Щебет птиц и шум мотороллеров прогоняют сон с улочек Уи на рассвете. Городок просыпается рано, чтобы успеть справиться с множеством важных и не очень дел до того, как летняя жара придавит своей душной тяжестью его обитателей.
Дядюшка Ван уже занял неизменное место на невысокой табуретке у входа в свою лавчонку, где на полках в коробках, ящичках и мешочках разложена тысяча важных мелочей вроде дверных петель, гвоздей, гаек и болтиков, пильных полотен и прочей дребедени, местами изрядно покрывшейся ржавчиной. Выручка от торговли, конечно, мизерная, но дядюшка Ван не расстраивается. Обут, одет, за лавчонкой у него – комнатушка с кроватью и телевизором на кривоногом столике. А еду приносит хозяйка небольшого ресторанчика, улыбчивая Чэнчунь. А может, сегодня прибежит её сынишка, Сяо Лан. Он часто забегает к старику перед школой или заходит вечером, с серьёзным видом расспрашивает дядюшку о здоровье, усаживается рядом на низкую ступенечку у входа, рассказывает последние новости или, когда Шушу Ван в настроении, расспрашивает его о старых временах. Дядюшка Ван много повидал на своём веку. Когда он начинает говорить, его глаза смотрят куда-то вдаль, и кажется, будто видит он что-то там, за поросшими лесом горами и даже дальше, за облаками, тяжелеющими от влаги, поднимающейся к небу с разогретых зноем холмов. Дядюшка рассказывает неспешно, словно вспоминая, о маленьком мальчике Бэне, который пешком прошёл длинный путь к берегам солёного мутного моря, где жил его дядя, о ночной рыбалке, когда налетевший вдруг ветер погасил качающийся на носу лодки фонарь, о шумном и огромном городе, раскинувшемся на берегах реки, по водам которой сновали гружённые доверху баржи… Есть у дядюшки и любимая история. Сяо Лану она тоже очень нравится: то ли сказка, то ли быль о том, как Бэнь, заблудившись в лесу и оставшись ночевать на склоне горы, проснулся на рассвете от яркого света и увидел в небе удивительный танец дракона и феникса. Говорят, что такое случается только в определённый день определённого года, и только в одном месте на всей земле, но никто не может сказать, ни какой это день, ни какой именно год, ни где находится это место. Говорят ещё, что чешуйки дракона и перья феникса, упавшие с неба во время танца, могут сделать их обладателя самым счастливым, исполнив его заветные желания.
Но сегодня пакет с едой принесла дядюшке Чэнчунь. Дядюшка не был ей родственником. Когда-то давно он работал вместе с её отцом на фабрике. Дядюшку на фабрике уважали, хотя и был он простым мастером, проверявшим только что собранные лодочные моторы. Поговаривали, сам хозяин позвал его откуда-то из Шанхая, где дядюшка чинил моторы грузовых судёнышек в порту. Отец Чэнчунь сначала попал в ученики к Лао Вану, а затем стал начальником, но никогда не забывал своего старого учителя. Когда дядюшка решил, что на старости лет ему пора найти занятие поспокойнее, отец Чэнчунь помог купить ему эту лавочку недалеко от ресторанчика своей дочери и велел ей приглядывать за одиноким стариком. Дядюшка давно уже стал частью семьи Чэнчунь. Её муж работал далеко, приезжая домой только раз в год, на праздник весны. Мужу платили хорошие деньги, которые они старательно откладывали на развитие ресторанчика, мечтая сделать из него большой процветающий ресторан с множеством столов и отдельными комнатами для почётных гостей. Уи – городок небольшой, жителей в нём немного. Известен он своими горячими источниками и старинными постройками в округе, но лежит в стороне от больших дорог. Редкие туристы наведывались в эти места раньше. Однако скоростная железная дорога добралась наконец-то и до Уи. Городок обзавёлся собственным вокзалом, да не каким-нибудь стандартным, из стекла и бетона, которые высятся на прочих станциях, а построенным в стиле старинных дворцов и пагод, с изогнутыми крышами и яркими фонариками. В городок хлынули туристы, и Чэнчунь мечтала, что наконец-то её крохотный ресторанчик, куда приходили пообедать или поужинать только местные жители, станет лучшим рестораном в городе. Но для этого нужно немножко потерпеть, накопить денег, найти помещение побольше, купить мебель и большую плиту на кухню. И она терпит, скучая по мужу весь год.
