Спустя тридцать лет с момента школьного выпуска главный герой открывает школьный фотоальбом и вспоминает старых друзей. Он решает отыскать кого-нибудь, чтобы узнать, как сложилась их судьба. Однако, все его попытки тщетны, он не может найти ни одного человека. Все они словно сквозь землю провалились. Герой начинает расследование и то что он обнаруживает, переворачивает его жизнь с ног на голову.
Продолжение истории "Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома. Мистическая история"
1 том читать здесь, на Литрес или Автор.Тудей
Краткое содержание 7 главы:
- После преследования своим двойником главный герой возвращается к дому, чтобы найти женщину из списка по имени Маша. Он думает об "Ангелах порядка" и их роли в устройстве местного общества. Антон делает селфи, чтобы убедиться, что его трудно узнать.
- По дороге он встречает компанию местных алкашей и подкупает их водкой, чтобы разузнать о пропавшей женщине по имени Маша из крайнего подъезда. Придя в ее квартиру под видом соседа, он попадает в ловушку - Маша держит его под дулом ружья.
- В конце главы она резко отдергивает занавеску, открывая свое настоящее лицо и оказывается, что в квартире его ждал отец, который спасся после штурма подземного убежица "Чайкой".
Глава 8
Неожиданности в жизни порой случаются, это мы все знаем прекрасно. Знал об этом и я. Недаром девизом моей жизни стало крылатое выражение бразильского племени пираха. А уж эти люди, поверьте мне, знали толк в неожиданностях.
И все же… некоторые неожиданности как бы запланированы. Как бы подразумеваются. А другие — словно гром среди ясного неба. Сваливаются и бьют по нашим головам так, что искры летят. Искр, конечно, как правило нет, но ты стоишь совершенно ошеломленный и думаешь: если это и могло случиться, то только в какой-нибудь параллельной вселенной.
Но я как раз в ней и находился.
— Папа… — повторил я, совершенно пораженный месту и времени встречи, и тому, что до последней секунды я не заподозрил абсолютно ничего. Передо мной был гений маскировки. Я же совсем забыл, что ему пришлось много лет скрываться и выдавать себя за другого, по сути, человека. Смог бы я так?
Я покачал головой.
— Ну ты даешь… мы… я… думал… — слова застревали у меня в горле. Я готов был разрыдаться. Сколько раз я терял его. Вроде бы, пытался смириться и как-то жить с этим. И вот…
Плавным движением он снял какие-то бусы с шеи, и я опять подивился его навыкам. Бусы были с маленьким зеркальцем вместо кулона, когда дверь открылась, я сразу увидел его и невольно следил за ним, мое внимание было отвлечено — кажется, я даже ни разу не взглянул на лицо обладателя бус. Меня загипнотизировали, как и каждого, кто пытался войти в эту дверь.
Мой отец был не просто мастером перевоплощения. Передо мной стоял гуру разведки и шпионажа.
— Мне здесь не нравится, но ничего не поделаешь, — сказал он, потом подошел ко мне, обнял и произнес тихим голосом: — Ну, здравствуй, сын. Я был уверен, что ты найдешь этот адрес. Мне пришлось устроить небольшой маскарад, потому что… где-то здесь бродит кто-то очень похожий на моего Антона… похожий настолько, что даже я, человек, который видел тебя сразу после рождения, чуть не ошибся и не принял тебя за него. — Он осекся, отступил на шаг, снова оглядел меня с ног до головы и продолжил: — Я, конечно, видел его там… — он махнул головой куда-то вверх, — видел не раз и не два, но… и понятия не имел, что он может зайти так далеко. И это не просто пугает, это шок для меня. А я… поверь, многое повидал в этом… и не только в этом мире. И чует мое сердце, парень, который приходил сюда и выспрашивал о часах, еще только входит во вкус. Он еще не знает, что со всем этим делать, но то, что обладание и контроль над перемещениями среди миров принесет ему бесконечное могущество, похоже, он уже осознал. Долгое время ему удавалось обманывать даже мать. А она, уж поверь мне, человек очень хитрый и проницательный.
