Это загадочное до сего дня событие произошло в конце пятидесятых годов. Сомневаться в нём нет причины, так как всё случилось с моей родной тётей.
Тётя Даша, старшая сестра моей матушки, осталась вдовой с четырьмя детьми. Её муж, красавец с чёрными вьющимися волосами, певун и гармонист, не вернулся с фронта. Она как могла, поднимала детей, трудилась до изнеможения. За трудолюбие тётушку прозвали Даша-работяга. В деревне ещё были Дарьи, но эту просто звали Работяга и уже знали о ком речь.
Её дети, талантливые самородки ездили по деревенским клубам с выступлениями. Платили им чем могли: кто вещи старенькие подкинет, кто продукты. Стало полегче. С Божьей помощью детки подрастали.
Потом тётя с детьми завербовалась в Грозный, а оттуда её направили в местный колхоз . Неизвестно сколько бы они там прожили, но после депортации в родные места возвращались чеченцы, которые стали притеснять приезжих.
Самой младшей тётиной дочери не было ещё шестнадцати лет. Горцы позарились на чернокудрую красавицу и украли её. Возможно у них были серьёзные намерения, но несовершеннолетнюю девочку, благодаря вмешательству милиции, вернули в семью. После этого тётя с детьми возвратилась домой в Петропавловку, небольшую деревеньку в семи километрах от Правой Хавы.
Старшая дочь вскоре вышла замуж и уехала по вербовке на строительство Нововоронежской АЭС. Парни работали в колхозе, а затем один за другим были призваны в армию. После своего восемнадцатилетия вышла замуж и младшая дочь. Со временем все дети перебрались к старшей сестре и Дарья осталась в доме одна.
Чужого горя не бывает
Спустя некоторое время в семье тётиного односельчанина Павла Ивановича Новикова случилось горе. Его жена бежала с поля в грозу, держа в руке серп. Она решила укрыться от дождя под лозиной и в этот момент в дерево ударила молния. Разряд стал смертельным для матери одиннадцати детей. В ту пору её старшая дочь была замужем за моим двоюродным братом. А младшей девочке, Валечке, было два года.
Прошли дни траура и Павел Иванович пошёл свататься к одиноким вдовицам и девицам, оставшимся из-за войны без женихов – зажиточному дому нужна была хозяйка, а детям мать. Однако, для бывшего фронтовика, красавца, хотя и совсем седого, уважаемого сельчанами за рачительность и трудолюбие, во всей деревне невесты не нашлось. Одиннадцать детей оказались весомой преградой.
Тогда он пришёл к моей тётушке, упал на колени и с плачем начал её уговаривать выйти за него замуж. «Даша, я всю деревню обошёл, ни одна женщина не согласилась выйти за меня. Если и ты откажешься – я повешусь!». Шантаж удался и тётушка, оставив свой домик, переехала к Павлу Ивановичу.
Зажили они дружно. Мужем Павел Иванович был работящим, обстоятельным и добрым, тётушку уважал, её родственников привечал.
Хозяйство у них было обширное – видно Сам Бог помогал этой семье. Держали корову, овец, поросят, телёнка, гусей, уток, индюшек и до ста штук кур. Вся скотинка плодилась и размножалась.
Дети приезжали из города налегке, а уезжали с полным ассортиментом гостинцев. В дополнение к продуктам тётя Даша раздавала всем носки и варежки. Вязала она быстро, порой даже не глядя. Шерсть выбирала лучшую, мягкую, пряла тонко и ровно. Носков и варежек она перевязала великое множество. Пятнадцать детей, да ещё зятья, снохи и куча внуков. Мужу говорила: «Паша, иди всё сам дай детям, что посчитаешь нужным. Я знаю, что ты моих детей не обидишь, а вот я могу своих выделить». И так в полном согласии эти двое дожили до глубокой старости.
Загадочная история
Мне было около девяти-десяти лет. Тётя Даша приехала к нам в гости на колхозной лошадке и со слезами поведала о странной истории, которая с ней произошла накануне. Её рассказ так меня потряс, что я до сих пор помню мельчайшие подробности.
В тот вечер тётушка уложила Валечку на тёплую печь и села к столу за рукоделие. Керосиновая лампа света давала немного, освещая мелькавшие в руках спицы. В избе тишина. Тепло, но закрывать вьюшку после приготовления ужина ещё рано. Хозяин сторожит на конюшне в ночную смену.
Задумавшись, она не сразу услышала стук в окно. Очнувшись от своих мыслей, взяла лампу в руки и пошла открыть дверь. Стучала соседка. Торопясь, та начала уговаривать тётушку пойти посмотреть как будут «продавать постель» невесты, за которой уже приехали купцы от жениха. Тётя отговаривалась, поясняя, что только что уложила спать Валечку. Негоже оставлять маленького ребёнка на печи без присмотра. «Ой, да мы туда и обратно», – упрашивала её соседка.
Тётушка прикрутила фитиль лампы, быстро оделась и они вышли на улицу. Закрыв дверь на замок, поспешили «на торги» в дом через дорогу.
«Сестрица, я там была не более 15 минут», – говорила моей маме тётя, заливаясь слезами.
Быстро вернувшись, тётя отомкнула замок и вошла через сени в избу. В доме по-прежнему тихо – значит, ребёнок спит, но почему-то фитиль у лампы выкручен и свет ярче. Не раздеваясь, тётя подошла к печке проверить, спит ли ребёнок. Валечки на печи не было! Может отец приходил?
Тётушка отодвинула занавеску и заглянула за печь. Волосы зашевелились на голове – девочка лежала на расправленной кровати своей матери. На подушках были надеты новые наволочки, новой простынёй была покрыта перина и под новым одеялом спокойно лежала не спавшая малышка.
– Валечка, папа приходил?
– Нет, мама.
– А кто тебя в кроватку положил?
– Мама.
Тётя, укутав малышку в одеяло и тёплый платок, побежала с ней к мужу на конюшню, чтобы узнать, приходил ли он домой. Павел Иванович с удивлением ответил, что с конюшни уйти не мог, так как одна кобыла готовилась ожеребиться.
Тётя, плача, рассказала ему как оставила ребёнка одного и какое получила вразумление. А после, опустившись на колени, просила у мужа прощения.
Необычность этого события в том, что до этого кровать была застелена тётиным покрывалом и на ней никто не спал. Эта кровать с никелированными спинками и красивыми шишечками стояла за печкой и была завешена шторкой. Она осталась от покойной жены Павла Ивановича и дожидалась в приданое старшим девочкам. Всё новое постельное бельё и одеяло хранились в материнском сундуке с той же целью вместе с рушниками и другими вещами. Перина и подушки лежали на полатях, укрытые старым пологом от кровати. Тётушка берегла все вещи матери для дочек Павла Ивановича, сама ничем не пользовалась.
В деревнях «постель» девочкам готовят чуть ли не с рождения, поэтому сундуки заполняются постепенно. Маленький ребёнок не только не мог достать тяжелые подушки и перину с полатей, но даже сундук открыть ей было не по силам. Да и кто мог знать где и что лежит?
Кто мог проникнуть в дом через запертую на замок дверь, найти все вещи, застелить постель и, забрав с печи ребёнка, уложить в неё? До сего дня эта неразгаданная история осталась недоступной для объяснения.
Наполните любовью свои дни. Забудьте себя и помните о других. Если кому-то нужна ваша доброта, то доброту эту окажите немедленно, сейчас… (Святая царица Александра Федоровна).