Матросовский полк…
Преамбула:
- А, Вы, товарищ капитан, почему в этой шеренге?
- Капитан Лекус. В этой шеренге я согласно Вашего приказа.
- Что за Приказ?
- Я служил начальником автомобильной службы 29-го топогеодезического отряда и был понижен в должности, после гибели солдата, хотя не было даже дознания.
- Товарищ Герасимов, я знаю об этом происшествии. Того командира отряда там больше нет-наворотил он дел. Если в дивизии есть соответствующая вакантная должность, то восстановите капитана. Если нет, то передайте его данные моему порученцу и управление кадров найдет ему должность. Служи дальше, капитан!
- Есть, товарищ Командующий. Благодарю Вас!
- Не за что. Всякое бывает за время службы.
Надеюсь, Вы поняли, что меня фактически реабилитировал Командующий войсками Прибалтийского военного округа генерал – полковник Кузьмин. Не скажу, что я был безмерно счастлив, видимо что-то во мне уже сломалось. Не было радости от того, что был дезавуирован Дыба (мстительность - не моё). Но определённые положительные эмоции я получил.
А произошло следующее. В дивизию приехал Командующий войсками округа и проводил строевой смотр. Я был дежурным по батальону и не должен быть на смотре, но ротный, был не в форме по внешнему виду и подменил меня, а я занял место в строю ОБМО на плаце дивизии.
По команде, для осмотра я занял своё место в шеренге командиров взводов и видимо привлек внимание Командующего, которого удивило, что среди молодых лейтенантов и прапорщиков находится очень стройный и уже не молодой, по военным меркам, капитан. Представлял дивизию, в отсутствии командира, находящегося в отпуске, начальник штаба дивизии - подполковник Герасимов В.В.
Именно тот самый Герасимов, который сейчас в должности начальника Генерального штаба. Буквально на следующий день я был вызван к нему в штаб дивизии. Мне была предложена должность помощника начальника автослужбы полка в этом же городке, на что я согласился.
Позднее я не раз соприкасался с Валерием Васильевичем по службе, заступая в наряд дежурным по караулам, и у меня о нем остались хорошие воспоминания. В двухтысячных годах я в репортаже о Параде Победы на Красной площади, увидел его в должности Командующего войсками Московского военного округа, чему был удивлен – столько лет прошло. Интересно: а узнал бы он меня сейчас? Думаю, что не узнал бы и не вспомнил бы тот эпизод, что вполне нормально.
Через день я уже представлялся командиру полка, а перед этим пришлось поработать над формой: прикрепить знак «Гвардия», менять черные петлицы на красные и срочно купить фуражку с красным околышем, что очень нелюбимо «мазутами».
Если в ОБМО, служба было тихой и размеренной, то полк мне напомнил разворошенный улей. Развернутый по штату военного времени полк – серьезная и многочисленная военная организация, в которой большое количество техники и вооружения: БТР, танки, артиллерия, радиостанции, автомобили на любой вкус и размер, начиная с транспортера переднего края ЛуАЗ -967.
Для дивизии полк им. Матросова был базовым, решая постоянные задачи и вводные, которые поступали порой по пять раз за день. Скучать не приходилось: полевые выходы, учения батальонов, дивизионов и других подразделении. Мне даже это все нравилось, особенно обязательные стрельбы из всех видов оружия, а зрелище действий батальона в наступлении при поддержке танков просто завораживало.
Прошло уже много лет и, к сожалению, за неполные два года произошло столько событий, что я уже просто не могу восстановить их хронологию, потому, что начался не самый светлый период истории Вооруженных сил, и он как-то вытеснил детали и эпизоды службы в полку.
Я могу путать хронологию событий и поэтому просто попробую восстановить те ощущения и некоторые факты. Сейчас я уже не могу вспомнить имена и лица сослуживцев, так стремительно менялась обстановка в стране и в Армии, начиная с событий в Тбилиси и Вильнюсе, что текучка кадров в полку была просто запредельной.
Само понятие «помощник», предусматривает ограничение самостоятельности в принятии решений по службе и предполагает исполнительскую деятельность, особенно в бумажно-учетном творчестве. Но я снова был приписан к родной гавани и занимался тем, что хорошо знал и умел, но пока на несколько низком уровне.
