Дискуссия о взаимоотношениях между Христом, христианством и Церковью, с одной стороны, и политикой - с другой, очень стара. Она сосредоточена на сотрудничестве или противостоянии, обмене или подмене ролей и началась с их переплетения, которое привело к национализации Церкви.
Наше приложение:
Естественно, этому предшествовало время Ветхого Завета, когда в рамках договора между народом и Богом последний не только занимался вопросами управления народом, но и обеспечивал его соответствующим законодательством.
В Новом Завете ситуация совершенно иная. Сам Христос определил отношения между Богом и кесарем, проявив при этом большую осторожность, не в практическом, а в моральном плане, чтобы не научить ничему, что могло бы привести его последователей, духовенство и мирян, к праву или обязанности искать у светских лидеров или приписывать им то, что по праву принадлежит Богу. Точно так же не следует искать у Бога и Его представителей того, что связано с политикой и политиками. Следует подчеркнуть, что земная родина Христа как Бога и человека была завоевана римлянами и что сам Господь никогда не связывал обещанное спасение душ и восстановление общения между родом человеческим и Богом с необходимостью национального освобождения, хотя и подтверждал, что власть светского руководства установлена свыше и от Бога.
Несмотря на институционализацию, в течение первых трех столетий Церковь продолжала действовать на тех же основаниях, и это стало причиной гонений с миллионами мучеников, отказавшихся подчинить свою веру требованиям светского руководства. В это время борьба за веру имела больше элементов добровольного мученичества, в отличие от той тактики, которая применялась после соединения Церкви и государства. Тогда борьба за веру отождествлялась с принесением в жертву язычников и инаковерующих во имя Бога и истины. Эту миссию государство брало на себя в контексте взаимных обязательств, поскольку церковь как институт вряд ли могла потворствовать и благословлять насилие, по крайней мере на Востоке. Более того, именно по этой причине Церковь упорно отказывалась от идеи соединения церковной и политической власти в одном лице, полагая, что они несовместимы. Как может человек, с одной стороны, проповедовать и обещать любовь, примирение и мир, а с другой - одобрять применение насилия.
Именно на этой несовместимости основана необходимость разграничения ролей церковных и политических лидеров, несмотря на то, что и те, и другие считаются богоданными, в том смысле, что никакая власть не может существовать и функционировать вне Божьего владычества, хотя политические лидеры получают свою власть не непосредственно от Бога, а от народа.
В любом случае, в силу своей роли, политические лидеры имеют своей основной задачей управление социальным грехом, который в большинстве случаев выражается в социальной несправедливости и беспорядке. Они должны отвечать за социальную сплоченность, социальный порядок и, в особенности, за социальную справедливость. В этом контексте и в той мере, в какой они не могут быть обеспечены мирными методами и моральным регулированием, политическая власть обязана использовать аморальные средства, такие как прямое или косвенное насилие, при условии, что оно осуществляется законно и во имя социальных интересов.
Взаимоотношения политических лидеров с Богом и религией различаются в зависимости от времени и сложившихся политических и религиозных условий. Так, исторически мы имеем:
а) отождествление религиозной и политической идеологии и практики: политика осуществляется исключительно на основе религиозных догм и этики. Это теократическая система власти.\nб) частичное отождествление религии и политики: политика заимствует у религии ее идеологическую основу, т.е. определенные религиозные принципы, которые она интегрирует в собственную идеологическую программу. Этой политики придерживались так называемые христианские партии: Христианские демократы, Христианские социалисты, Анархо-христиане и т.д.
При этом дискурс политиков, особенно партийных, по своей природе дипломатичен, лицемерен, демагогичен, порой реваншистский, утилитарный, эгоистичный, подчиняющийся правилу Мы и Они. Она сопровождается религиозными ссылками и проявлениями поведения, такими, например, как внезапное и эпизодическое посещение церкви, надуманные визиты в монастыри или другие виды религиозной деятельности.
Когда партии используют слово Божие, Церковь и, в частности, религиозные чувства своих членов в качестве инструмента, они, конечно, не делают это по религиозным причинам, например, чтобы показать глубину религиозных чувств в партии или добавить или расширить религиозный дискурс на благо общества. Скорее, они делают это исключительно для того, чтобы получить голоса избирателей. В данном случае оправданы разговоры, с одной стороны, о глумлении над Богом, а с другой - о попытке обмануть наивный и набожный электорат.
в) полное разделение религии и политики: политика осуществляется в отсутствие, а иногда и в конкуренции с религией или вопреки ей. Это реализуется при зарождении религии или, порой, секуляризации политики. В первом случае можно обратиться к истокам христианства до окончания гонений и утверждения христианства в качестве официальной религии, во втором - к сегодняшней ситуации в режимах, где религия вновь подвергается гонениям, или в системах, где преобладает нейтралитет.\nг) сосуществование, взаимная поддержка и служение общим интересам в духе давать и брать. Каждая сторона старается взять на себя наименьшие обязательства и получить наибольшую выгоду. История показывает, что если Церковь, как правило, оставалась верна своим обязательствам, то политика была настроена скорее на проявление недобросовестности, вмешательство в работу Церкви и препятствование ей. Это относилось как к левым, так и к правым. Будучи атеистической и революционной, левая политика почти всегда стремилась если не к уничтожению веры и выражающих ее институтов, то, по крайней мере, к отделению Церкви от государства. Правые, будучи теистами и антиреволюционерами, стремились к тому, чтобы их отношения с церковью были такими, чтобы она либо поддерживала правую власть, либо санкционировала ее действия. Что касается поддержки и последовательности политики правых в отношении согласованных обязательств перед Церковью, то они всегда зависят от политической выгоды и, в особенности, от политических издержек.