Чэнчунь оставила дядюшке еду и заторопилась обратно, ведь впереди столько дел! Дядюшка неспешно позавтракал, затем снова устроился на скамеечке и прикрыл глаза, словно продолжая дремать в тени небольшого навеса над входом в лавку. Но он не спал. Ему нужно ещё раз всё обдумать, проверить, не забыл ли он чего, ведь именно завтра - тот самый день, когда он приступит к выполнению своего плана.
Ближе к вечеру он зашёл в магазинчик на соседней улице, купил небольшой термос с ситечком для заварки чая, несколько упаковок лапши, две пачки сухого печенья и ещё кое-какую мелочь, которую, вернувшись домой, старательно и аккуратно сложил в небольшой рюкзак. Достал бумажку из-под подушки и шёпотом, словно заучивая наизусть, что-то несколько раз повторил. Перед сном он долго сидел на кровати, не включая свет и телевизор, медленно кивая головой в такт своим мыслям.
Наутро Сяо Лан, принёсший еду, удивился, что дверь лавки дядюшки Вана закрыта, а его самого нет на скамеечке, но решил, что старик, наверно, ещё спит, и оставил пакет у входа, умчавшись на занятия в школу.
А дядюшка поднялся раньше обычного, ещё до рассвета. Всё было готово. Он ещё раз проверил, на месте ли деньги, затянул потуже верёвку старого рюкзачка и вышел из дома.
До вокзала он дошёл пешком. Ещё раз подивился огромному зданию, выросшему в долине, купил билет и устроился на одном из гладких пластиковых сидений в зале ожидания. Народ потихоньку собирался. В зале становилось шумно.На табло с расписанием номер нужного поезда загорелся зелёным. Пассажиры выстроились в очередь у турникета перед выходом на платформу. Турникеты зазвякали, пропуская людей к выходу. Старика вынес на платформу суетливый и шумный поток. Служащий станции, взглянув в его билет, под руку проводил дядюшку к месту остановки именно его вагона. Дядюшка ездил на поезде много-много лет назад, но часто видел по телевизору эти новые чудесные поезда, не зелёные и не синие, а белоснежные, остроносые, как самолёты. И неслись эти поезда почти с такой же скоростью. Дядюшке казалось, что и шумят они очень сильно, ведь невозможно так мчаться и не грохотать на всю округу. Но поезд подкрался к платформе мягко и тихо, словно огромный белоснежный дракон. Зашипев, разъехались в стороны двери, и из чрева дракона на перрон хлынули люди. Вежливая улыбчивая проводница помогла дядюшке зайти в вагон и показала его место в длинном ряду синих кресел.
Белоснежный дракон мягко отполз от перрона и набрал скорость. То погружаясь в длинные тёмные тоннели, то паря на рельсах, проложенных высоко над землёй на бетонных опорах, поезд понёс дядюшку на север. За окном мелькали дома, дороги и синие крыши заводов. Дядюшка поначалу дивился тому, как, оказывается, изменился мир за те годы, что он провёл у входа в свою лавку, но вскоре мысли унесли его в прошлое.
***
Сяо Бэнь всегда был очень занят, не смотря на свой малый возраст. Утром он бежал на занятия в школу, а вечером помогал отцу, державшему магазин тканей. Яркие рулоны шёлка, катушки и мотки нитей, пуговицы самых неожиданных форм и расцветок – всё это нравилось мальчику. Ещё больше ему, конечно, нравилось играть с приятелями, но родители с детства приучали его к тому, что он унаследует и продолжит дело отца. Не на Мейли же надеяться! Чего ждать от девчонки, пусть и очень хорошенькой, как говорили старшие? Мейли была старше его на целых шесть лет, но мальчик смотрел на неё немножко свысока. Выйдет замуж, нарожает детей, будет стирать, убирать да готовить. Она и сейчас всё больше времени проводит рядом с матерью, помогая той по дому.
Но мир вокруг вдруг словно начал выворачиваться наизнанку. Привычные вещи ломались, рассыпались, изменялись до неузнаваемости. Бэнь не понимал, что происходит. Закрылась школа. Глаза Ма всё чаще были красными от слёз, а вечером он прислушивался к голосам взрослых, не понимая смысла разговоров, улавливая только тревогу и страх в низком голосе отца. На двери магазина повис большой замок. Мейли сменила яркие платья на серую форму и по вечерам уходила на какие-то занятия по распоряжению странных людей, однажды без стука явившихся в их дом. Возвращалась она поздно, но Бэнь не спал, прислушиваясь к лёгким шагам сестры, а затем – к её тихому плачу.
