Прежде чем обратиться к методам психологической помощи ветеранам боевых действий (ВБД ), необходимо сделать ряд предварительных замечаний. Многие специалисты сегодня признают слабость официальной концепции ПTCP, указывают на проблемы в дефиниции, оценке иерархии симптомов и эпидемиологии расстройства. Сомнения усилились в связи с громким скандалом в армейском медицинском центре Madigan (США). Выяснилось, что здесь психиатры и судебные психологи целенаправленно снимали результаты тестов обследуемых ветеранов, так как те, якобы, ‹симулировали» их, чтобы получить льготы. Эти специалисты решили ‹освободить» государство от значительной финансовой нагрузки (на одного ветерана с ПTCP государство затрачивает 1,5 мл. дол., а ежегодно в США на реабилитацию ветеранов войн затрачивается более 6,5 млрд дол.). Однако специальная комиссия Пентагона, как отмечалось в СМИ, уже отменила сотни диагнозов. Но главное, видимо, впереди.
В США делались попытки выявить связи ученых, участвовавших в разработке концепции ПTCP (и психических расстройств в целом), и производителями медикаментозных и не медикаментозных средств медицинской реабилитации ВБД.
По-видимому, с категории ПTCP необходимо разобраться более тщательно. Действительно, встретить развернутые формы ПTCP у ВБД, как и у инвалидов прошедших войну можно не всегда. Хотя все таки, объективным фактом является наличие у многих ветеранов порой достаточно выраженных отдельных симптомов ПTCP. В связи с этим вопрос о психологической помощи людям с такими симптомами приобретает конкретное практическое значение.
Поговорим о методах работы с отдельными, наиболее часто проявляющимися у ветеранов симптомами ПTCP.
Методы работы с ночными кошмарами
Для избавления от ночных кошмаров в практике психологической помощи пострадавшим используются техники «Рисунок сна», «Рассказ о сне», «Диалог со сном», «Модификация сна», «Завершение сна» и др.
Основным корректирующим механизмом в этих техниках является инсайт — выход на понимание «функции» (как правило, предупредительной, охранительной, оберегающей, поддерживающей) сна, его признание, принятие и прощание с ним.
Практика подтверждает высокую эффективность психотехник «Диалог со сном» и «Завершение сна».
Психотехника «Диалог со сном» выполняется по схеме использования «гештальт-стульев». Клиенту, страдающему ночным кошмаром, предлагается занять один из стульев, сесть удобно, закрыть глаза и представить на стуле, расположенном напротив, свой сон. Когда образ сна станет ярким, ветеран дает психологу знак легким движением большого пальца. Психолог предлагает поприветствовать сон и задать ему вопрос. Ветеран выполняет задание. Психолог просит ветерана открыть глаза и пересесть на другой стул, где, закрыв глаза, представить себя самого своим сном и «вчувствоваться» в него. Когда ветеран вошел в свой сон и подал знак психологу, тот просит его ответить на вопрос, заданный ветераном. «Сон» отвечает. Психолог просит ветерана открыть глаза, выйти из роли сна, пересесть на второй стул, осмыслить ответ «сна» и задать уточняющий вопрос. Процесс смены ролей и стульев длится до тех пор, пока ветеран не задаст главный вопрос: «Зачем ты мне снишься?» (‹Почему ты преследуешь меня ?», «Что ты от меня хочешь?» и т.д.), а «сон» не даст ему удовлетворяющий его ответ по типу ‹хочу предупредить тебя о...›, ‹хочу напомнить тебе o...»,‹хочу защитить тебя от...› и т.д. Получив такой ответ, ветеран благодарит ‹сон» за заботу и прощается с ним.
Прием «Завершение сна» предполагает мысленное окончание, которое коренным образом меняет смысл сна, лишает его травматического содержания и разрешает психологическую проблему. Главная трудность здесь состоит в том, что завершить сон нужно, находясь в просоночном состоянии, то есть сначала нужно научиться, увидев сон, не открывать глаза, остаться в этом состоянии на несколько секунд и ‹досмотреть» его по своему сценарию.
«Офицеру, воевавшему в Афганистане, часто снился ночной кошмар о том, что он, однажды вернувшись с совещания из вышестоящего штаба, прибыл на место расположения своего батальона, а батальона нет. Он убыл в Советский Союз. Остался только мусор на местах, где раньше стояли лагерные палатки. И тут появлялись афганцы. Они шарили по помещение бывшего штаба, ковырялись в оставленном хламе. Офицер прятался в кусты и бежал в сторону границы с CCCP (200 км!). В каждом сне сюжет движения в сторону границы разный, но всегда полон драматизма. Внезапно появлялись враги; автомат не стрелял, а плевался пулями, спусковой курок безвольно болтался, ствол автомата становился резиновым и висел как ‹сосиска». Заканчивался сон примерно одинаково. Проделав большой путь, офицер добирался до пограничного города Герат. И тут его «загоняли» в подвал одного из домов, где в глаза ему резко бил свет фонарей преследователей. Он просыпался в холодном поту и затем в течение нескольких дней находился под гнетущим впечатлением от сна».
Завершение этого сна было осуществлено по новому сценарию. Офицер забивается в темный угол подвала. Преследователи настигают его и светят на него ярким светом фонаря. Офицер открывает глаза и видит, что перед ним стоит большая группа .людей с кинокамерами, софитами, цветами. Звучит команда режиссера: «Стоп! Снято!» Таким образом, вся полная ужаса «Одиссея» офицера, оказывается, была съемкой фильма об Афганистане.
Высокоэффективными в отношении модификации и купирования ночных кошмаров являются широко известные техники нейролингвистического программирования (НЛП).
Автор: Виталий Балашов
Психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru