Следующий день обещал быть жарким — солнце с самого утра светило ярко, будто говорило: «Давай, Дубровский, выходи на пляж искать свою судьбу». А ветер только поддакивал: «Выходи-выходи, я специально сегодня дуть не буду».
Дубровский вздохнул. Ждать, что Хавьер забыл про их вчерашний разговор, не стоит, конечно. Это же Хавьер — ему только дай повод устроить авантюру, он мигом прибежит. И вот сейчас в номер к Дубровскому кто-то стучался. Давайте угадаем, кто там...
— Доброе утро! — Хавьер залетел в номер, как только Дубровский открыл дверь. — Ну что, ты готов идти на пляж?
— Доброе... — Мужчина замялся. — Ну да, готов...
— Хватай свои манатки и пошли. — Хавьеру явно не терпелось приступить к выбору будущей спутницы для друга. — Я всю ночь этого ждал. Мне нужно курортное приключение.
— Так и устрой его себе, а не мне, — пробурчал Дубровский, — я с тобой на желание в карты никогда играть больше не буду.
— И не надо, — ответил Хавьер, — со своей девушкой на желания играй. Со мной теперь только на деньги можно.
Дубровский уныло посмотрел на него. Непробиваемый! Откуда у него столько сил в его 30 лет? Где этот бесконечный источник энергии?
— Там, кстати, море вроде ничё-так, — продолжил Хавьер, — может, сегодня ещё и спасать придётся кого-то.
— Ну нет, — проворчал Дубровский, — спасение утопающих — дело самих утопающих. Увольте. Хоть тут меня не приплетай.
— Ну ладно. Пойдём уже.
Мужчины взяли сумки и отправились на пляж.
По прибытии их ждал сюрприз — у моря почти никого не было! Дубровский облегчённо вздохнул: значит, они не будут сейчас лежать и обсуждать всех проходящих мимо девушек. Это прям подарок какой-то.
— М-да-а-а... — Протянул Хавьер. — Сегодня явно не твой день.
— Почему не мой, — нахмурился Дубровский, — очень даже мой.
— Не твой, — покачал головой Хавьер, — сейчас мы увидим какую-нибудь красавицу, и всё, тебе придётся с ней познакомиться. Даже выбрать не сможешь.
— Что?! Ты совсем с ума сошёл? — Мужчина нахмурился сильнее. — У тебя какой-то уж очень простой подход ко всему.
— Или у тебя сложный. У нас договор — и сегодня мы его обязательно исполним. Я не готов тянуть до конца отпуска.
Дубровский стал молча раскладывать вещи, чтобы лечь. Неожиданно он почувствовал какую-то тягость вперемешку с тревогой. Вот так беспечно приставать к людям? Вот так гнусно выбирать? От этих мыслей тоска стала ещё сильнее, чем обычно. Настроение стало максимально поганым, и даже вид спокойного моря не помогал отвлечься. Мужчина лёг на лежак и вынул телефон. Хорошо, что сеть ловила — можно полистать короткие видео и не думать о том, что вокруг. Может, выложили новый выпуск про львов в Африке? Всё что угодно, лишь бы не про любовь.
Пока Дубровский делал вид, что роется в телефоне, Хавьер успел сходить за мороженым.
— Эй, — окликнул он друга, — я понимаю, как тебе неловко. Но хочу напомнить: мы ничего ещё даже не начали. Хватить себя накручивать и страдать.
— Я не накручиваю, — огрызнулся Дубровский, — и не страдаю. Мне неприятно, что в этом плане девушки становятся товаром.
— Каким товаром? — Хавьер нахмурился. — Ты как-то совсем преувеличиваешь. Нет ничего плохого в том, что мы оцениваем окружающих. Каждый для себя, прошу заметить. Мы же не пихаем им в трусы деньги, чтобы они повертелись вокруг нас. И не ждём, что они молча пойдут за нами.
— Угу.
— Угу. Дубровский, ты совсем забыл уже, что такое знакомства. Я тебе напомню, что мы даже партнёров по продажам оцениваем по внешности. И ничего, что-то ты не возмущаешься, что они товар. Хотя они к товару и продажам имеют больше отношения, чем девушки, которые отдыхают на пляже. Как минимум, потому что мы буквально им платим деньги. Пусть и не за общение с ними, а за их работу.
