Михаил Леонидович Томилин г. Клин
Доктор исторических наук А.В. Пыжиков в книге «Славянский разлом» пишет: «Новгородский погром окончательно довершил расстановку сил: прямые литовско-польские военные выпады против крепнущей Москвы канули в прошлое. Теперь инициатива прочно перешла к Ивану III, стремившемуся к выходу к Балтийскому морю, а территориальный рост увеличивал контролируемые государством ресурсы. В этой ситуации магнаты и шляхта, коих всегда манили восточные горизонты, меняют тактику в отношении усиливающегося соседа. Именно с последних десятилетий ХѴ века и далее наметился поток «выезжан» к великокняжескому столу.»
Почему польско-литовские магнаты и шляхта ринулись на Русь, на службу московскому князю?
Конечно не из любви к Руси, А.В Пыжиков отвечает: «Ответ, на наш взгляд, объясняется не столько жаждой личного обогащения или кормления, сколько продуманной политикой по овладению крепнущего не по дням, а по часам восточного соседа. Оседавшие в Московии «выезжане» проводили скоординированные действия в верхах, укрепляя свои позиции изнутри. Иначе говоря, на смену литовско-польской внешней экспансии пришли кадровые инъекции в московские элиты под личиной службы и заверений в преданности. Такая тактика реализовывалась и при Василии III, и при Иване ІѴ».
По - нашему мнению без Ватикана и Папы Римского здесь не обошлось, да и среди прибывших «выезжан» на Русь в Московию наверняка были крипто католики и униаты. Что в последствии сказалось на избрании династии Романовых и в реформировании Русской церкви при патриархе Никоне и царе Алексее Михайловиче Тишайшем.
Наплыв шляхты шёл полным ходом: «Такие, как, например, семья Глинских, обосновавшаяся в Москве с 1508 года. Елена Глинская даже становится второй женой Василия III, что вызвало немалое неудовольствие среди населения. Её родной брат Михаил — ярый приверженец польско-литовской культуры — слыл известным международным авантюристом, но его сумели пристроить на видное место в великокняжеском дворе. К концу правления Василия ІІІ недостатка в литовско-украинской публике вокруг трона не ощущалось: Оболенские, Палецкие, Микулинские, Гедиминовичи — Щеняевы и Голицыны, Одоевские, Лятцкие, Трубецкие, Стародубские, Ромодановские, Вишневецкие и др.»
Недостатка в польско -литовско- южнорусской (украинской)публики и вокруг трона Ивана грозного не было: «Все они составляли костяк клана, спаянного родными местами, откуда они вышли, и общностью представлений о том, как вести государственную политику. Разумеется, образцом их жизнеустройства всегда оставались Польша и её окрестности в лице Литвы с Украиной. Утвердившаяся в Московии поместная система, о которой говорилось выше, была им не по вкусу. В противовес они откровенно превозносили боярские, то есть олигархические, порядки, считая их оптимальными для управленческой практики." А.В. Пыжиков "Славянский разлом"
Но при Иване Грозном «выезжане» ничего не смогли сделать так, как по – нашему мнению Иван Грозный, набрав силу стал опираться на русскую партию, убрав от себя сложившиеся кланы «выезжан».
Кто входил в так называемую русскую партию Ивана Грозного?
В Большой Российской энциклопедии (БРЭ), где представлена официальная точка зрения исторической науки написано: «Избранная рада, термин, которым в историографии традиционно обозначают правящий кружок («правительство») при царе Иване IV Васильевиче Грозном (кон. 1540-х гг. – весна 1560). Понятие ввёл в оборот кн. А. М. Курбский в «Истории о великом князе московском». Согласно Курбскому, Раду собрали вокруг царя А. Ф. Адашев и Сильверст …
В соответствии со сложившимися к середине 16 в. порядками функционирования верховной власти И. р. следует считать Ближнюю думу Ивана IV. В своём первоначальном виде она сложилась в 1547–1549 под воздействием мн. противоречивых факторов: формальное укрепление авторитета и личной власти юного монарха (венчание на царство в январе и женитьба в февр. 1547) происходило на фоне углублявшегося кризиса в политич. элите (казни бояр и юных аристократов в июле 1546 и янв. 1547 в связи с интригами князей Глинских);Московского восстаения 1547 года; неудачи Казанского похода 1547–48; отсутствия достаточных средств в казне..»
Историю Избранной рады обычно делят на 2 периода: с кон. 1547 до рубежа 1554 и 1555. Обратите внимание, что в первый период деятельности Избранной рады и Боярской думы большое влияние имели «выезжане»: «В целом активно себя проявляли «кланы» Гедиминовичей (князьяБельские, И. Ф. Мстиславский, Булгаковы-Голицыны и Щенятевы), князей Воротынских, Оболенских (во главе с Д. И. Курлятевым), Захарьиных-Кошкиных (Захарьины-Юрьевы, Захарьины-Яковли), Морозовых, Воронцовых и др.» (БРЭ)
Во время 2-го периода, с нач. 1555 до весны 1560 в работе Избранной рады начинают играть выходцы из великороссов и смешанных с «выезжанами» семей: « Заметную роль стали играть и др. фигуры (кн. Ф. А. Булгаков-Куракин, кн. Д. И. Курлятев, М. Я. Морозов, Ф. И. Умной-Колычев, И. В. Большой Шереметев и др.), а также представители верхушки приказного аппарата (казначей Ф. И. Сукин, дьяки И. Е. Цыплятев, И. М. Висковатый Ю. Сидоров, С. М. Митрофанов-Нечаев), обеспечивавшего проведение реформ и реальное функционирование гос. управления.» (БРЭ)
Но и этого было недостаточно, число предателей трона росло, и старая элита не могла выполнить тех задач, которые наметил Иван Грозный. Цель опричнины была в сохранении не только личной власти царя, но и России как государства. Одна из целей создание новой элиты для решения вызовов времени, так как старая элита воспитана по -другому и решать новые задачи просто не может.
