На вопросы о значении Публичного архива традиционной культуры Удмуртии для современного человека и научного сообщества отвечает кандидат филологических наук, научный сотрудник отдела филологических исследований Удмуртского института истории, языка и литературы УдмФИЦ УрО РАН, музыковед Ирина Вячеславовна Пчеловодова.
Публичный архив традиционной культуры Удмуртии с самых первых дней своего существования, когда он еще носил имя Публичного архива песен Игринского района, привлекает внимание профессиональных исследователей фольклора. И вызывает у них широкую гамму чувств – от горячего одобрения, порой некоторой исследовательской ревности до – встречается и такое! – сдержанного скепсиса. Главное, что среди специалистов нет равнодушных к нашему архиву, а это уже говорит о многом. Сегодня своими размышлениями о значении Публичного архива делится кандидат филологических наук, научный сотрудник отдела филологических исследований Удмуртского института истории, языка и литературы УдмФИЦ УрО РАН, музыковед Ирина Пчеловодова.
– Ирина Вячеславовна, как музыковед и фольклорист вы не раз тесно пересекались с проектами «КАМА рекордз», и впервые это случилось почти двадцать лет назад, в начале двухтысячных годов. Вы участвовали в подготовке статей для серии альманахов «Аутентичная география», в создании Народного музея исчезнувших деревень… И наверняка ваше внимание привлек и Публичный архив, который появился на свет шесть лет назад. Чем он интересен вам как ученому?
– Начну с того, что я очень внимательно следила за деятельностью Александра Юминова, поскольку мне довелось с ним поработать. Вместе с ним мы ездили в экспедицию в Глазовский район, в Сеп, когда там еще не существовало музея. И мне всегда было очень комфортно с ним работать. Я видела, что этот человек действительно все понимает – не просто записал, выпустил запись и забыл о ней. Ему был очень важен результат, рассчитанный на длительное время. Когда создавался Народный музей исчезнувших деревень в Сепе, я участвовала в проекте в качестве лектора и консультанта. И тогда меня удивило, даже приятно поразило то, что жители Сепа с такой охотой и жаждой идут на сотрудничество. На самом деле подобное встречается нечасто: обычно, когда приезжаешь с какими-то проектами, складывается ощущение, что все делается словно «из-под палки». Дали сверху указ – значит, надо сделать. А здесь это было очень искренне, чувствовалось, что им самим это действительно нужно: они живо интересовались всем, задавали вопросы. Я думаю, что и Александр сыграл в этом свою роль: его личность настолько харизматична, что рядом с ним действительно начинаешь сотрудничать. Я даже говорю не о себе как об исследователе, а о деревенских жителях, у которых, казалось бы, полно своих забот: работа, личное хозяйство… Понятно, что музей создавали прежде всего культурные работники Сепа, но тем не менее это искреннее желание местного сообщества сотрудничать меня сразу впечатлило и порадовало.
И еще один момент, который мне впоследствии очень понравился. Я видела, что Александр Юминов много работал с нашими музыковедами – Мариной Германовной Ходыревой, Ириной Муртазовной Нуриевой, со мной… И чувствовала, что он находится в своеобразном поиске единомышленника. И когда в последние годы на долгое время закрепилось его сотрудничество с Верой Геоленовной Болдыревой, я поняла, что он нашел своего человека. У них сошлись и методы, и цели – то есть нашлись люди, которые нужны друг другу. Сложился хороший тандем, который действительно дает очень классные результаты.
Сказать о Публичном архиве традиционной культуры Удмуртии лишь то, что это очень важная и необходимая вещь, – на мой взгляд, не сказать ничего. Безусловно, необходимость в подобном архиве возникла давно, и это созревало годами. Большой плюс в том, что его создатели сделали его действительно публичным. Мы много говорим о том, что архивы в специализированных институтах очень часто недоступны, и это понятно: есть и авторские права, и права собирателей… Существуют определенные требования, нарушить которые мы просто не можем. Да, в нашем Удмуртском институте истории, языка и литературы тоже есть трудности в этом плане, хотя наши архивы достаточно открыты для исследователей. Но то, что Публичный архив сделали в принципе открытым для тех, кто интересуется фольклором, кому это действительно надо, – очень важно и необходимо. И я просто преклоняюсь перед КАМА рекордз, что они создали такую особую вещь в нашей республике.
– Известны ли вам другие такие примеры в России?
– В России, наверное, нет. Зная архивную деятельность, можно сказать, что это всегда достаточно закрытые пространства. Конечно, туда можно попасть, но надо пройти несколько инстанций. Там есть определенные правила, требования. Например, не так-то просто получить доступ к экспедиционным фольклорным материалам, которые мы собирали на территории Удмуртии вместе со студентами Санкт-Петербургской консерватории и которые сейчас там хранятся. Мы, удмуртские ученые, тоже были участниками экспедиций, но тем не менее так просто в архив консерватории мы не попадем – нужно пройти определенные инстанции, собрать необходимые документы. Да, в принципе эти записи доступны, но в реальности путь к ним не так уж и прост.
– Публичный архив традиционной культуры Удмуртии собирают и систематизируют по всем принятым правилам прежде всего энтузиасты, представители местных сообществ. Хотя руководит этим процессом профессионал – этномузыколог Вера Геоленовна Болдырева, но все основное делается силами народа. Расшифровка и описание записей, составление реестров, каталогизация собранного материала, чтобы было достаточно легко найти необходимые записи, интервью, факты… Работы – море! Причем с появлением нового материала приходится все время что-то усовершенствовать, искать собственные пути структуризации. Ирина Вячеславовна, каковы, на ваш взгляд, слабые и сильные стороны подобного народного, «непрофессионального» архива?
– Условные «слабые стороны», мне кажется, всегда будут, потому что с появлением нового материала приходится снова продумывать структуризацию, что-то менять, совершенствовать. Это рабочий процесс. А сильная сторона, безусловно, – это возможность воспользоваться материалами, которые тебе интересны.
Хочу отметить еще один важный момент – то, что Публичный архив начали создавать именно на материале севера Удмуртии. Не скажу, что южные районы Удмуртии в музыкальном плане изучены лучше, но фольклорного материала, собранного на юге республики, конечно, намного больше. Если мы говорим о севере Удмуртии, то мы же знаем, что там бытует один из уникальных архаичных песенных вокальных жанров – крезь. Когда пение происходит на импровизационном начале, которое сами северные удмурты не воспринимали как песню и уж тем более как что-то уникальное и ценное. И запись этого жанра, его фиксация как уникального архаичного жанра началась во второй половине двадцатого века, когда многое уже не сохранилось. Хотя до сих пор удается что-то фиксировать, но сегодня с уверенностью сказать, что этот жанр выглядел именно так, мы, конечно, уже не можем. Там и сюжетные песни отличаются от песен южных удмуртов – при взаимодействии с русской традицией сложился своеобразный конгломерат, когда русский материал накладывается на удмуртский характер. Это тоже интересная специфика: во-первых, она открывает культурные связи с русским Севером и русской традицией, а во-вторых, уникальна, поскольку во главу угла поставлена североудмуртская традиция.
– Лаборатории традиционной культуры, созданные в рамках наших проектов в нескольких районах Удмуртии, тоже воспринимаются неоднозначно в среде профессиональных фольклористов. Это опять же инициатива снизу – исследования ведут энтузиасты, и многие из них никогда раньше не занимались подобной работой. Необходимые навыки и опыт они получают в процессе проектной деятельности. А что вы думаете о наших лабораториях?
– Мне нравится, что там естественная, живая атмосфера, нет какой-то строгой научности. Это чувствуется и по отзывам, и по фотографиям проекта. И ты присутствуешь в этих лабораториях не просто в качестве либо зрителя, либо выступающего. Ты полноправный участник – то есть и выступающий, если необходимо, и зритель. Ты можешь вести себя там естественно. И это мне очень импонирует, как и участие заинтересованных людей. Поскольку, когда есть такой круг заинтересованных людей, то и результаты получаются другие.
– Одна из целей Публичного архива – актуализация нематериального культурного наследия. Что значит подобная актуализация с вашей точки зрения?
– Очень сложный вопрос… Понятно, что одна из целей нашей деятельности – вернуть в народ то, что мы у него «забрали», зафиксировали в экспедициях. Суперглобальная цель! Но на деле это все сложнее и проблематичнее, потому что разные сферы требуют разного подхода. И мы понимаем, что вернуть в народ явление фольклора в прежнем виде мы, безусловно, не можем. Меняется мир, меняются смыслы, отношение, понимание обряда в целом. Если раньше в это верили, то сегодня, конечно, не верят. Теряется духовная сущность, появляется другой смысл. Но, на мой взгляд, можно оставить или вновь внести в общество – сельское или даже городское – хотя бы те элементы, которые сегодня актуальны для людей. Мы знаем это на примере того же рекрутского обряда. Если какие-то моменты и были забыты, то сегодня они вновь актуализировались в связи с современными событиями. Даже взять с собой в армию горсточку земли – и как символ защиты, и как память о родине… И вот эти духовные моменты – они же все равно духовные! – на мой взгляд, наделяют человека другим наполнением, другим смыслом. Хотя бы донести до людей этот смысл, а дальше они сами поймут, что для них важно и что они могут взять из традиционной культуры сегодня. Не наигранное, а жизненно важное.
И точно так же с песнями… Мы – и Вера Геоленовна Болдырева с ансамблем «Важнин ключ», и Марина Николаевна Роготнева с ансамблем «Сорока», и я с ансамблем «Чипчирган» – очень много бьемся над этим именно – над подачей материала, исполнительской манерой. Да, вроде бы сегодня все поют, и все это как будто традиционное, народное. Другое дело, как это преподносится. Мы же хотим показать, как это пелось раньше, чтобы и сегодня это услышали, почувствовали, поняли. И действительно за душу хватает. Та же самая лирика, как она звучит!
– Что бы вы хотели получить от Публичного архива как исследователь?
– Моя область исследований связана с инструментальной музыкальной традицией. И мне бы очень хотелось поднять больше материала о таком архаичном пласте, как духовые инструменты. Сегодня информации уже достаточно – и, кстати, в этом плане именно север Удмуртии мне дал очень много информации. Если бы еще раскрыть инструментальную сторону северной традиции – неважно, русской или удмуртской. Здесь проблема еще в том, что сами жители не воспринимают многие инструменты как музыкальные. Для них это баловство, игрушки. Поэтому, когда мы спрашиваем их про музыкальные инструменты, они в первую очередь называют балалайку и гармошку, в редких случаях – скрипку. А духовые инструменты – это же свистульки. Посвистел – выкинул. И эта сторона музыкальной культуры раньше часто упускалась из виду исследователями.
Если говорить об инструментах, то очень интересная традиция, кстати, гармошечная. Работая с детскими фольклорными коллективами, Айгуль Анатольевна Данилова поднимала вопрос о том, что север Удмуртии стал перенимать южноудмуртскую традицию игры на гармони. Это же весело, хорошо, дробушки!.. А на севере-то совсем другой принцип игры. Конечно, здесь сказывается влияние русской традиции: в северной игре нет этой дробушки, там идут вариации, что больше связано с русской традицией. Но в этом и есть прелесть. Я это говорю к тому, что почему-то сами жители севера Удмуртии воспринимают это так: мы-то здесь что, а вот на юге – там да, там ох! То есть это опять минус, что они недооценивают себя. И было бы очень хорошо собрать гармонистов, записать и представить их стиль игры. А балалаечная традиция какая классная на севере!
И еще было бы замечательно какие-то интересные моменты Публичного архива издавать и в печатном варианте, с нотными записями старинных песен. Все-таки бумажный носитель по-прежнему остается актуальным и востребованным среди исследователей.
Беседовала Светлана Мальцева.
Проект «Публичный архив традиционной культуры севера Удмуртии» реализуется при поддержке Президентского фонда культурных инициатив.
Проект «Публичный архив традиционной культуры Удмуртии» реализуется при поддержке Благотворительного фонда Владимира Потанина.
#ПА #ПубличныйАрхив #KAMArecords #Удмуртия #СделаноВУдмуртии #КультураУдмуртии #НКО #фондкультурныхинициатив #грантдлякреативныхкоманд #фондпотанина25
