- А-а-х-х! Красота! Вот это блаженство! - сверкнув белоснежной улыбкой, непроизвольно поёжился Башат и тряхнул головой, окружая себя мелкими сверкающими на солнце брызгами.
Подставив лицо ярким лучам, он на минуту замер, потом потряс крепкими широкими плечами, взял в руки одежду и медленно пошёл в сторону небольшой рощицы, где оставил коня.
По гладкой смуглой коже спины стекали струйки воды, на загорелых ногах, накаченных руках и бёдрах играли мышцы, ягодицы были похожи на гранитный камень.
Лёгкий ветерок обдувал ладное тело мужчины, и оставшиеся на нём капли воды быстро высохли.
Башат натянул брюки, надел кожаный жилет, зачесал назад длинные влажные волосы и крепко связал их на затылке тугим узлом. Похлопав по шее своего скакуна, он ловко вскочил в седло и поскакал по лесной тропе в сторону дворца.
- Ну что, Башат, все грехи смыл? Можно по новой начинать, - смешком встретил его Гюрхан.
- Любовь, приятель, это не грех, это великое чувство, - философски заметил тот.
- Согласен, если только ты говоришь о настоящей любви, - прищурился старший товарищ.
- С тобой не поспоришь, Гюрхан, да только где её найти, настоящую? - вздохнул Башат, спрыгивая с лошади.
- Тебя ждёт в своих покоях шехзаде, он хочет отправить тебя в Стамбул, - перевёл разговор на серьёзный лад Гюрхан.
- Что-то случилось? - насторожился воин.
- Он тебе всё расскажет. Рустем прислал письмо, пишет, что в доме у тебя неспокойно. Иди, - кивнул в сторону дворцовых дверей Гюрхан, и Башат торопливо пошёл к центральному входу.
- Шехзаде, Вы хотели меня видеть? - остановился он на пороге покоев и склонил голову.
- Да, Башат, заходи, - Мехмед жестом пригласил воина подойти ближе, - Рустем-паша прислал письмо. Приветы передаёт, а для тебя отдельное сообщение. Ты просил его приглядывать за домом и твоими жильцами, так вот он пишет, что вроде бы там неспокойно. Какие-то незнакомые люди появились. Съезди, посмотри! Пожилой ага и юная девушка вряд ли сами справятся, если, не приведи Аллах, что-то серьёзное им грозит.
Башат нахмурился.
- Это я виноват, хотел им слуг и охрану нанять, а они "Нет, не надо, кому мы нужны, мы за собой сами ухаживать сможем, мы итак обязаны Вам по гроб жизни…" Я и успокоился, подумал, позже займусь этим, да так и не выбрал времени. В общем, повёл себя безответственно, что там говорить, - досадливо хмыкнул Башат.
- Да, теперь поздно рассуждать, надо действовать. Если ты готов, можешь ехать прямо сейчас, - посмотрел на него Мехмед.
- Да, шехзаде, возьму кое-что и отправлюсь, - кивнул мужчина, и они оба вышли на улицу.
Башат напоил коня, дал ему корма, а сам пошёл в свою комнату, положил в дорожную сумку то, что считал необходимым, и вышел к воротам, где его ожидали шехзаде и Гюрхан.
На секунду солнце скрылось за тучами.
- Башат, ты даже светило закрыл своей плечистой фигурой! Хорош! - добрым взглядом смерил его Гюрхан.
- Аполлон! - довольной улыбкой поддержал товарища шехзаде, кивнув на кубики мышц воина, выступающие на груди из-под туго обтянутого кожаного жилета. - Доброй тебе дороги!
- Лёгкого тебе пути, Башат, будь осторожен! - погрозил ему Гюрхан, и воин вскочил на коня.
Позади, через седло, висели сумки, на поясе всадника чёрной кожей отсвечивали на солнце ножны меча, которые он потрогал, будто убедился, что они на месте, махнул рукой и пришпорил коня.
Первые тридцать минут он мчался рысью, следующие минут пять пустил лошадь шагом, давая ей отдохнуть.
Таким манером он следовал до самого Стамбула, куда прибыл по прошествии трёх дней пути.
Первым делом он решил поехать к Рустему, во-первых, чтобы передать ему послание от шехзаде Мехмеда, ну и расспросить о ситуации вокруг своего дома.