Об этом хорошо сказано у С.Б Переслегина: «Опричнина - это революция сверху, но не совсем стандартная, а «революция с разделением». В России есть для этого специальное слово «опричнина», и жаль, что этот вариант рассматривается сейчас недостаточно внимательно. Опыт опричнины, похоже, исключительно российский, что, конечно, связано с уже упоминавшимися особенностями культурного кода.
Опричнина создаёт в стране два непересекающихся контура управления. В одном («земщина») остаётся всё старое, в другом, собственно «опричнине», собирается новое. Напряжение между контурами велико, именно оно и обеспечивает приемлемый уровень управленческой элиты в «опричнине». Уровень управления в «земщине» особой роли не играет и может быть любым. (С. Переслегин «Опричная стратегия» https://zavtra.ru/blogs/oprichnaya_strategiya)
У Сергея Переслегина есть видео «Новая опричнина» в котором он рассказывает о опричном опыте ряда стран Европы. Например, во Франции Людовика XIII, который разделил страну на 2 части: контур короля и контур кардинала, но это событие происходили уже в XVII веке, скорее он мог повторить опричнину Грозного.
С. Переслегин говорит о королевстве Иерусалимском и орденах, которые подчинялись папе римскому. Ордена имели свою экономическую базу и военную силу, у них была железная дисциплина. Воины орденов в отличии о кичливой знати, отказывавшейся вставать во вторые ряды из-за боязни признания их трусами, выполняли решения руководства ордена беспрекословно. Ордена в принципе и выполняли опричный принцип были вне институтов власти.
А что на Руси с орденами?
Дмитрий Зенин майор запаса, увлеченный историей, не раз встречался и общался с известным доктором исторических наук Б. Рыбаковым, в своей работе "Все дороги ведут в Рим" выдвинул интересную гипотезу о причине возвышения Москвы и роли тамплиеров. Отметим, что статья интересная и познавательная, не бесспорная, приведем небольшой отрывок: "Географическое положение Москвы - то, что она, как Рим, Иерусалим и Константинополь, расположена на семи холмах - позволяет предположить, что она была избрана строителями Божьего Царства на земле в качестве столицы после того, как попытка построить его в Палестине на месте древнего Израиля провалилась. Так что западноевропейская трагедия тамплиеров не предопределила процесс становления Москвы как богохранимого града - Нового Израиля, а только ускорила его, как сильный катализатор - химическую реакцию.
Сведения о пребывании тамплиеров на Руси прямым текстом есть в Ипатьевском Летописном своде. Повествуя о событиях 1245 года, автор рассказывает, что, выступив в поход на Брест, Даниил Галицкий обратился к своим войскам со словами: «Не годится ТЕМПЛИЧАМ рекомым СОЛОМОНОЧАМ отчину нашу держати... - пошел на них и «яша (взял) старейшину их Бруно руками».
О том, что тамплиеры околачивались в Золотой Орде уже во времена Батыя, свидетельств больше чем достаточно. Добраться от Западной Руси до Золотой Орды, минуя Москву, намного сложнее, чем двигаться через Москву напрямую. Значит, в Москве, во всяком случае, в середине XIII века располагалось комтурство, или госпиталь, тамплиеров.
Абульгази, автор Истории татар, чингизид и хан, рассказывая о событиях Батыевой кампании 1237 - 1238 годов, рассказывает о взятии Москвы: "Московиты и друзья их франки (т.е. жители западных стран вообще. - Ред.) сделали окоп и крепко бились из него. Батый простоял сорок дней и ничего не мог сделать, пока не подошел его брат Шейбани с 60.000 войска. Увидев множество наших, московиты и франки бросили окоп и бежали в леса»
Не мог Иван Грозный не знать об ордене тамплиеров, бывших в Москве за 2 века до него, и скорее всего и в его время.
Опричнина Грозного была организована как орден: «Видный советский историк И. И. Полосин считает, что опричнина обладала всеми основными признаками рыцарско-монашеского (или придворного) ордена, который имел свой орденский костюм, свою символику, свой орденский храм в Александровской Слободе, своего гроссмейстера, — которым, без сомнения, был царь, — и даже свою печать. Вот что он посчитал нужным отметить: «Даже внешний вид Александровской Слободы, ставшей как бы сердцем суровой брани за душу России, свидетельствовал о напряженности и полноте религиозного чувства ее обитателей. В ней все было устроено по типу иноческой обители — палаты, кельи, великолепная крестовая церковь (каждый кирпич ее был запечатлен знамением Честнаго и Животворящего Креста Господня).
Ревностно и неукоснительно исполнял царь со своими опричниками весь строгий устав церковный». В этом рыцарско-монашеском ордене князь Афанасий Вяземский был келарем, Малюта Скуратов — пономарем, царь — игуменом. Вместе с другими высокопоставленными опричниками они распределяли службы монастырской жизни.» (из работы Реутова Сергея «Тайные общества. За кулисами власти»)