В основном конкурсе Каннского фестиваля — снова 2021 год, когда все были в восторге от одного искреннего и искристого международного фильма с Юрой Борисовым. Но теперь он называется не «Купе номер шесть», а «Анора», и его сняли в Америке, а не в России. Егор Москвитин рассказывает, каким получился новый фильм Шона Бейкера — человека с телефонным аппаратом, который начинал со снятых на айфон рождественских сказок про бродяг, а теперь стал для Америки новым Фрэнком Капрой.
Юная Ани (Майки Мэдисон из «Однажды в Голливуде») не любит свое полное имя Анора и работу свою — танцевать у шеста и на коленях у мужчин — тоже не любит, но делает хорошо и на судьбу не ропщет. А еще она немного говорит (благодаря бабушке) по-русски, поэтому из всех стриптизерш именно ей достается еще более юный клиент по имени Ваня (Марк Эйдельштейн). Сын русского олигарха живет в огромном особняке, тусуется, как в клипе Party Like A Russian, много играет на PlayStation и до смерти боится своих далеких (оба в Москве) предков (Алексей Серебряков и Дарья Екамасова). У Ани и Вани возникает связь, которая поначалу кажется ремейком «Красотки»: сперва он платит ей за секс, потом за то, чтобы вместе провести новогодние праздники, а затем и вовсе зовет в жены, чтобы стать американцем и не возвращаться в Россию. Девушка, привыкшая выживать за счет своего тела и выросшая на мечте о Диснейворлде (гремучая смесь и милый привет «Проекту Флорида»), соглашается.
Но фильм на этом не заканчивается, а только начинается — и из подростковой «Красотки» превращается в упоительное полукриминальное роуд-муви. Русские родители летят в Америку с целью разлучить новобрачных Рому и Юлю. А в авангарде красного вторжения оказываются потешные армянские гангстеры (Карен Карагулян и Ваче Товмасян, порой переигрывающие даже дуэт из «Один дома») и мрачный, но тоже любящий бабушек gopnik Igor (похититель любого кадра Юра Борисов).
«Анора» — это лучистое и легкое, смешное и искреннее в своем человеколюбии кино, режиссер которого даже в 53 года выглядит как самый добрый на свете и при этом по каким-то причинам очень счастливый ребенок. Это было ясно еще в 2018 году, когда во время zoom-обсуждения после российской премьеры «Проекта Флорида» в кадр то и дело лезли собаки Бейкера, а сам он трогательно хлопал в ладоши каждый раз, когда кто-то из российских зрителей угадывал, почему он использовал тот или иной прием. Выражение «святая простота» могло бы быть вторым именем Бейкера; через этого товарища и правда льется какой-то свет, который чувствуется в каждом диалоге и каждом кадре. «Анора» — прекраснодушная история о банде аутсайдеров, о сломанных цветах, о городе потерянных детей, о земле кочевников и о доброте незнакомцев, в которую даже после кошмара верила героиня «Трамвая «Желание». Разбираться в том, как такое кино делается, — все равно что опровергать чудеса; хочется просто думать, что такими, как Бейкер, движет наитие, которое нисходит на нужных людей в нужный момент. Движет — и точка.
И если счастье — это когда тебя понимают, то Шону Бейкеру лучше не читать советских газет. Западные СМИ дружно хвалят фильм за его умение замечать, утешать и воспевать самых незащищенных людей на свете и делать это с подлинной эмпатией, без спекуляций. Российские критики же принялись спорить о том, романтизирует ли фильм русскую душу в 2024 году и эксплуатирует ли стереотипы о наших людях.
Но, кажется, на «Анору» все же стоит смотреть как на чисто американскую историю, в которой на месте очаровавших всех Марка Эйдельштейна и Юры Борисова (и появляющихся ненадолго, но тоже эффектных Дарьи Екамасовой из «Гив ми либерти» и Алексея Серебрякова) мог оказаться кто угодно. Так что остается лишь радоваться, что в начале 2023 года Шон Бейкер не отказался от русских героев и российских актеров.
И такая оптика (возможно, искаженная — но так видится из-за океана) тут же превращает инди-режиссера в наследника великих американских пахарей доброты. От Фрэнка Капры («Эта прекрасная жизнь») и Джона Хьюза («Самолетом, поездом, машиной») до Пола Мазурски («Москва на Гудзоне») и Мартина Бреста («Успеть к полуночи»). Не исключено, что этот список однажды пополнит и Кирилл Михановский («Гив ми либерти») — если будет снимать фильмы чаще, чем раз в десять лет.
