Обретение Казанской иконы Божией Матери, а также создание посвящённого ей Богородичного (Богородицкого) женского монастыря, укрепили православие в местном населении, но не повлияли на местных татар.
По указу царя Ивана IV Васильевича на месте явления (обретения) Казанской иконы Божией Матери был построен деревянный храм и основан Богородичный (Богородицкий) девичий монастырь: «Благоверный же Царь Государь и Великий Князь и сынове его повелеша на томъ месте церковь поставити, идеже обретеся чюдотворная икона, и монастырь девъ повеле устроити, и келии поставити и ограду монастырю оградити, и милостыню доволну повеле дати изъ своей царские казны: священному собору и игуменье, и м҃ (40) сестрамъ урокъ летний, еже и бысть. И церковь поставиша во имя святыя Богородицы честнаго ея одегитрия деревяну, и ограду монастырю сотвориша. Честную же ону и чудотворную икону Пресвятыя Богородицы отнесоша в монастырь с молебнымъ пениемъ со кресты: архиепискупъ и боляре со всемъ народомъ проводиша честно. […] Поставиша же и другую церковь теплую с трапезою во имя Рождества Пречистыя Богородица. И абие нача являти Богородица чюдеса своя».
Обретение и фактическое прославление, при непосредственном царском участии, Казанской иконы Божией Матери, а также создание посвящённого ей Богородичного (Богородицкого) женского монастыря, безусловно, возымели действие в плане укрепления в православии местного населения, но существенного влияния на православную миссию в отношении инородцев (иноверцев) это на первых порах явно не оказало.
Косвенно о том свидетельствует донесение митрополита Казанского и Астраханского Гермогена (Ермогена) царю Фёдору Ивановичу, содержание которого было пересказано в датированной 18 июля 1593 (7101) г. «Царской грамоте в Казань, о построении слободы с церковью и переводе туда из уезда новокрещенов, поколебавшихся от соседства с иноверцами в Православной вере, о разрушении Татарских мечетей, с запрещением впредь строить оныя, и о недозволении Русским людям жить в услужении у Татар и Немцов».
По сути, в нём содержалось признание крайне слабой результативности православной миссии среди инородческого (иноверческого) населения. Митрополит Казанский и Астраханский Гермоген (Ермоген) писал, в частности, что «в Казани, и в Казанскомъ и в Свиажскомъ уездехъ, живутъ новокрещены с Татары и съ Чувашею и съ Черемисою и съ Вотяки вместе, и едятъ и пьютъ с ними съодного, и къ церквамъ Божиимъ не приходятъ, и крестовъ на себе не носятъ, и въ домехъ своихъ Божиихъ образовъ и крестовъ не держатъ, и поповъ в домы свои не призываютъ и отцевъ духовныхъ не имеютъ; и къ роженицамъ поповъ не зовутъ, толко не самъ попъ, сведавъ роженицу, приехавъ дастъ молитву; и детей своихъ не крестятъ, толко попъ не обличитъ ихъ; и умершихъ к церкви хоронити не носятъ, кладутся по старымъ своимъ Татарскимъ кладбищамъ; а женихи к невестамъ по Татарскому своему обычаю приходятъ, а венчався у церкви и снова венчаются в своихъ домехъ попы Татарскими; а во все посты, и в середы и в пятницы, скоромъ едятъ; и полонъ у себя держатъ Немецкой, мужиковъ и женокъ и девокъ некрещеныхъ, и съ женками и съ девками с некрещеными живутъ мимо своихъ женъ, и родивъ женка или девка робенка живетъ с ними в одной избе и пьетъ и естъ изъ одного судна, а молитвы роженице и робенку нелзе дать, для того, что добываютъ 108 не у крещеныхъ, и те новокрещенские добытки у полонянокъ некрещены умираютъ; да и многие де скверные Татарские обычаи новокрещены держатъ безстыдно, а крестьянской веры не держатся и не навыкаютъ […]».
