Это историю мне рассказали пропагандисты с одного государственного канала, которым, впрочем, я верю, так как они мои друзья – обманывать меня они точно не станут. Хотите – верьте, хотите – нет, но в любом случае, если что не так, не привлекайте за фейк и дискредитацию, мопед не мой, за что купил, за то и продаю. На очной ставке всех укажу.
А сейчас рассказываю. На президентских выборах мы журналисткой компанией на УАЗике мотались по избирательным участкам Донбасса, показывая, как люди выбирают заново нашего президента. Настроение праздничное. Везде на участках развешены детские рисунки, флаги, шарики, ленты. На многих продают пирожки, сладкую воду и чай. Играет патриотическая музыка. В Донецке – из колонок поёт Чичерина, «Алиса», и даже «Сектор Газа». Донецк крутой, это Новороссия-рок. В Мариуполе, которой пришлось освобождать два года назад с боями и разрушениями, музыка пожёстче – в отстроенной школе поёт Шаман и какая-то неизвестная попса. Что-то там про Россию.
Везде всё стерильно, отполировано, идеальная чистота. Работает, как часы, сверкает государственная машина в эти ответственный дни, блестит она, как пол и стены на избирательных участках. На них кого подвозят организованно с предприятий, а кто и сам приходит голосовать по одиночке. Все выполняют ответственный ритуал. Дело важное, люди, понятное дело, кого выбирают. Все, все, все за президента. Галки в опущенных бюллетенях стоят где нужно. Других на Донбассе нет и быть не может. Всякие прочие кто против, навальнисты, либералы, они же в больших городах «большой» России жить любят. А после СВО – и зарубежом.
Одна бабушка в Мариуполе восприняла голосование, как религиозный обряд – опустив бюллетень, она перекрестила избирательную урну.
Когда были уже в машине, эпизод с бабушкой послужил поводом для обсуждения религиозных чудес в зоне СВО. Я вспомнил икону Божией Матери, которая мироточила у военного медпункта на позициях. Медики мне рассказывали, что вода струйкой текла с иконы, когда отпевали бойцов, икона плакала. И я им верил, потому что, во-первых, «ибо абсурдно», а во-вторых, в зоне СВО нахожусь уже два года. Тут без веры далеко не уедешь. Тем более с бесовскими проявлениями противоположной силы сталкиваешься постоянно.
– Да это что! – говорит белобрысый Санёк, мой товарищ, – С нами чудо поинтересней вышло…
Дальше с его слов записываю верно.
Это было в лесах под Кременной, перед самым Крещением. Мы должны были снять сюжет. Батюшка должен был приехать, покрестить воду и бойцов, которые окопались среди высоких сосен к елей. Всё как положено, все согласования в военных и охранительных ведомствах мы прошли, эмбарго нет. Привезли нас вечером на позиции, когда уже стемнело, так как на ЛБС всякая нечесть днём летает. Крещение утром, поэтому разместили нас в блиндаже для гостей, так называемой «ленинской комнате» – на её стенах висел триптих, сразу вглядывались в пришедших гостей фотопортреты Путина, Шойгу и Герасимова. Строго все смотрят, не забалуешь, время-то военное. Главнокомандующий, понятное дело, повыше висит. Министр обороны – по правую руку, начальник штаба – по левую. Но оба, на всякий случай, на одном уровне.
Разместились, развернули спальники, легли – стендапер на раскладушке, операторы на матрасах. Время уже позднее, вставать завтра рано, в пять утра, пока не рассвело. Батюшку с Божьей помощью и средств ПВО должны были как раз в это время подвезти. Воду тоже привезли, для священнодействия и военной техники не жалко. Прорубь для крещения выкопали прямо в лесу под соснами. Короче, всё было почти готово, осталось только завтра проснуться и всё это снять.
Да не спали мы нихрена! Плохо спали. Потеплело резко ночью, оттепель началась, и снега стали таять. В блиндаже капать стало, я свою раскладушку двигал по помещению, да тщетно. В итоге, уснул мокрым и проснулся мокрым. И операторы проснулись в воде и холоде, в мокрых спальных мешках. Подскочили все и на выход, растираться начали, одежду снимать и искать, где костёр и алкоголь для обогрева. Позвали заведующего «ленинкой». Тот зашёл с нами в блиндаж, чтобы оценить размеры бедствия.
И тут, взглянув на стену, наш оператор застыл. А потом как заорёт «А-а-а-а, ох, ёж твою мать!». Мы к нему, что случилось? А он в оцепенении пальцем на три портрета показывает. Мы посмотрели и глазам своим не поверили.
Вода сочилась и текла по стене, как раз в районе военно-патриотического алтаря. Шойгу уже влажный весь был, блестел от воды. А Герасимов и того хуже – весь смялся и скукожился, ему больше всех от наводнения досталось. Но, вот, Путин… Путин Владимир Владимирович… А-а-а-а...
Портрет Путина был абсолютно сухой! Небольшая струйка вода струилась с потолка прямо ему на голову , но достигнув обрамления, резко уходила к министру обороны, а потом на углу снова шла вниз. Внизу возвращалась, перпендикулярно заворачивала к подножию портрета, и на его середине уже текла к земле, как будто математически верно обрамляла непреодолимое для законов физики препятствие. Сухой. Путин. Был. Абсолютно. Сухой.
Да… Поразилось мы увиденному. Политрук тоже удивился такому явлению, да только не все возникшие заботы президентское чудо с него сняло. Бля, сокрушается, Шойгу-то высохнет, а где я теперь в лесу портрет Герасимова возьму?
– Ну вы хоть видео записали? – я требовал пруфов.
– Да в том-то и дело, что нет! Как-то это в голову никому из нас не пришло, что, вообще, удивительно. Может из-за того, что так сильно на нас зрелище подействовало. А потом ещё батюшка приехал, ход на Иордань в лесу совершил, прорубь осветил, кадилом над ним помотал. И мы Крещение снимали, тут ещё впечатления наложились. Повылезали бойцы из своих нор, худые и чумазые солдатики, отложили свои автоматы, разделись, встали друг за други перед прорубью в земле и пошёл процесс. Заходят поочерёдно в святую, холодную воду, крестят свои лысые головы. Как положено, три раза ныряют и выходят обновлённые. Да мы и сами, пользуясь случаем, в той «проруби» окунулись. А потом чудо с портретом забылось и не до того уже было.
Вот такая история. Подтверждений, как понимаете, нет никаких, так что предлагаю поверить моим коллегам-пропагандистам на слово. Им можно, они мои друзья.