- Не может быть! - с радостью воскликнул Рустем, хлопая по плечу своего боевого товарища. - Башат! Ты всё-таки приехал! Шехзаде отпустил тебя? Правильно!
- Здравствуй, Рустем! Рад тебя видеть! Да, шехзаде разрешил мне разобраться с делами. Вот, держи, это тебе от него письмо, - выпустил он друга из объятий и передал ему позолоченный футляр.
- Спасибо! Сейчас прочту! Идём, у меня хамам ещё не остыл, потом потрапезничаем, и я уложу тебя отдыхать, - обнял друга за плечи Рустем.
- О, нет, Рустем, спасибо и извини. От хамама и ужина я не откажусь, но ночевать поеду домой, мне не терпится узнать, что там происходит, - нахмурился Башат.
- Хорошо, как ты захочешь, - согласился Рустем и перевёл разговор на интересующую гостя тему. - Послушай, у моей Асель есть служанка, которая иногда встречается на рынке с Зорицей. Так вот она сказала, что в последнее время у девушки заплаканные глаза. Асель велела служанке расспросить, что случилось и не требуется ли помощь, однако девушка сказала, что всё хорошо. А недавно мне доложил один ага, которого я попросил присматривать за твоим домом, что видел возле него пару раз какую-то карету. И всё, Башат, больше мне нечего тебе рассказать. Может, я и зря сорвал тебя с места, - развёл руками Рустем.
- Нет, не зря. Я и сам собирался приехать ещё раньше, надо найти слуг и охрану, а то бросил старого да малого одних, - покачал головой мужчина.
- Правильно, Башат, если хочешь, я помогу тебе с этим, - деловито кивнул Рустем и тут же хитро улыбнулся, - Башат, что я сказать хотел…Это ты Зорицу назвал мАлой? А ведь ей небось уже семнадцать минуло. Она ещё тогда, помнишь, тебе понравилась, вроде ты даже говорил, что влюбился в её глаза.
- Не скрою, Рустем, хотел бы я посмотреть, какая она стала, - широко улыбнулся Башат, - до сих пор иногда мне её лицо снится, хоть и время прошло.
- Скоро увидишь, - уверенно сказал Рустем и повёл друга в гостиную.
- А вот и моё семейство, - с умилением раскинул он руки, забирая у няни сына.
- Добрый день, Асель-хатун, - вежливым кивком поздоровался Башат с супругой Рустема, которая находилась на последних месяцах беременности. – Да ниспошлёт Вам Аллах крепкое здоровье и лёгкие роды!
- Благодарю Вас, Башат, - очаровательно смущаясь, ответила молодая женщина и прижалась к плечу супруга.
- Поздравляю, Рустем! А сын – твоя копия! Ох ты, какой карапуз! Серьёзный, видно, визирем будет, как папа, - сказал мужчина, вызвав довольную улыбку на лице Рустема. Малыш неожиданно потянул к Башату ручки, заставив того растеряться.
- Возьмите его, Башат, не бойтесь, Вы ему понравились, - приветливо сказала Асель.
- Бери, бери, Башат, я разрешаю. Говорят, кто младенца на руках подержит, у того скоро он и появится, - с лукавыми нотками в голосе произнёс Рустем, и Башат неуклюжими скованными движениями усадил мальчика к себе на руки. Малыш улыбнулся ему и осторожно потрогал туго связанные в хвост волосы на его затылке.
- Рустем, пожалуй, я тебе его не отдам, - шутливо сказал мужчина, млея от умиления.
- Не-е-т, Башат, забрать его невозможно, только с моей жизнью в придачу, - протянул Рустем, - а ты отлично смотришься в образе отца, да, Асель? – посмотрел он на жену.
- Я согласна с тобой Рустем, - кивнула она, - Башат, Вам нужно срочно своего малыша.
- Спасибо, Асель-хатун, я прислушаюсь к Вам, однако, боюсь, срочно не получится, - засмеялся мужчина и тотчас осёкся, - у меня ещё нет жены, - сделав серьёзный вид, объяснил он.
Рустем спрятал смешок в бороду, поняв шутку Башат и оценив, как тот выкрутился.
Они ещё перекинулись парой фраз, и Рустем отправил гостя в хамам, а сам велел слугам накрыть стол для вечерней трапезы.
