В этой секуляризованной среде политики, а возможно, и институционализированной Церкви, постоянно возникают протестные движения, когда государство своими решениями считает, что оно принижает православные религиозные чувства и этику, а официальная церковная администрация несет ответственность за то, что не реагирует должным образом. Следующий шаг - перейти от протеста к организованному взятию на себя политической власти, чтобы заинтересованные лица оказались внутри и могли позитивно влиять на ситуацию, блокируя при этом негативные политические решения. А поскольку партийные группировки меньшинства не в состоянии добиться того, что они обещали своим нежным избирателям, они играют свою роль в своеобразном и, по сути, лозунговом исповедании веры, основанном на своеобразной форме церковной идеологии.
Наше приложение:
Идеологической или навязчивой отправной точкой таких движений обычно является, с одной стороны, частичное или полное отождествление веры в Бога с верой в нацию, вплоть до требования посвятить Церковь исключительно служению национальной идеологии (этнофилетизм), а с другой - недовольство ее позицией по решению актуальных проблем. Примером тому недавно стал коронный вирус, когда государство осуждалось за атеизм и гонения на верующих, а Церковь как институт рассматривалась как отступившая от Православия и проводящая политику антицерковной целесообразности.
Все это, однако, естественным образом выставляет православную веру и православную церковь в неприглядном свете, особенно когда подобные группировки пытаются взять на себя богословскую, пастырскую и церковную роль, используя свои крайние, фабульные, пиетистские, юридические, этнофилетические и идеологические интерпретации и выводы. В результате политики в коридорах власти и вне их, а также журналисты и прочие искатели возможности полить грязью получают возможность для злонамеренной критики, направленной, к сожалению, не столько на самих верующих, сколько на Церковь.
Самым страшным злом, конечно, является распространенное высокомерное мнение о том, что Церковь как институт не справляется со своей задачей, в частности, с тем, чтобы мощно и при любой возможности исповедовать свое православное богословское послание. И что она не обладает достаточным лидерским потенциалом, чтобы противостоять тем уступкам, компромиссам и особым послаблениям, которые трактуются как уступки и предательство православия. Сопутствующим фактором такой позиции является самопровозглашенное принятие на себя исторической ответственности за заполнение пустоты и восстановление Православия.
Однако представление и распространение евангельской истины, толкуемой и формулируемой исключительно Церковью, не может быть делом политиков, а только церковных деятелей, выполняющих миссию Церкви по распространению слова Божия и исцелению своих членов от греховных ран. Что касается содержания евангелизации, то она по своей природе радикальна, аутентична, бескомпромиссна, бескорыстна, уникальна, неизменна и, главное, беспристрастна и объединительна.
Это ни в коем случае не может быть посланием и политической практикой каких-либо православных партийных образований, просто потому, что само их присутствие свидетельствует о разделении и раздробленности в едином теле Церкви. Тем более когда борьба за власть сопровождается духовным шантажом, благовидным обманом избирателей, легковесными и противоречивыми аргументами, закулисными компромиссами и махинациями, сокрытием истинных мотивов. Более того, ни разу в политике не преобладала мораль, а только целесообразность, соответствующая определенным, базовым моральным представлениям. Характерным для эгоизма и шантажа, заложенного в послании религиозных партий, является следующая цитата лидера греческой партии Христианская демократия: Христиане, не входящие в эту партию, не будут настоящими христианами, они будут формальными христианами, а на самом деле - материалистами, принадлежащими либо к правому, либо к левому крылу.
Так возможна ли православная христианская политика? Конечно, если воспринимать Евангелие как политический манифест, как книгу политики с явно правыми средствами. И если мы считаем, что политические программы могут представлять собой богословские или моралистические трактаты. Но такой ответ уже был дан в прошлом веке западным секуляризованным (идеологизированным и политизированным) христианством, когда господствовало так называемое политическое богословие. Восточная Православная Церковь, верно следовавшая за Христом и ранней Церковью, никогда не допускала мысли о функционировании в качестве политического агента. Она считала, что христианам не нужно принадлежать к какой-либо христианской партии, чтобы утверждать и исповедовать свою христианскую идентичность и выполнять свои христианские обязанности. То же самое можно сказать и о самой Церкви. Для выполнения своей задачи в современном обществе она не должна превращаться в политическую структуру.