Тем утром Мейли не вышла к завтраку из своей комнаты. Ма отправила Сяо Бэня за сестрой. На стук в дверь ответа не последовало, Бэнь осторожно заглянул в комнату и отпрянул, увидев в воздухе перед лицом неестественно белые ноги Мейли.
Он смутно помнил всё, что происходило потом: крик и слёзы матери, отчаянное молчание отца, сидевшего у стола, обхватив голову руками, словно спрятавшись от огромного горя, накрывшего их дом. Это горе, казалось, полностью поглотило все краски и звуки вокруг и со временем всё сгущалось, оседая по углам тяжёлой пылью.
Тишину разорвал требовательный стук и сразу за ним – грохот распахнутой двери однажды вечером. Отец медленно поднялся на дрожащие ноги, а мать, схватив Бэня в охапку, рывком распахнула окно и вытолкнула его в темноту, прошептав только: «Беги быстрее!»
Сердце мальчика трепыхалось от страха, словно пойманная в силки птичка. Перескочив через грядки, он шмыгнул в тёмные заросли кустарника и помчал вверх по склону горы, высившейся сразу за рядом домов их посёлка. Он бежал бы и бежал, но выбился из сил и упал лицом в траву, не ощущая, как расцарапанная кожа саднит от капель скатывающегося пота. Далеко внизу раздавались крики и плач. Через время всё стихло, и Бэнь понял, что возвращаться домой ему больше не надо. Никогда не надо.
Мальчик наконец отдышался и поднялся на ноги. Нужно было идти. Куда – он не знал, но уйти нужно как можно дальше. И он зашагал в гору, протянув перед лицом руку, чтобы защитить глаза от веток деревьев. Через какое-то время он оказался на уступе горы и, устроившись за стволом упавшего дерева, чтобы передохнуть и обдумать дальнейший путь, погрузился в тяжёлый сон.
***
Дядюшка Ван вышел на перрон Цзынаня и растерянно остановился. Он знал, что теперь ему нужно на автостанцию, там – взять билет на автобус и ехать ещё три часа. Он всё продумал, кроме одного: Цзынань тоже очень изменился. Где найти автостанцию в этом большом городе, если он не может понять, как выйти ему с перрона? Выручили его две молоденькие девушки, заботливо проводив старика к выходу, затем – через турникет до очереди на такси. Да, так будет проще всего, решил дядюшка. Денег ему хватит, а таксист довезёт его, куда нужно. А переночует он на автостанции, ведь автобус у него ранний, и к девяти утра дядюшка уже будет на месте. Остаток пути он хотел пройти пешком. Правда, после того, как старик растерялся на перроне Цзинаня, он начал волноваться, что дорога его затянется просто потому, что время слишком изменило знакомые когда-то места. Но волновался он зря.
Изменились дома и дороги. По-другому одеты люди. Но горы остались прежними. И выйдя из автобуса на нужной ему остановке, Ван долго стоял и смотрел на плавные очертания поросших лесом вершин. Надо же, оказалось, он до мелочей помнил каждый изгиб! Дядюшка зажмурился, пытаясь унять сердце, вдруг начавшее стучать так, словно та самая испугавшаяся в детстве птица вдруг решила вырваться на волю. Подождав, пока стук в груди успокоится, старик неспешно зашагал к горе, которая была целью его путешествия.
Окруженная лесными зарослями дорога вилась по склону, иногда открывая вид на посёлок внизу, превратившийся в городок. Дядюшка останавливался, чтобы передохнуть, и искал глазами хоть что-то знакомое. Вот там был магазин отца, но теперь виднеется большое здание с яркой вывеской. А вон там, где теперь проложена широкая дорога, стоял их дом.
Дядюшка свернул с дороги на тропу, поднимавшуюся вверх по склону. Идти стало труднее, но он упрямо шагал, чтобы до темноты успеть добраться до нужного места.