Как и Капра, Шон Бейкер инстинктивно ищет защиты у Рождества и совета у сказки: события «Мандарина» и «Аноры» начинаются в сочельник, а «Проект Флорида» и «Красная ракета» следуют фольклорной структуре. В одном фильме девочка сбегает из грязного отеля в манящий Диснейворлд, а в другой добрый молодец раскатывает по городу на велосипеде с низкой посадкой и выполняет потешные квесты. «Анора» из-за незаметно зреющего конфликта между героями Эйдельштейна и Борисова тоже развивается, как сказка о двух братцах и одной красной девице. Один — нарядный царевич, другой — тихий богатырь. Но и спящей красавице лучше не забывать, что она женщина XXI века.
Как и Джон Хьюз, Шон Бейкер дробит фильм на акты, скорость которых зависит от того, как быстро герои перебирают ногами. Первые полчаса — сказка про Золушку из стриптиз-клуба, беспечную молодость, неуклюжий секс, мальчишник в Вегасе и новогоднее похмелье. Магический реализм у Бейкера вовремя приглушается то телесной комедией, то грязной лексикой (вот бы кто-то объяснил иностранцам, как здорово здесь матерятся на русском), то операторским тремором. Подобно сбоящей иллюзии из «Матрицы», фильм то и дело аккуратно возвращает героев из сказки в быль. Эта часть фильма, кстати, настоящий бенефис Марка Эйдельштейна как главного амбассадора сегодня этой самой беспечной молодости; мем про то, что он наш Шаламе, теперь наконец-то подхватили и американцы.
Следующие полчаса — уморительная слэпстик-комедия в духе «Один дома», где себя проявляют уже армянские актеры и немногословный Юра Борисов, еще никогда не игравший таких зрелых мужчин — даже в байопиках про Калашникова и танкистов. А второй час фильма — турбулентное роуд-муви со всем, что так дорого американцам: дайнерами, барами, аэропортами и судами.
Как и Пол Мазурски, Бейкер не боится давать трибуну иммигрантам. В «Москве на Гудзоне» герой Робина Уильямса бежал из СССР в Штаты, но и не думал переставать быть русским; и ровно это его в конце концов и спасало. В «Аноре» зрителей ждет целый автобусный тур по Брайтону, а поначалу поверхностная карикатура на мальчика-мажора и его родителей-олигархов в конце концов сложится в большую и печальную фреску. Талант, а то и дар Бейкера — в умении искренне интересоваться и без снисхождения сопереживать всем. Бывшим заключенным в «Мандарине»; проигравшим жизнь мужчинам, малолетним матерям и «белому мусору» в «Проекте Флорида»; искателям счастья в порноиндустрии в «Красной ракете». Теперь пришла пора вернуться к секс-работницам и присмотреться к армянам и русским — такого меткого взора, как у Бейкера, хватит на всех.
Если забыть о радости за своих, настоящая звезда фильма — героиня 25-летней Майки Мэдисон. В финале — неожиданно и неуклюже драматичном после двух часов комедии, но тихом и пронзительном — еще неполноценная Ани усваивает важнейший урок и наконец-то становится Анорой. Сколько бы вокруг ни крутилось мальчиков, это история взросления девочки — возможно, той самой, которая заблудилась в Диснейворлде в «Проекте Флорида» или выбрала не ту карьеру в «Красной ракете».
И наконец, как и Пол Мазурски в «Успеть к полудню», Бейкер знает, что любая проповедь усваивается лучше, если завести таймер. В этот раз героям надо успеть не к полуночи, а к обеду следующего дня, когда в Нью-Йорке приземлится частный джет русского олигарха. И путешествие сквозь бруклинскую ночь поэтому только набирает скорость. Героев ждут и аварии, и драки, и трипы, и снегопады — а в то, что фильм шел 139 минут, не веришь и после титров.
В 2007 году Абель Феррара привез в Канны волшебный фильм «Сказки стриптиз-клуба» о том, что вера в чудо может быть способом организации жизни. Кто же тогда знал, что самая лучшая каннская сказка стриптиз-клуба родится через 17 лет.