Причём, делалось это всё так же открыто, несмотря на митрополичьи увещевания: «[…] а живутъ в великомъ безстрашье и конечно от крестьянской веры отстали, и о томъ добре скорбятъ, что отъ своей веры отстали, а въ православной вере не утвердились, для того, что живутъ с неверными съодного, и Божиихъ церквей неблизко, и со крестьяны не вместе, и видя въ новокрещенехъ неверье Татаровя иные нетокмо не крестятся в православную веру, и поругаются крестьянской вере […]».
Помимо этого, в слободской части Казани активно возводились мечети, на что также указывал митрополит Казанский и Астраханский Гермоген (Ермоген), замечая: «[…] де прежде сего, от Казанского взятья въ сорокъ летъ, не бывали в Татарской слободе мечети, а ныне де учали мечети ставити близко посаду, всего какъ из лука стрелить […]».
Даже с учётом того, что правящий архиерей, возможно, несколько «сгустил краски», указанные обстоятельства свидетельствовали о росте религиозно-общественного влияния татар (мусульман) и невозможности дальнейшего осуществления православной миссии без системной административной поддержки.
В целях исправления ситуации царской грамотой местным воеводам «князю Ивану Михайловичу Воротынскому да князю Офонасью Ивановичу Вяземскому» и дьякам «Ивану Осорьину да Первому Карпову» предписывалось, прежде всего, «переписати новокрещеновъ по имяномъ, съ женами и съ детми и съ людми, служилыхъ и черныхъ людей», и переселить их в специально отведённую слободу («где пригоже, в остроге или за острогомъ, межъ Русских людей, а Татаръ бы близко не было»), «и церковь бы есте въ той слободе поставити велели, которую во имя пригоже, и церковнымъ строеньемъ устроили».
Одновременно с этим царь Фёдор Иванович, исполняя просьбу митрополита Казанского и Астраханского Гермогена (Ермогена), поставил в вину казанским воеводам и дьякам то, что они допустили строительство в г.Казани мечетей, повелев: «[…] и вы бъ мечети Татарские все велели посметати и впередъ Татаромъ мечети однолично ставити не велели, конечно бъ есте мечети Татарские извели».
Помимо прочего, митрополит Казанский и Астраханский Гермоген (Ермоген) писал царю Фёдору Ивановичу, что «многие де Руские полоняники и неполоняники живутъ у Татаръ, и у Черемисы, и у Чуваши, и пьютъ с ними и едятъ съодного и женятся у нихъ, да многие жъ де Руские люди, сверстные и недоросли, живутъ у Немецъ по слободамъ и деревнямъ, доброволно и въ денгахъ, и те де все люди также хрестьянские веры отпали и превратились у Татаръ в Татарскую веру, а у Немецъ въ Римскую и в Люторскую веру».
Дабы предотвратить отпадение русских от православия, царским указом предписывался целый комплекс мер, включавший их перепись, отселение и трудоустройство в посадах и дворцовых сёлах и деревнях, а также выкуп за казённый счёт или замену на «Литву» и «Латышей».
Казанским воеводам и дьякам предписывалось: «[…] и вы бъ впередъ Рускимъ людемъ у Татаръ и у Немцевъ жити и служити доброволно и въ денгах не велели, а переписавъ Рускихъ людей и взявъ отъ Татаръ и отъ Немецъ, велели Рускимъ людемъ торговымъ жити в посадскихъ людехъ, а пашенныхъ посажали на нашу пашню в дворцовыхъ нашихъ селехъ и въ деревняхъ; а которые будетъ Руские пашенные люди у Татаръ и у Немецъ служили въ невеликихъ денгахъ, и вы бъ за техъ Татаромъ и Немцомъ денги заплатили изъ нашие казны, а ихъ посажали за нами на пашняхъ, а иныхъ Рускихъ людей, которые у Татаръ и у Немецъ в денгахъ, поотдавали бъ есте новокрещеномъ, а у новокрещеновъ въ то место поимали Литву и Латышей да Татаромъ и Немцомъ поотдавали; и молвили бъ есте Татаромъ и Немцомъ, чтобъ они Рускихъ людей всехъ поотпускали и впередъ Рускихъ людей къ себе не приимали, и денегъ имъ въ займы не давали, а принимали бъ себе и купили Литву, и Латышей, и Татаръ и Мордву».