Я верил. И примерно представлял, что может сделать человек, обладающий технологиями перемещений между параллельными мирами. Не одним каким-то миром, а бесконечным количеством миров.
— Ты здесь работаешь? — я кивнул на печатную машинку и десятки скомканных листков.
Отец усмехнулся.
— Маша, которая тут жила, строчила статью в режиме нон-стоп. И все они об одном…
— Дай угадаю…
— Да, ты прав. О параллельных мирах, о том, что в них творится и безумце, который хочет все это захватить и уничтожить.
Настал черед удивляться мне.
— Неужели здесь еще не изобрели компьютеры?
— Она говорила, что за ее текстами идет постоянная охота и если использовать компьютер, то вирус уничтожит труд всей ее жизни. А еще она ждала того человека, о котором писала.
Я поежился.
— Неужели он таки добрался до нее?
— К счастью, нет, — усмехнулся отец. — Он, конечно, дьявольски умен, находчив и быстр, но на каждого бегуна найдется кочка. Хотя это было не просто.
— Что не просто?
— Уговорить ее съехать пожить на дачу. Я снял за городом дачу, купил ей еще одну печатную машинку. Но она ни в какую.
— Ты что, пришел к ней и просто предложил уехать?
— Почти. Я сказал, что ей угрожает опасность.
— Хм… думаю, она об этом знала и плевать хотела…
Отец присел на табуретку возле пишущей машинки, стукнул по клавише. Раздался оглушительный удар, стол, на котором стояла машинка, кажется, даже подпрыгнул.
— Ты прав. И все же, кое-что заставило ее изменить свое решение. Как и любой автор, она очень трепетно относится к своим произведением. Здесь все считают ее сумасшедшей, ненормальной. Несколько раз ее забирали в психбольницу и лечили, кололи всякую гадость. Ты, наверное, слышал, как это бывает…
— Да…
— В общем-то от меня много и не требовалось, — продолжил отец. — Я просто сказал, что она была права. Что все, или почти все, о чем она писала — так или иначе существует. Что это не вымысел и не плод больной фантазии.
Я опять огляделся. Квартира едва походила на жилую. Никаких признаков, что здесь жила женщина. Вместо люстры — лампочка на проводке. Дощатые окрашенные полы и старые выцветшие обои на стенах, вот и все убранство. В центре на обоях я заметил светлый прямоугольник.
— Кажется, я вспомнил ее, — вдруг сказал я. — Она была странной женщиной, без мужа, одевалась тоже странно, вычурно, как в кино, сын ее никогда не играл с нами ни в футбол, ни квадрат, ни в прятки — все время стоял в сторонке и смотрел. Мне даже жалко его было. Я звал его, но он почему-то убегал. Про таких всегда говорили — не от мира сего.
Отец кивнул на прямоугольник.
— Там была фотография Павлика с матерью, единственная вещь, которую она забрала с собой. И ты, скорее всего, прав… я в те времена не очень смотрел по сторонам, был увлечен наукой, кто там и как живет во дворе — меня не интересовало. А зря…
— Он был очень странный. Мальчик с луны. Замкнутый, худой, весь какой-то прозрачный что ли… его, понятное дело, дразнили дворовые хулиганы, но он как-то пропускал все это мимо ушей. Дразнили обидно, что-то типа «тифозный», «твоя мать в психушке лежала» и нам тогда казалось это смешным. Представляешь?
Отец кивнул.
— Черт. Как вспомню, в дрожь бросает. А потом они как-то тихо исчезли. Я так и не узнал, что с ними произошло. Тебя уже не было… тоже.
— Прости… — тихо сказал отец. — Вся эта история… уже давно вышла не только из-под контроля, но и за грань… понимания.
Мы посидели в тишине. Мне нужно было так много сказать ему. Снова. Пока он тут. Живой. Но слова не лезли в голову и, хотя молчание было не лучшим вариантом, сейчас оно казалось единственно возможным.
— У нас не так много времени, — сказал он пару минут спустя. — Тебе не нужно здесь находиться. Он может прийти в любой момент.