Башат с наслаждением распарил уставшее тело, смыл дорожную пыль и вернулся в гостиную, где за накрытым столом его ожидал Рустем. Они плотно поужинали, побеседовали на разные темы, вспомнили былое, и Башат, поблагодарив хозяина, попрощался с ним, обещая заглянуть на следующий день к вечеру.
Домой мужчина возвратился ближе к полуночи.
В темноте он не разглядел стоявшую неподалёку от ворот карету, которую скрывали раскидистые ветви могучих чинар, разросшихся возле забора.
Время было позднее, Башат помедлил, прежде чем постучать в дверь, тихонько тронул её, а она и отворилась.
Входные тяжёлые двери оказались не заперты, что вызвало недовольство мужчины. “Оставить открытыми на ночь двери – верх беспечности. Положим, девушка легкомысленная, а дед её куда смотрит? Не такой уж он и старый, чтобы выжить из ума”, - проворчал Башат себе под нос, вошёл в коридор, где тускло горели свечи, и тихими шагами поднялся по знакомой лестнице в свою комнату.
Его покои были самыми просторными, две комнаты чуть меньше расположились рядом, остальные – в другом крыле дома.
Башат огляделся, зажёг свечи,с удовлетворением отметил, что в покоях поддерживали чистоту и уют, быстро разделся и с великим удовольствием растянулся на кровати, стараясь расслабиться и отпустить свои мысли.
Сонная нега уже смежила его веки, дыхание стало ровным, но вдруг его чуткий слух уловил какой-то шорох за дверью. Башат напрягся, открыл глаза, сел в кровати и сунул руку под подушку, где лежал его кинжал.
Шуршание на несколько минут прекратилось, Башат даже подумал, что ему показалось, и собрался снова лечь, но в ту же секунду в дверь тихонько поскреблись и отворили.
Башат прищурился, взял кинжал в руку и стал ждать незваного ночного гостя.
Спустя короткое время лицо мужчины вытянулось от изумления – на пороге стояла девушка в нарядном платье и плотной вуали до пояса, скрывающей лицо.
Башат сглотнул.
- Зорица? – прошептал он не своим голосом.
- Да…- тихо ответила она и, не останавливаясь, слабо продолжила, словно вынося себе приговор:
- Всё произойдёт сегодня ночью…Я так решила…
- Зорица, ты уверена? – ещё раз сглотнул он, - зачем?
- Да…я уверена…я так хочу…я должна…Прошу Вас, не терзайте меня…давайте, быстрее сделаем это, - тон её срывающегося голоса балансировал на грани слёз, и даже из-под вуали было видно, как порывисто вздымалась её грудь.
Девушка сделала несколько шагов и остановилась возле его кровати.
- Пожалуйста, погасите свечи, - шёпотом попросила она, и он исполнил её желание.
“Не знал, что Зорица стала такой страстной, - с неудовольствием, граничащим с разочарованием, подумал Башат, вспомнив о людях, которые якобы посещали его дом. - Что ж, быстрее, так быстрее, как скажешь, гурия”.
Он встал на ложе на колени, оказавшись почти вровень со стоящей рядом девушкой, осторожно взял её за руку и притянул к себе.
“Какая холодная рука - удивился он, - я думал, она горит огнём”.
Башат нежно поцеловал ледяные пальчики Зорицы и положил её ладонь на свою горячую грудь.
Девушка вздрогнула и напряжённо вцепилась в него.
- О, Аллах! - прошептал он, вмиг охваченный страстью этим невинным женским действием, аккуратно снял с её головы вуаль и припал к ямочке над тонкой ключицей.
Из груди девушки вырвался невольный вздох.
Распалившийся Башат коснулся губами мочки уха, слегка прикусив её, и прошёлся короткими поцелуями по шее.
Захватывая нежную кожу губами, он почувствовал, как часто забилась там жилка и, глубоко вздохнув, отстранился от девушки.
Переведя дыхание, мужчина прошёлся подушечкой большого пальца по губам гурии и, почувствовав, как они приоткрылись, буквально ураганом захватил их. Прошло немало времени, прежде чем Зорица слабо и неумело ответила, чем привела Башата в небольшое замешательство.
Не отрываясь от её губ, он быстрыми умелыми движениями расстегнул пуговички на её платье и опустил его до пояса. Девушка вздрогнула и закрыла грудь руками.
