Глава X. В Тайваньском проливе. Ч.2
Стояла вторая половина дня; тихоокеанское солнце клонилось к закату. В капитанской рубке, как положено высокому пиратскому статусу, Бешеный Фрэнк занимал капитанский мостик и вглядывался в безбрежную водную гладь; он использовал подзорную трубу, раздобытую им по случаю, при заходе на один из островов бывшей Ост-индской компании (запугав до нестерпимого ужаса всё местное население, они предались там краткосрочному, недельному отдыху). К нему вошёл Липкен и доложил сверхсрочные сведения, переданные высокопоставленным папой – прямиком из центрального военно-морского штаба.
- Мы вошли в территориальные воды Пекина, - по штатовской привычке он обозначил китайскую страну через её же столицу: - Отец говорит, что через космический спутник, в двадцати пяти милях от нас, они засекли сторожевое судно-ракетоноситель, типа фрегат; оно несёт морскую службу в Тайваньском проливе.
- И-и?.. - как и всегда, растягивая первичное слово и опуская «что это значит», Уойн подтолкнул подручного офицера к подробному изложению, выражению свя́зных мыслей.
- Думаю, - давно привыкнув к неординарному капитанскому поведению, Джеймс не особо зацикливался на грубых высказываниях, не всегда нёсших с собою оправданный смысл, - нам пора переходить в режим «секретной невидимости» и двигаться дальше за счёт достигнутого предельного ускорения. Периодически мы будем включать моторные двигатели, но исключительно на короткие промежутки времени, чтобы постоянно у них, - предполагалась военная команда китайских матросов, - не светится на вездесущих радарах, а подкрасться скрытно, совсем незаметно. Так двигаться, пока не достигнем пригодного расстояния, необходимого для точного, прицельного выстрела, - высказался молодой человек твёрдо, подкрепляясь символической логикой (под «чутким руководством» грозного морского разбойника, волей-неволей пришлось постигать корабельную науку, априори сложную технику ведения ближнего боя), а далее, лично для себя, чуть слышно, добавил: - Это кита-а-айцы! Они не русские – к ним так просто не подкрадёшься.
- Превосходная идея, помощник! - пиратский капитан, прибы́вший из далекой эпохи колонизации, всё лучше осваивал не только основные азы, но и прочие технические нюансы; он не смог удержаться и обозначился коротеньким комментарием: - Пойдём «на мягких лапах». Приказывай Нельсону заглушить турбинные двигатели, а Скупому и Бродяге приготовиться к бою. Получится пойти на абордаж – дадим команде немного развлечься. Эх! Давно мы не занимались хорошим разбоем.
- Не советую, кэп, - приблизившись к корабельному телеграфу, Липкен довёл «рычаг передачи» до указательной отметки «машина стоп»; попутно он делал надлежавшие объяснения: - На том судне – а судя по родительской информации, - непревзойдённый ловелас и повеса нисколько не собирался меняться в беспутных суждениях; поэтому сейчас, упоминая родного отца, он лишь презрительно усмехнулся, - нам предстоит нелёгкая встреча с китайским сторожевым фрегатом – численность личного состава составляет двести активных, натренированных и профессиональных, бойцов; они отлично владеют как огнестрельным оружием, так и приёмами рукопашного боя. И это! Против наших ста тридцати, точнее ста двадцати восьми, человек!
- И-и? - снова призвал Уойн поделиться разумными мыслями и отобразился характерным (лишь для него) выражением.
- Как и обычно, вначале ударим противокорабельной ракетой, а следом добавим противолодочными торпедами, - Джеймс направил короткий сигнал на запуск корабельного двигателя и почти мгновенно вернул телеграфную рукоятку обратно.
Проделанный трюк согласовался с опытным машинистом, и тот послушно запустил все четыре мотора, придал им полную мощность и оставил работать на пять-шесть секунд. Дав скоростному судну, движимому ещё и попутным морским течением, получить заметное ускорение, разом перевёл их в нерабочее, неслышно нейтральное, положение.
- Пока они поймут, в чем, собственно, дело, - продолжил Липкен попутные рассуждения, - и пусть даже сумеют справиться с атакой первичной, но всё равно не избегут печальных последствий второй, торпедной, наиболее сокрушительной. Ха-ха! Пускай попробуют уклониться, - он зловеще ощерился.
Пиратская кровожадность, прочно поселившаяся в капитанской душе, постепенно передавалась и юному кутиле-балбесу; совсем ещё недавно он, беспечный и развеселый, прожигал свою жизнь в распутных увеселениях да сумасшедших попойках, теперь же (не раз окунувшись в смертельные заварушки) готов был к любым преступным поступкам, не допускавшим морального оправдания.