Дубровский вздохнул. Наверное, аналогия не самая удачная. С другой стороны, они действительно оценивают партнёров по первому впечатлению. Потом, конечно, смотрят уже на условия сделки и статистику продаж. Но всё же: если те не ходят вовремя в душ или ведут себя неуважительно, особенно по отношению к обслуживающему персоналу, то работать с такими не хочется. Это ведь тоже поверхностная оценка?
— Ладно, — протянул он, — ты прав. Просто... Мне всё равно некомфортно. Представь, что так поступят с тобой: придут на пляж, начнут рассматривать, оценивать, мысленно ставить оценки по своим критериям... Это как-то мерзко.
— Успокойся, — ответил Хавьер, — я тебя знаю: ты чудесный человек, который уважает всё живое. Поэтому уж ты-то точно не отнесёшься к девушке как к товару. — Мужчина лизнул мороженое. — Фу, банановое. А я надеялся, что это лимон.
— А ты не спросил, что за вкус?
— Не-а. А что-то не подумал даже.
— Главное, о моём будущем свидании подумай. А то ещё окажется, что моя избранница тебя будет ждать.
— Пф-ф-ф, ха! Ну это было бы эпично, конечно.
Мужчины продолжили заниматься своими делами: Дубровский скролил ленту в социальных сетях, Хавьер наслаждался мороженым. Людей на пляже поприбавилось: все радовались хорошей погоде и хотели погреться у моря. И по возможности даже искупаться, хотя вода была ещё прохладной. Только одиночек среди туристов не было, и Хавьер вздохнул: куда же подевались девушки, которые отдыхают с подружками, а не парнями? Неужели все заняты?
И тут он обратил внимание на миловидную блондинку, которая только-только вышла из моря. «Ничего себе, — подумал Хавьер, — она пошла купаться одна, ещё и в это ледяное море?» Девушка спокойно шла по направлению к мужчинам, и Хавьер уже было обрадовался, что она идёт к ним. Но она остановилась на полпути — оказалось, что она расположилась рядом с ними. Видимо, пришла, когда Хавьер ушёл за мороженым, а Дубровский, слепое бревно, не увидел такую красоту.
— Эй, — тихо проговорил мужчина, — Дубровский. Пс. ПС!
— Ну что, — лениво пробурчал тот. Он уже размяк под тёплыми лучами солнца и совершенно не хотел двигаться.
— Посмотри, кто сидит перед нами, — сквозь зубы проговорил Хавьер.
Дубровский сел. И замер. Девушка, про которую говорил друг, и правда была чудесна. Он не совсем рассмотрел её лицо, но она аккуратными движениями вытирала свои золотистые волосы, а потом села на полотенце, чтобы просто полюбоваться морем. Даже издалека было видно, что она подставила солнцу лицо и улыбалась. Её радовало всё: хорошая погода, тёплая погода и спокойные волны, которые тихо облизывали берег.
— Ты только глянь, — сказал Хавьер, — сидит, ромашка, любуется морем и греется на солнце. Ну прям как ты в лучшие годы.
Дубровский, покраснев, не нашёлся, что ответить. Девушка ему и правда понравилась. Казалось, невозможно среди шума и пляжной суеты просто взять и расслабиться. А нет — возможно. Если хочется, всё возможно. И для этого не надо ничего придумывать.
Дубровский взял бутылку воды, чтобы как-то отвлечься и не пялиться на девушку. Труд сделал из обезьяны человека, а бутылка воды сделает из Дубровского человека воспитанного.
— Короче, — продолжил Хавьер и тоже потянулся за водой, — собирайся, мы идём плавать. Покажемся ей в лучшем виде. А уже потом я пойду договариваться.
Дубровский промолчал.
— Ну эй, — окликнул его Хавьер, — ты — нет? Не понравилась?
— Да нет, — несмело ответил он и сделал глоток воды, — очень понравилась... Мне кажется, она мечтательница.
— Ну так и вставай. Постарайся не утонуть. А то спасение утопающих...
— Пф-ф-ф...
— Всё-всё. Идём. Не робей. Всё хорошо, мы ещё только готовимся. Страшно будет дальше. Сейчас — только холодно и мокро.