Башат осторожно отвёл их в сторону и прикоснулся губами к груди, нежно лаская её и одновременно скользя горячими ладонями по девичьим рукам, спине, опускаясь ниже…
Наконец, он взял её за тонкую талию, уложил на своё ложе и снял платье полностью, оставив его в ногах.
“О, Аллах! Как такое возможно? Мой старый муж совсем не похож на того, который сейчас со мной, здесь, на брачном ложе!” – подумала Зорица, не сдержав стон удовольствия.
Ещё несколько минут назад она готова была умереть, чем войти в эту комнату, где находился сейчас её муж, и умерла бы, если бы ей не было так жаль дедушку, да и страшно не попасть в райские сады, куда никогда не подают те, кто решил свести счёты с жизнью.
Она согласилась стать женой старого торговца сбруями, вдовца, который однажды на рынке приметил её и стал докучать своим вниманием, останавливал с разговорами, пытался угощать сладостями, дарить подарки.
Однако Зорица отвергала его, очень уж старый и противный был этот торговец. “Вот если бы Башат приехал” – тайно мечтала она, но так и не дождалась того, к кому потянулась её душа.
А потом случилась беда – дедушка шёл по улице, и его сбила карета. Раны были не слишком серьёзные, однако на лечение ушли все деньги, которые оставил им на проживание хозяин дома.
Тут-то и предложил свою помощь старый Юсуф, так звали торговца. Зорица категорически отказалась, она пыталась найти хоть какую-то работу, но её никто не брал, слишком юной и худенькой она выглядела.
Денег не хватало не только на лекарства, но даже на еду. А навязчивый торговец не отставал, предлагая свою помощь.
Он несколько раз приходил к дедушке, разговаривал с ним по душам, говорил, как сильно полюбил его внучку, и готов осыпать её золотом, которого у него много. Так он говорил.
Однажды добрая женщина на рынке поинтересовалась, всё ли у неё в порядке и не нужно ли ей помочь, девушка собралась, было, ей всё рассказать, но, подумав, не стала этого делать, боясь, что та не поймёт её, а, возможно, осудит. Пожаловаться на торговца она не могла, потому что на рынке к нему относились с почтением и считали самым выгодным женихом. А просто попросить денег у незнакомой хатун ей было стыдно.
Дедушка сначала просил её присмотреться к вдовцу, а потом стал убеждать, что лучшего жениха ей не найти. А этот не такой уж и старый, и с виду симпатичный, на вкус дедушки.
Через неделю дедушке стало совсем плохо, и Зорица ответила торговцу “да”. Юсуф в один из дней без предупреждения привёз к ним служителя мечети, который провёл обряд никяха. В этот же день он собрался увезти молодую жену в свой дом, но она попросилась остаться с дедушкой, пока тому станет хоть немного легче.
Скрепя сердце Юсуф согласился, купил деду лекарства и пообещал вернуться за Зорицей через неделю.
Всю эту неделю девушка вела внутреннюю борьбу с собой. Сначала она хотела выпить яд, потом собралась отравить мужа, но, испугавшись вечного наказания за грехи, прогнала эти мысли из головы.
Наконец, она решила не спорить с судьбой и смирилась. Конечно, она мечтала о любви, но тот, при мыслях о котором её сердечко пускалось вскачь, не приезжал и даже не давал о себе знать.
И вот сегодня старый муж приехал за ней, и она попросила его оставить её ещё на один день дома. Зорица понимала, что супруг потребует в конце концов разделить с ним ложе, и решила, что сделать это ей будет легче в своём доме, а не в чужом, коим она считала жилище Юсуфа. Муж согласился, но с условием, что останется на ночь, а рано поутру увезёт её к себе.
Зорица дождалась полуночи, надела платье для никяха, вуаль из очень плотной ткани, словно символ ожидавшей её беспросветной жизни, обречённо вышла из комнаты и пошла по коридору... но не в то крыло, где расположился её супруг, а прямиком в комнату Башата.
Судьба знает, что делает!
И вот сейчас, сгорая от наслаждения, девушка пребывала в сильном удивлении и растерянности. Она не может сдержать стоны удовольствия, несмотря на ненависть к своему мужу.