Менее чем через год после появления указа царя Фёдора Ивановича – 14 (по старому стилю) апреля 1594 (7102) г. («в неделю святыхъ женъ мироносицъ», «на память иже во святыхъ отца нашего Мартина папы Римскаго») – в Богородичном (Богородицком) девичьем монастыре царским повелением был заложен каменный храм («храмъ предивенъ каменъ Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Мария честнаго и славнаго Ея Одигитрия чудотворнаго образа явления, а в пределе храмъ честнаго и славнаго Ея Успения; другой пределъ святаго благовернаго великаго князя Александра Невскаго, во иноцехъ Алексия, новаго чюдотворца»).
Освящён он был, как явствует из «Повести…», 27 октября (по старому стилю) 1595 (7103) г. («в неделю, на память святаго мученика Нестера»).
Принято считать, что это был первый каменный собор во имя Казанской иконы Божией Матери (называвшийся храмом «Пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Мария честнаго и славнаго Ея Одигитрия» или «Во имя Пресвятыя Богородицы честнаго Ея Одигитрия», затем – «Явления иконы Казанской Божия Матери»), возведённый на территории Казанского Богородичного (Богородицкого) монастыря.
Как сообщалось в «Повести…», к моменту её составления (написания), то есть к 1594 г., в монастыре было уже 64 «инокинь же старицъ»: «Хлебъ имъ и денги и прочая потребная на царские казны».
Строительство каменного собора, укрепление Казанского Богородичного (Богородицкого) девичьего монастыря и составление систематизированной редакции «Повести…», несомненно, преследовали в качестве главной цели расширение почитания и дальнейшее прославление Казанской иконы Божией Матери. «Самую же ту пречюдную и чюдотворную Пречистыя Богородицы икону, – указывалось в «Повести…», – златомъ и камениемъ драгимъ и жемчюгомъ великимъ предивне оукраси царскихъ сокровищъ хранитель Деменша Ивановичъ Черемисиновъ».
Кроме того, в 1595 г. был обложен серебром деисус («Иисусъ болшой»), «и теми местными иконами и книгами, и ризами, и прочими церковными потребами повеле Государь Благочестивый Царь и Великий Князь Феодоръ Ивановичъ, всея Русии Самодержецъ, оудоволити, еже и бысть».
Очевидно также, что всё это было самым непосредственным образом связано с инициированной митрополитом Казанским и Астраханским Гермогеном (Ермогеном) активизацией православной миссии в Казани и «Казанском царстве», предусматривающей, помимо прочего, принятие жёстких ограничительных мер в отношении местных мусульман («татар»), язычников («черемис» и «чуваш»), католиков и лютеран («немцев»).
Протоиерей А. Ф.Зеленецкий, вслед за своими предшественниками, объяснял сложившуюся ситуацию тем, что: «Преемники Святителя Гурия и Германа, часто сменявшиеся один после другого, не имели тех дарований, которыми обладали первые учители и проповедники христианского учения. Уже митрополит Казанский Гермоген (1589–1606 г.), по вступлении в управление Казанскою паствою, жаловался царю Феодору Иоанновичу на усиление мухаммеданства в ущерб православию. И вот, во время ослабления христианства под напором исламизма Господь посылает в утешение православных христиан Свою небесную помощь явлением в Казани чудотворного Образа Божией Матери».
Первый каменный собор во имя Казанской иконы Божией Матери просуществовал в Казанском Богородичном (Богородицком) женском монастыре до 1796 г. и был разобран по причине ветхости. Второй собор был заложен на том же месте в 1798 г., освящён в 1808 г. и простоял до 1932 г., будучи разрушенным до фундамента.
Статья написана на основе исследования И.Е. Алексеева ««ТАТАРСКИЙ СЛЕД» В ИСТОРИИ ОБРЕТЕНИЯ КАЗАНСКОЙ ИКОНЫ БОЖИЕЙ МАТЕРИ».