Начальником был мой земляк, с которым мы были в одной группе при поступлении, но он учился 4 года и буквально за неделю до меня был назначен на должность. У нас сложились нормальные служебные отношения, и проблем не возникало. Позднее, когда уже дивизия и полк находились в периоде «полураспада», между нами сложилась не злая и нормальная конкуренция.
Дело в том, что пришло какое-то распоряжение направить для дальнейшего прохождения службы в наше училище офицера - выпускника в звании капитана/майора. Мы оба подсуетились, но выбрали в итоге его. Оно и понятно, меня хоть и восстановили, но послужной список не изменить и не объяснить, что я был на дыбе.
Мы встречались позже в училище и на хоккее, но дружбы не водили. Возможно, я иду в переоценке своих качеств и умений, но Шпехт, узнав об этой истории многозначительно покряхтел….. , я его очень хорошо понял без лишних слов, он тогда еще служил в училище. Но это все было правильно и я не вправе кряхтеть на эту тему.
Однажды мне довелось побывать в Цесисе. Я с бойцом перегонял Урал на ремзавод в Риге и под вечер мы проезжали через Цесис. Я решил попробовать остановиться там, на ночь, зная от самого Командующего, что Дыбы уже нет, ну и смешно отрицать, что я не хотел узнать подробности.
Я зашел в отряд и у КПП встретил нового командира - того самого майора Губанова. Он без проблем распорядился впустить машину в парк, разместить и накормить водителя, а меня ПРИГЛАСИЛ в бывший дыбин офис, в котором еще витал его дух. Состоялся нормальный разговор, в ходе которого я узнал, что моя должность вакантна и Губанов предложил мне занять её при его содействии.
Я не вспомню деталей беседы, но был момент, какой-то нюанс, где содержалось что-то вроде извинение за те события. Возможно, я был не прав, что отказался: видимо сработало ассоциативное мышление.
Про Дыбу я у нового командира не уточнял, но бывшие сослуживцы мне рассказали, что приезжали большие чины, долго с ним беседовали и очень быстро он покинул должность, перебравшись в Харьков преподавать тактику, не то на военной кафедре, не то в военном училище.
Коллеги устроили по этому поводу знатный курултай, видимо с плясками и чтением стихов. И уже через много лет через соцсеть, я узнал, что он долго неизлечимо болел и перешел на цокольный этаж бытия.
Несоветская Эстония.
Вы же помните то время? Повторюсь, что я могу путать хронологию событий, но попробую увязать тот период полураспада СССР с полураспадом в армейской среде того периода. А началось все с Литвы, с событий на телецентре.
Возможно, я ошибаюсь, но мне думается, что правящие круги, очень тонко использовали момент и начали играть на национальных чувствах литовцев. Они- то прекрасно понимали, что управлять пусть небольшим суверенным государством гораздо интереснее, чем союзной республикой, на этом фоне у власти оказался человек крайних националистических взглядов и жаждущий славы: маленькая личность, преподаватель консерватории Витаутас Ландсбергис – человек, без какого либо, как сейчас говорят, бэкграунда в административно-политической деятельности.
Внешне он мне напоминал чертика в исполнении Г.Миляра (заслуженной бабы-яги СССР) в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Он начал именно с наезда на Армию, особенно на фоне разбирательств, на Съезде народных депутатов СССР, событий в Тбилиси и публичной порки генерала Родионова.
Я не буду давать оценку тем событиям, меня там не было. Но с последствиями пришлось столкнуться. Армия стала каким-то именем нарицательным, особенно в Прибалтике. Я участвовал в последнем параде в Таллине 7 ноября 1990 г.
Было просто так неприятно, что не передать: мы шли парадным строем под свист и улюлюканье толпы эстонской молодежи, ладно хоть камнями не бросали, а ответить мы не могли.
Думаю, что они то, как раз и провоцировали конфликт, не зря кругом была масса журналистов, в том числе и финских, в готовности осветить очередную сенсацию о произволе советских военных…»
(продолжение - https://dzen.ru/a/ZlM-7F_CZgG8AqaF)