Последние шаги дались ему особенно тяжело. Вот он, этот уступ горы, на котором заснул маленький Бэнь в ту самую тёмную ночь в его жизни. От времени рассыпался ствол дерева, за которым он спрятался. Старик, тяжело дыша, опустился прямо на траву. Небо быстро темнело. Он достал из рюкзачка печенье и термос, перекусил, выпил чаю и стал ждать.
Лес за его спиной был полон шорохов и звуков. Дядюшка очень старался не заснуть, чтобы не пропустить то, ради чего он проделал такой дальний путь. Глядя в ночное небо, он вспоминал, как много лет назад Сяо Бэнь увидел здесь самое большое чудо на свете, как потом выбирался он из леса и шёл пешком в далёкий Циндао, где приютил его брат матери и научил управляться с лодкой.
Коротки летние ночи. Вот уже начало сереть небо, и звёзды одна за другой бледнели и таяли. Над покатыми вершинами гор заклубился утренний туман. Вдруг небо прорезал яркий луч света. За ним – второй, третий! Лучи были настолько яркими, что хотелось зажмуриться, но дядюшка боялся моргнуть, чтобы не пропустить даже мгновения того, что он так хотел увидеть ещё раз все эти долгие годы. Из поднимающихся над вершинами облаков взмыли в небо синечешуйчатый цзюлун и яркопёрый фэнхуан и закружились в стремительном танце, раскрашивая небо яркими цветами радуги. Тело цзюлуна, синего дракона, сворачивалось в мощные кольца; кружил вокруг дракона быстрый феникс. Всё стихло вокруг, даже предрассветное пение птиц умолкло, и два чудесных существа продолжали свой танец под музыку, которую нельзя было услышать, но можно было почувствовать.
Вспыхнул из-за гор первый луч солнца, и вмиг растаяли в небе и цзюлун, и фэнхуан. Только яркое разноцветное перо, медленно кружась, падало на землю. Дядюшка, не веря своему счастью, протянул руку, и перо мягко опустилось на его морщинистую ладонь. Старик прижал добычу к сердцу и закрыл глаза. На такую удачу он даже не рассчитывал! Всё, чего он хотел, - увидеть ещё раз танец дракона и феникса, ведь только он знал, где и когда случается такое чудо. Но теперь, держа в руке заветное перо, он снова почувствовал себя мальчиком, бегущим из школы домой, чтобы, пообедав, отправиться к отцу в магазин, пока мама с сестрой занимаются своими домашними делами…
Дядюшка вернулся на четвёртое утро. Чэнчунь уже и не думала увидеть старика снова. Конечно, его искали и даже написали заявление о пропаже. Чэнчунь плакала, не зная, как рассказать отцу, что дядюшка Ван исчез. Да и привязались к старику и она, и сынишка. А тут вдруг сам он вошёл в её ресторанчик и, улыбаясь, молча сел за стол. Чэнчунь всплеснула руками и, не поздоровавшись, начала ругать старика за то, что заставил всех волноваться и искать его. Дядюшка терпеливо слушал и кивал головой, соглашаясь с тем, что он «старый и бестолковый, поступает безответственно и заставляет всех нервничать и плакать». А когда Чэнчунь, наконец, выдохлась и велела помощнице накормить «этого непутёвого» Шушу Вана, дядюшка вдруг достал из-за пазухи какой-то конверт и вынул из него пёрышко. Двумя руками протянул он это пёрышко Чэнчунь: «Возьми. Теперь и муж вернётся, и ресторан вы откроете новый. Это ведь перо феникса!» Женщина, чуть поклонившись, приняла дядюшкин дар, поблагодарила и заспешила на кухню. Старик, похоже, совсем, выжил из ума: прошатался три дня, неизвестно, где, да ещё перо какое-то в подарок притащил! И она бросила пёрышко в угол.
Сяо Лан, вернувшись из школы и услышав новость о возвращении дядюшки, обрадовался и с готовностью согласился отнести старику ужин, а заодно расспросить, где же он пропадал всё это время. Он уже выбегал из кухни с пакетом в руках, как вдруг заметил в углу что-то яркое. Наклонившись, он поднял с пола пёрышко, переливающееся всеми цветами радуги. Бережно сдув с него пылинки, Сяо Лан забежал в свою комнату, спрятал пёрышко под подушку и вприпрыжку помчался к дядюшке Вану за новой сказкой.
Автор: Irynne
Источник: https://litclubbs.ru/articles/49529-tanec-drakona-i-feniksa.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: