На этот вопрос также нет однозначного ответа.
Клод Моне в беседе с Ф. Фельсом говорил: «все рассуждают и претендуют на понимание живописи, как будто нужно понимать, когда надо попросту любить. Торговцы, выбирая мои полотна, всегда проходят мимо лучших, не замечая их»[1].
Пабло Пикассо тоже коснулся этой проблемы в беседе с Зервосом в 1935 г.: «всякий хочет понимать искусство. Почему не пробуют понять пение птиц? Почему любят ночь, цветы, все, что окружает человека, не доискиваясь до их смысла. А живопись хотят понимать. Хоть поняли бы то, что художник не может не творить, что он тоже мельчайшая частица мира, которой нельзя придавать больше значения, чем стольким явлениям природы, которые нас чаруют, но которые мы не можем объяснить. Те, которые стараются объяснить картину, часто попадают впросак. Недавно Гертруда Стайн сообщила мне с радостью, что она наконец поняла, что означает моя картина «Три музыканта, что это натюрморт!
Как это может быть, чтобы зрители почувствовали мою картину так, как ее чувствую я сам? Картина приходит ко мне издалека. Кто знает, насколько издалека, я ее угадал, ее увидел, ее сделал и тем не менее на следующий день я сам не вижу, что же я сделал. Как можно проникнуть в мои мечты, мои желания, в мои инстинкты, в мои мысли, которые долгое время готовились появиться на свет, и особенно как можно уловить то, что я, может быть, внес туда помимо своей воли?»[2].
Элен Пармелен поделилась и другим высказыванием Пикассо: «Можно тысячу лет искать объяснения. И все равно его не найдешь. Можно отправиться на луну и спуститься на дно моря, можно делать все, что угодно, живопись остается живописью и она не поддается исследованиям. Она остается вопросом. И только она сама может дать на него ответ»[3].
За много веков до Пикассо, такую же мысль высказал Платон в диалоге «Ион»: «сами поэты меньше всего знают, каким способом они творят»[4].
Так или иначе, но проблема понимания искусства широкой общественностью, продолжает стоять на повестке дня.
С. Гущин изучая проблему неприятия большинством людей современного искусства, пришел к выводу, что причину этого следует искать в «клиповом мышлении». «Многие ищут готовых и понятных решений. Для понимания современного искусства важен контекст»[5].
Часть педагогов и деятелей искусства придерживается мнения, что людей нужно постепенно приобщать к искусству, начиная со школы и в семье помогать искать в нем смысл.
Г. Дадамян выступал против такого подхода. В работе «Проблемы исследования эстетических оценок в социологии искусства» он отметил:
«Думать, что интенсивное приобщение личности к продуктам художественной культуры автоматически формирует эстетически развитую личность – неверно. Это так не работает. Это может создать только «ритуальный» тип, ориентированный на сверхинтенсивное потребление, установка на своеобразное «коллекционирование» эстетических впечатлений, погоня за их количеством становится самоцелью. «Ритуалный» зритель перерождается во «всеядного», у которого интенсивность потребления не коррелируется с избирательностью, а уровень требовательности, критического осмысления воспринятого невысок. Наступает своеобразная девальвация художественных ценностей, при которой зрителю нравится все»[6].
С ним согласен В.С. Цукерман, пришедший к следующему выводу: «Нередко эстетическая оценка – результат чужого влияния, плод конформистского принятия ряда представлений и мнений, поверхностно усвоенных личностью. Престижные соображения, влияние моды – все это накладывает отпечаток на характер оценки»[7].
Г. Дадамян, Д. Дондурей, Л. Невлер в работе «Восприятие монументального искусства – типы, механизмы, эффективность» писали:
«Эстетическое воспитание только тогда будет действенным, когда оно будет обращаться к внутренним психологическим структурам личности, ее индивидуальным особенностям и склонностям, навыкам и ожиданиям в отношении искусства, т.е. тогда, когда оно будет говорить с каждым на его собственном языке»[8].
Так нужно ли понимать искусство? На мой взгляд, это зависит от того какого взгляда на цель искусства придерживаться. Если считать, что искусство преследует цель достижения эстетического удовольствия, наслаждения, отдыха, то тогда и в понимании со стороны созерцающего, оно не нуждается. Если видеть цель искусства в формировании в сознании определенных норм, ценностей, взглядов, то оно нуждается в понимании. Таким образом, спор между считающими, что искусство нужно или не нужно понимать – это спор между теми, кто приписывает искусству разные цели и не более того. Нужно ли определенному индивиду понимать искусство решает он сам и любое его решение является абсолютно нормальным.
[1] Мастера искусства об искусстве. Т 5-1 М.: Искусство, 1968. – 448 с. С. 103
[2] Мастера искусства об искусстве. Т 5-1 М.: Искусство, 1968. – 448 с. С. 310
[3] Мастера искусства об искусстве. Т 5-1 М.: Искусство, 1968. – 448 с. С. 312
[4] Выготский Л.С. Психология искусства. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. – 480 с.
[5] Гущин С., Щуренков А. Современное искусство и как перестать его бояться. М.: АСТ: Времена, 2018. – 238 с.
[6] Вопросы социологии искусства. Теоретические и методологические проблемы. М.: Издательство «Наука», 1979. – 352 с. С. 90. 79-103
[7] Цукерман В.С. Музыка и слушатель: опыт социологического исследования. М.: Музыка, 1972. – 204 с. С. 78
[8] Вопросы социологии искусства. Теоретические и методологические проблемы. М.: Издательство «Наука», 1979. – 352 с. С. 247