных ласк оставляет из-за Оленьки, Оленьку – ни ближе, ни дальше, только на телесном уровне, Наденьку Калинину – отвергает после долгих посещений, оскорбившись, что отец её уже посчитал его своим зятем без Камышева на то согласия. Наденьке, кстати, достаётся больше остальных – она страдает не только от Камышева, но и от графа – помним, что они оба – часть одного целого? Граф ухлёстывает за ней, делая намёки на женитьбу, Камышев – бесконечно жалит и залезает ей под рёбра. В итоге граф оказывается женат, Камышев отвергает её повторно – и Наденька травится, но, к счастью, выживает.
Граф Карнеев, к слову, несёт такие же бедствия женщинам, что и Камышев. От него страдает Наденька, а Оленька ненавидит его, он ей противен и мерзок, но ей нужна материя. Она клевещет графу на Урбенина, тем самым уничтожая его, втягивая его назад в своё пожирающее лоно. Граф к уничтожению Урбенина тоже прикладывает руку – неосознанно. В графе вообще отсутствует рациональное начало – граф живёт по низам.
Я не буду рассказывать о кульминации – естественно, центром будет та самая драма на охоте, в которой страдает Оленька – это, пожалуй, было очевидно. Камышев, как судебный следователь, пытается выведать у Оленьки имя убийцы, но она покрывает его до последнего, потому как убийца был ей дорог. Этого я, конечно, не заметила, как не заметила в ней созидательного аспекта Императрицы. Эта Пожирающая Мать замахнулась на слишком уж большой кусок – она замахнулась на Дьявола. На Дьявола, который хотел лишь её плоть, но не её дух. На Дьявола, которого не смогла проглотить.
Во всей повести сочувствие вызывает лишь, пожалуй, Урбенин с детьми, Наденька Калинина и влюблённый в неё «щуренька» - даже в прозвище, которое дал Камышев своему другу-доктору, видна его надменность, видна его холодность, его превосходство. Урбенин, наверное, классический Дурак, которому никогда не стать Императором.
Вообще, когда я читала повесть, мне на ум приходил аркан Луна – теневой женский аспект, теневой материнский аспект – материнский в значении архетипа, а не матери как таковой, тайны-тайны-тайны, ложь, укрывательство и мутные воды. Камышев носит Луну в себе, Карнеев – не выбирается из разрушенной Башни к Звёздам, а тонет в мутных лунных водах, а весь роман, написанный Камышевым, и есть этот обманчивый лунный свет, который так ненавидел булгаковский Мастер.
Мне кажется интересным тот факт, что своё первоначальное состояние, свои ипостаси от начала и до конца пронесли лишь два персонажа – Карнеев и Камышев, что есть суть одно – что есть Дьявол, но не как персонаж Библии, а как совокупность всех человеческих теней, пороков и гнойных ран. А вам?