В полной темноте она ничего не видела, но была окутана невероятным запахом свежести утреннего ветра, пыли из-под цокота копыт, горьким ароматом лесной полыни, ощущала на губах привкус чистой родниковой воды.
Это дурманило её разум, не давало сосредоточиться мыслям и уносило в море необычных сладостных ощущений.
А Башат, чувствуя, как она хватала его за волосы, прижимала к себе, не желая прерывать сладкой муки, вновь и вновь добивался её стонов, сгорая от страсти.
“О, Аллах! Ты девственна?!” – наконец, издал он хриплый рык и провалился в бездну неистовства.
- Волосы…откуда…- вскрикнула она, стала жадно хватать губами воздух и заметалась по подушке, сминая руками шёлк простыней…
Несколько минут спустя в комнате стало тихо.
Постепенно вернувшись в реальность, Башат не знал, что ему делать.
На его руке лежала юная и неопытная Зорица, но огня в ней было больше, чем в любой из тех гурий, которых он когда-либо знал.
“Что это было? Зачем она решила подарить мне свою невинность? Не увидев меня, не поговорив со мной? О, Аллах! Что происходит?” – думал он, боясь пошевелиться, чтобы не нарушить ровное спокойное дыхание, уснувшей девушки.
Спустя несколько минут она пошевелилась и резко замерла. Он почувствовал, как она подняла руку и несколько раз провела по его длинным волосам, груди, мускулистым рукам.
- Кто Вы?! – вдруг, вскрикнула она, вскочила схватила покрывало и спрыгнула с кровати.
- Тихо, тихо, не пугайся, стой, - произнёс он, встал и взял её за плечи.
- Не трогайте меня, я сейчас буду кричать, помогите…- и правда вскрикнула она, но он прижал её к себе.
- Зорица, успокойся, я понял, что произошла какая-то чудовищная ошибка, я Башат, сейчас я зажгу свечи, и ты мне всё расскажешь, - спокойным голосом произнёс он.
- Кто-о-о?! – выдохнула она, - Башат?! – Зажгите свечи.
Он усадил её на кровать, отошёл в сторону, и вскоре комната наполнилась тусклым светом.
Зорица взглянула на мужчину и тотчас закрыла лицо ладонями.
- Не смотрите на меня…пожалуйста. Что я наделала! Как стыдно! Отвернитесь, пожалуйста…я оденусь и уйду…
- Ты никуда не уйдёшь, Зорица, пока не расскажешь мне всё, - спокойно, но твёрдо сказал он. – Скажи мне, что произошло? К кому ты хотела прийти, а попала ко мне?
- Я не хотела, совсем не хотела к нему, - яростно замотала она головой и, вдруг, улыбнулась. – А знаешь, я счастлива, что ошиблась дверью, и что на его месте оказался ты! – благостно вздохнула она, - я мечтала об этом, так и случилось! И мне совсем не стыдно. Твой запах, запах горькой полыни останется со мной навсегда! Да, конечно, я расскажу тебе всё, раз ты хочешь знать, слушай.
И Зорица подробно поведала Башату о том, как они с дедушкой жили в его доме всё это время.
- Ну вот, я шла к своему мужу, а пришла к тебе, - закончила она свою печальную историю.
Башат несколько минут сидел в раздумьях, наконец, встал перед девушкой на колени, взял её за руки и медленно, но уверенно произнёс:
- Зорица, ты теперь моя жена, и не чья больше. Если ты, конечно, не против. Что скажешь, любимая, ты согласна?
Она широко раскрытыми глазами всматривалась в его лицо, словно пытаясь понять, не шутит ли он. Но взгляд Башата говорил ей, что все его слова чистая правда, и что это не сон, и что он любит её.
Едва сдерживая слёзы, она тоже призналась ему в любви и охотно согласилась стать ему женой.
Не дожидаясь утра, Башат пошёл в комнату, в которой спал Юсуф, поднял его с кровати, взял за горло и слегка оторвал от пола.
- Выбирай: или ты трижды кричишь “Развожусь”, или я тебе сверну шею.
Торговец, конечно, выбрал первый вариант.
На следующий день в дом Башата ещё раз пришёл служитель мечети и снова провёл свадебный обряд, только теперь между Башатом и Зорицей.
А вечером счастливые молодожёны отправились в гости к Рустему-паше.