Когда я писал вчера о том, что современные бегуны не дотягивают до уровня своих предшественников, которые творили реальнее вещи, то сразу вспомнился, что до ультрамарафона Комрадс (The Comrades) в Южной Африке остался всего месяц. Всей столичной беговой тусовочке, ошалевшей от уровня зарплат, собянинских развлечений и количество беговых стартов на выбор в пределах двух часов езды от дома, каждый год требуются все новые и новые способы потешить свое эго. В какой-то момент эти бегунки прознали про Комрадс и теперь каждый июнь полубегуны-блогеры стремятся в Дурбан или Питермарицбург, чтобы рассказать нам как они превозмогали забег по 89-километровой асфальтовой, пусть и рельефной трассе за уверенные 12 часов. С 50-тью станциями поддержки водой, фруктами, гелями и массажем простаты хотел бы заметить. Десятки сториз, кучи постов и рилсов, должны нам показать, какое это невероятное достижение уложиться в лимит. У меня же это вызывает только легкую усмешку.
Индустрия кроссовок тратит миллионы каждый год на разработку самой современной с научной точки зрения обуви, чтобы максимально эффективно продвигать бегунов в результатах, и каждый год, когда армия таких товарищей собирается в своих невесомых кроссовках от лучших мировых брендов, то вспоминается история об игроке в регби, который участвовал в гонке 1922 года, чтобы вы осознали весь масштаб современной трагедии ничтожеств.
Эта история связана с участием в Комрадс южноафриканского игрока в регби по имени Билл Пэйн (Bill Payn). Билл Пейн, абсолютная легенда южноафриканского спорта, был уговорен принять участие в гонке накануне соревнований после того, как всю ночь распивал крепких напитков со своим товарищем Артуром Ньютоном, который впоследствии выиграл гонку «вверх». Как говорится скажи мне кто твои друзья и я скажу, кто ты. Утром, как ни в чем не бывало Билл вышел на старт вместе с другими участниками забега. В тот год соревнования стартовали в Дурбане и бежали соответственно «вверх» набирая около 2000 метров набора высоты.
Пейн выстроился на старте в своих грязных регбийных ботинках, потому что думал, что они дадут тактическое преимущество на гравийных дорогах того времени, и ему нужна была вся возможная поддержка, потому что он был пьяный в сопли.
Из воспоминаний Билла: «Раздался выстрел, и мы помчались как толпа армянских беженцев, пытающихся укрыться от ярости турецкого войска. Мне никогда не забыть этот адский бег». Преодолев третью часть пути, регбист решил отдохнуть потому что у него началось похмелье, позавтракав яичницей с беконом в одном из ресторанчиков, расположенных в Хиллкресте. После этого он продолжил бег, и, достигнув верхней точки горы Ботас-Хилл, встретил там своего приятеля по имени Зулу Вэйд, который также принимал участие в забеге. Вэйд устал ещё больше, чем Пэйн. Посетовав на то, что они сейчас напоминают не «молодых атлетов, а двух старых уток, страдающих гинекологическими заболеваниями», друзья отправились подкрепиться курицей с карри.
После обеда они продолжили участие в пробеге, и, преодолев половину пути, сделали очередной привал в Драммонде. На этот раз Пэйн с Вэйдом зашли в бар одной из гостиниц. Выпив 12 кружек пива на двоих, спортсмены расстались: пиво было приятным на вкус, но в то время, как его собутыльник предпочитал больше янтарного нектара вместо 40 с лишним километров до (тогдашней) столицы Наталя, Пейн взялся за дело. Вэйд принял решение прекратить участие в соревновании, а Билл вернулся на трассу. И я прекрасно понимаю Вэйда!
Где-то на Харрисон-Флэтс Пейн из последних сил боролся с трудностями и трассой, когда неожиданно материализовался странствующий спаситель и предложил ему волшебное зелье, замаскированное под персиковый бренди. Добрая женщина предложила Пэйну стаканчик «персикового бренди» собственного изготовления. По словам самого Билла: «Я выпил стакан этого напитка и понял, что проглотил почти смертельную дозу крепчайшего алкоголя. Я убежден, что именно этой хрупкой маленькой женщине с румяными щеками принадлежит вся заслуга изобретения первого жидкого топлива для двигателей реактивных самолетов, на котором я и добрался до финиша».
После этого омолаживающего освежения Пейн поднялся на пятое место, но за пределами Питермарицбурга он заметил семью своей жены, наслаждающуюся чаем с пирожными на веранде своего дома. Он подумал, что было бы грубо не остановиться и выпить чашечку... Несмотря на такие эксперименты по ходу забега Билл не только продолжил бег, но и финишировал на 90 км за 10:56:00 и занял восьмое место.
Но и это еще не конец! В Марицбурге его друг напомнил Пейну, что на следующий день он должен сыграть клубный матч по регби в Дурбане, и предложил подвезти его обратно в Дурбан на своем мотоцикле. Они помчались назад и на следующий день, как ни в чем не бывало Билл Пэйн в составе национальной сборной ЮАР по регби принял участие в очередной игре несмотря на то, что на его ногах было множество кровавых волдырей.
Потом Бил воевал добровольцем на фронтах Второй Мировой Войны, отбывал срок в немецком концентрационном лагере, вернулся в Дурбан после войны и продолжил педагогическую карьеру в средней школе Дурбана. Он преподавал там 40 лет; и это было бы дольше, если бы он не участвовал в Первой мировой войне (1914–1918) и Второй мировой войне (1939–1945). Интересно, что самой большой страстью учителя английского языка Билла Пейна была этимология (изучение происхождения слов), и он был очень востребованным оратором по этому вопросу.
Билл Пейн трагически скончался в 1959 году в автокатастрофе (в Дурбане тогда действовал общественный трамвай) в возрасте 66 лет, и предполагалось, что это произошло после легкомысленного вечера (да неужели!). Пейну бы понравился юмор, связанный с тем, что его смерть была приписана тому, что он «сошел с трамвая!».
Типично для этого замечательного персонажа, он предусмотрел в своем завещании бесплатное пиво для своих товарищей на его поминках. И что это были за поминки, судя по отчетам! Там были не только все его старые армейские товарищи, но и легионы спортивных приятелей — он не только играл за Наталь в регби и крикет, но и представлял свою провинцию в боксе, легкой атлетике и бейсболе. Великий был дядька ничего не скажешь.
ПыСы:
Сила характера Билла была такова, что он смотрел на тюремную жизнь при немцах, как на вызов, отказываясь от ограничений: «Жизнь всегда остается жизнью, если человек умеет смеяться, а плен – это ровно столько сколько позволяет твое сердце». Великий лидер среди людей, Билл рассматривал свое заключение как возможность оказать услугу своим сокамерникам. Он пользовался большим спросом, как оратор: от обсуждения полного собрания сочинений Шекспира, собрание которых было у него с собой в лагере, до разговоров о китах и их повадках, которые также были очень любимыми южноафриканцем. Он продолжал преподавать, проводя занятия для заключенных, которые успевали учиться несмотря на тяжелый рабский труд.
Что в итоге хочу сказать…
«Были люди в наше время» не расхожая раза, а грустная констатация. Эти люди к сожалению теперь не чета современным неженкам в невесомых кроссовках, которые страдают от того, что им предложили не те углеводные гели на трассе.
Аминь.