Я вкратце рассказал о том, как сходил в архив, нашел документы ОКБ «Звезда», о встрече с двойником, погоне и ее неожиданном завершении возле сгоревшего здания полиции, не забыв рассказать и о приличной денежной сумме.
— Парень, которому я отдал свое вознаграждение, поделился со мной значком «Ангел Порядка». Правда я с ним расстался. Гордое звание доносчика мне не приглянулось.
— Так его задержали? — спросил отец, прищурившись.
— Сбежалось все отделение, но в итоге, думаю, он ушел.
— Здесь нет видеокамер. Странные порядки, после нашего мира, где на каждый квадратный метр по пять видеокамер как-то непривычно.
Отец подошел ко мне и протянул маленький сверток.
— Он ищет это. Держи.
Я взял сверток — темный непрозрачный сверток, открыл его и увидел внутри золотые часы «Чайка».
— Чтобы попасть туда, куда тебе надо попасть, нужно как минимум пять кристаллов. Три у тебя есть. Значит… еще два.
— Три?
— Ну да. Эти, потом часы твоей подруги и… вот, от меня. — Он протянул второй сверток.
— А у тебя откуда? — удивился я.
Он подмигнул.
— А как ты думаешь, я сюда попал?
— Спасибо.
Я взял сверток, посмотрел на отца и вдруг понял…
— Значит ты… — наверное в этот миг мое выражение лица было не слишком оптимистичным, потому что отец встал со стула, подошел ко мне и похлопал по плечу.
— Эй, давай бодрее! В конце концов, здесь не самое плохое место. Никакого ЦИБа, никаких камер. Вокруг полно добрых людей.
В его смеющихся глазах читался явный сарказм.
— Но… ты же можешь здесь застрять!
Внезапно он стал серьезным.
— Надеюсь, у тебя получится. Иначе…
Я почувствовал холодок, крадущийся по спине.
— Некоторое время я смогу его тут удержать. Но скорее всего, это ненадолго. У тебя будет фора в пару дней.
Холодок на спине внезапно сковал всю грудную клетку и мне стало трудно дышать.
— Фора? Значит… что? — не понял я. — Ты его не удержишь? Его не поймают?
— Нет.
Я позеленел и почувствовал, как вся эта десятиэтажная махина дома медленно проседает под моими ногами.
— Что это значит? Почему? — язык заплетался, я хотел, но у меня не получалось уловить обрывки смысла, связать настоящее, прошлое и будущее со всеми этими мирами и как-то понять свое в этом место и предназначение.
Отец нагнулся, поднял с пола скомканный лист бумаги, развернул его и протянул мне.
Я покачал головой, взял лист и уставился в него. Буквы скакали перед глазами, и я никак не мог связать их в слова. Когда же у меня получилось, я с трудом прочитал выбитый на пишущей машинке текст:
«… прошлое, настоящее и будущее были связаны одной нитью, крепкой и неразрывной, и существовали как одно целое во всех неисчислимых мирах пока кто-то не потревожил эту связь, и она не стала рушиться, потянув за собой и обрушив вечную гармонию. Оставалось надеяться, что найдется человек, который сможет восстановить разрушенное даже после того, как он узнает, что никакого выбора у него нет».
Я принялся поднимать другие листки, хаотично разбросанные по комнате, разворачивать их и везде, буквально на каждом видел одни и те же слова:
ВЫБОРА НЕТ
ВЫБОРА НЕТ
ВЫБОРА НЕТ
— Неужели это правда? — прошептал я.
Отец подошел и обнял меня.
— У тебя осталось пять минут. Ты должен идти. Найди еще двое часов. Света тебе поможет.
— Ты… ты будешь ждать меня здесь?
Я не хотел уходить и слезы душили меня.
Он взглянул мне в глаза.
— Да. Я буду ждать.
— Обещаешь?
Отец подвел меня к двери, распахнул ее и подтолкнул вперед.
— Иди. Теперь все зависит только от тебя.
Дрожащими руками я остановился возле маленького зеркала в темной прихожей, поправил грим, оглянулся на отца. Он махнул рукой.
— Обо мне не беспокойся.
Я оказался на улице. Мне с трудом удалось прийти в себя. В голове звучали слова с листка бумаги одной странной писательницы. Что она имела ввиду? Почему она так написала? Если все предопределено, то какой смысл идти вперед, рисковать, надеяться, верить?
Я быстро свернул за угол, быстрым шагом дошел до ларька и вдруг словно что-то ударило меня. Я заметил боковым зрением — с противоположной стороны приближался человек. Он особо не скрывался, разве что на глазах были солнцезащитные очки, а в руках то ли трость, то ли зонт. Это был Антон. Спортивной походкой он шел к дому — наверняка, в ту самую квартиру, где сейчас был мой отец.
Я отвернулся, пытаясь сообразить, что можно сделать, когда кто-то из старых знакомых заметил меня.
— Эй, друг, иди к нам, у нас тут есть еще немного.
Почему-то я ухватился за это приглашение и не колеблясь, шагнул за спасительный угол ларька.
Мне сразу же налили половину пластикового стакана.
— Быстро ты, — сказал коренастый.
— Почту смотрел, — ответил я.
— Почта — это хорошо. Только кто сейчас письма шлет? Давно прошли те времена.
— Это точно.
Краем глаза я заметил, как Антон зашел за угол дома. Опрокинул стакан в рот и ничего не почувствовал. Нервы были на пределе.
Вдвоем мы могли бы справиться с ним, — подумал я. Это было бы гораздо проще.
Или нет?
У меня не было ответа на этот вопрос. Что-то могло пойти не так. Отец знал об этом. Он дал мне шанс. Потому что у него НЕ БЫЛО ДРУГОГО ВЫБОРА.
— Что-то не так, друг? — прошепелявил какой-то новый собутыльник. — Не пошла, что ли?
— Нет, все нормально.
Я вынул из сумки список, нашел в нем фамилию Грибанов Д.А. и адрес рядом: «Зеленая, д. 36 кв. 1».
— Кто знает, как быстрее до Зеленой добраться?
— А что там, подруга что ли? — спросил молоденький паренек с фингалом под глазом.
— Ага.
— Это за аккумуляторным заводом. Там старые бараки довоенные. Проще на такси конечно, но если нет денег, то на тройке трамвае и там пройти от моста вниз.
— Спасибо, — буркнул я и не прощаясь быстрым шагом направился к трамвайной остановке.
— Эй, погоди! — раздались позади призывные крики, но я лишь ускорил шаг, взлетел на подножку трамвая, огляделся, чтобы убедиться, что за мной нет погони и в этот момент пискнул телефон. Честно говоря, в чужом мире, в чужом городе ничего хорошего на телефон прийти не может. Я вздрогнул, с неохотой достал трубку.
«Встречаемся в 18:00 у школы. Отправление в 19:11, другого времени не будет. Постарайся не опаздывать».
— Черт… — вырвалось у меня. — Значит, уже сегодня.
Странно, но про часы она ничего не написала.
Я глянул на время. До шести оставалось три часа.
Я прошел по салону вперед и купил у вагоновожатого билет. На лацкане ее униформы я заметил значок «АП» и понял, что отсутствие камер внушает совершенно ложное чувство, что ты находишься в безопасности. И можешь делать все, что угодно. Не можешь. Вместо камер здесь были тысячи, миллионы глаз. И они проникали всюду.
Девушка приветливо улыбнулась, но я был уверен, что она немедленно бы вызывала полицию и сдала меня на следующей остановке, если бы я не купил билет.
Я улыбнулся в ответ.
Не спи, вокруг змеи.
Вокруг сгустились заросли и трамвай понесся по длинной прямой. Это был обширный лесной массив на юго-востоке города, не то парк, не то просто бесхозная заросшая земля, до которой пока не дошли руки застройщиков.
Кроме меня в трамвае находилось еще человек пять и судя по трем вставшим со своих мест, они тоже направлялись туда, куда и я.
Ну и ладно, так даже веселее. Под надежным присмотром трех пар глаз я вышел на побитую временем остановку. Отслаивающаяся на бетоне штукатурка, сквозь которую приглядывалась некогда красивая мозаика, изображавшая фигуру устремленного вдаль рабочего, фабричную трубу и буквы «XI пятилетку выполним достойно и в срок!»
Я поморщился. Все здесь поросло травой, покрылось пылью и забвением.
От остановки через лесок виляла тощая тропинка. Я остановился, открыл карту, нашел нужную мне улицу. Получалось, что единственный к ней пусть пролегал через этот лесок и как раз по тропинке.
Люди, которые вышли со мной из трамвая уже все куда-то подевались, хотя идти здесь особо было некуда. Трамвай прозвенел трелью и скрылся в чаще — я бы даже сказал — сбежал.
Место и правда выглядело тревожно. Высокие деревья шумели на верхушках, птицы примолкли, из чащи раздавались странные шорохи и звуки.
Нужно было ехать на такси, — подумал я, но было уже поздно. Возможно, к этой улице был подъезд с другой стороны.
Я снова огляделся и не обнаружив рядом ни одного человека, припустил по тропинке.
По карте улица Зеленая располагалась метрах в двухстах от трамвайной остановки сразу за лесополосой. Однако, то ли я заплутал, то ли неправильно рассчитал расстояние, но, когда прошло минут пятнадцать-двадцать и я уже давно должен был выйти к дому номер тридцать шесть, его все не было видно, как и других каких бы то ни было признаков жилья.
— Черти что… — пробормотал я, снова открыл смартфон и обнаружил, что прошел всего лишь метров сто и при этом сильно отклонился от тропки.
Точка на обширном зеленом пространстве, означающем лесополосу без названия, странно подергивалась. Только теперь я ощутил кисловатый привкус во рту и какое-то гудение. Поднял голову и увидел над верхушками деревьев толстые черные провода. Линия электропередач проходила прямо над головой и следовала вдоль тропинки.
В затылке появилась тяжесть. Ноги вдруг отяжелели, налились свинцом. Мне нестерпимо захотелось спать. Признаться, я забыл, когда отдыхал последний раз по-настоящему. Мне срочно требовалось минут пятнадцать-двадцать, иначе я мог просто свалиться под дерево без сил.
Обернувшись, я посмотрел назад и мне показалось, что сквозь чащу виднеется бетонный каркас трамвайной остановки. Можно было вернуться туда, присесть на раздолбанную деревянную лавочку, прожженную сотнями окурков и задремать на ней, но я боялся, что какая-нибудь рьяная водительница трамвая со значком «АП» обязательно настучит, что видела пьяного мужика.
Я свернул с тропки, нырнул в чащу зеленого кустарника, наткнулся на старый сухой пень, укутанный прошлогодней мягкой листвой, и опустился возле него, совершенно обессиленный.
Продолжил сумку под голову, глаза тут же закрылись сами собой.
НЕ СПИ, ВОКРУГ ЗМЕИ, — прошелестел ветер меж деревьев, но я уже ничего не слышал и не видел.
Этот мир перестал существовать. А может быть, он вообще никогда не существовал. Потому что снился мне прекрасный весенний день и солнечные зайчики, игриво бегающие по высоким стенам знакомого мне помещения.
Здесь я был в безопасности. Невесомые зайчики запрыгивали в огромные прозрачные окна, бесшумно перемещались по стенам, скользили по рядам кроватей и спускались на пол.
Я следил за ними из-под одеяла и пытался предугадать, куда прыгнет очередной зайчик, но мне это никак не удавалось.
Постепенно хаотичные движения убаюкали и загипнотизировали. Я знал, что стоит закрыть глаза и ты обязательно пропустишь самое интересное. Но совладать с собой я не мог. Ресницы задрожали, свет расплылся и мои глаза медленно закрылись.
Я не слышал ни звонков, ни звуков сообщений, вообще ничего. Мир перестал существовать. Остались одни солнечные зайчики. Да и те вскоре потухли.