Полина стояла в зале ожидания автостанции, крепко прижав к себе маленький старый чемодан. В этом чемодане был весь ее небогатый гардероб, а на самом дне – огромная ценность – новенький диплом. Полине казалось, что этот диплом будет ее входом в новую счастливую жизнь. Предметом особой гордости девушки была запись: квалификация «мастер-сыродел»! Полина только что окончила техникум и ехала по направлению на работу в небольшой городок.
Народу на автостанции было много. Те, что шли на автобус, толкались, суетились, мешали друг другу чемоданами, баулами и корзинками. Другие сидели или стояли в ожидании своего транспорта, постоянно отслеживая передвижения сновавших туда-сюда беспризорников. Были здесь и бывшие солдаты, многие на костылях, в изрядно потрепанных шинелях и с вещмешками за спиной.
Прошел всего год после окончания войны. Большинство людей были одеты очень бедно, многие в глубоких галошах на босу ногу, в протертых до дыр пальто, а иные и вовсе налегке, потому что просто нечего было надеть. За багаж свой держались крепко, потому что дать себя обворовать порой означало умереть с голоду, особенно если украдут хлебную карточку.
Несмотря на всю серость и убогость обстановки, Полина была счастлива. Она, наконец-то, сможет жить самостоятельно, ни от кого не зависеть.
Жизнь не баловала девушку. Рано оставшись без матери, она постоянно выслушивала упреки от родственников, что мешает, что нахлебница, дармоедка, а отец, тот и вовсе, лет с 14 начал поглядывать на нее вожделенным взглядом и пытаться затащить ее куда-нибудь в укромное место. Не особо понимая, что это значит, Полина на каком-то интуитивном уровне старалась как можно меньше с ним общаться, благо она жила у старшей сестры, а отец постоянно пристраивался к каким-то женщинам и жил отдельно.
Поступив учиться в другой город и поселившись в общежитии, Полина облегченно вздохнула. Конечно, шла война, было очень тяжело, да и когда она закончилась, легче не стало. Но была вера, что скоро будет лучше, люди готовы были, не щадя себя, восстанавливать разрушенное. Поля тоже в это верила и упорно шла к своей цели: стать самостоятельной и, конечно же, счастливой. Что такое быть самостоятельной, Полина хорошо понимала. А вот счастье, которого она никогда не испытывала, было чем-то таким…ну, когда тебе очень-очень хорошо. «Все равно счастливой буду!», - частенько, как заклинание, мысленно произносила она.
Полина задумчиво смотрела в окно автостанции и вспоминала свои студенческие годы. Общежитие представляло собой одноэтажный полуразвалившийся дом с печным отоплением. Впрочем, только такие дома и были на этой улице. Девчонок в комнате было четверо. Жили дружно, весело, и даже когда есть было нечего, не унывали. Две девочки, Настя и Оля, приехали из близлежащих сел, поэтому частенько привозили продукты, а Полина и Надя ездили к ним по выходным помогать по хозяйству, чему были несказанно рады родители девчонок. Поэтому девочки были хоть и не всегда сыты, но и голодали не так уж часто. Главной задачей каждой было учиться на стипендию, иначе не выжить.
Иногда уроки приходилось делать поздно вечером. Электричества, конечно же, не было, свечей или керосинок тоже. Выручала самостоятельно сделанная «коптилка»: разрезали картошку, по центру делали отверстие и протягивали в него ватный или тряпичный фитилёк, укладывали это всё в мисочку, и туда же немного растительного масла. Коптило сильно, светило слабо, но другого не было.
Самое трудное было – добыть огонь. Спичек ведь тоже не было. Кто-нибудь из общежития брал лучину и ходил по близлежащим улицам, смотрел, у кого дым из трубы идет. Дым идет, значит, можно разжиться огоньком. А потом этим огоньком делились со всеми жильцами общежития.
Ну, а уж если погаснет, то надо снова отправляться на поиски, поэтому к коптилке относились очень бережно. Полина с улыбкой вспоминала, как, порядком устав, поздно ночью, кто-нибудь тяжко (намеренно, конечно) вздыхал, и слабая коптилка затухала. И тогда все ахали и охали, но все же ложились спать.
Учились добросовестно, но и отдыхать успевали. Очень любили петь. Полина хорошо играла на гитаре, неплохо пела, а у Нади вообще был редкой силы голосище.
- Ох, девчонки, а давайте споем! – вечерком предлагала Надюша и заводила: «Темная ночь, только пули свистят по степи…». Полина брала гитару и, имея идеальный слух, подпевала вторым голосом. Вскоре песню подхватывали Настя с Олей, а там и другие жильцы общежития подтягивались, подпевали. И такие посиделки бывали у них очень часто.
На последнем курсе, когда война закончилась, бывало, и на танцы бегали.
Девчонки немного завидовали Полине, она хоть и жила бедно, но все же у нее была пара довольно приличных платьев. Сестра отдавала свои, которые уже не могла сама носить по причине изменения фигуры. Так что на танцах Полина, красавица от природы, всегда выделялась и обращала на себя внимание ребят.
…Задумавшись, Полина совсем забыла, где находится, как вдруг почувствовала, что кто-то пытается влезть в ее карман. Машинально схватив чью-то руку, она перевела взгляд на ее владельца. Мальчонка лет шести отчаянно пытался вырваться, с тоской глядя на девушку.
- Тетя, очень кушать хочется, - прошептал он.
В глазах ребенка было столько боли и отчаяния, что Полина быстро достала и отдала ему единственную вареную в мундире картофелину, которой собиралась пообедать.
- Извини, малыш, больше ничего нет.
Мальчонка впился зубами в картошку и начал торопливо есть прямо с кожурой, кося глазами куда-то в сторону. Полина проследила за его взглядом и увидела стайку подростков, со злостью наблюдавших за малышом. Но подойти они не смели, а мальчонка, чувствуя себя под защитой, спешил проглотить перепавшую ему еду. Потом, бросив благодарный взгляд на Полину, стремглав кинулся к выходу. Подростки за ним. В окно Полина увидела, как малыш затерялся в толпе, тем самым избежав расправы за то, что не поделился.
В это время в зал ожидания вошли две девушки, очень милые и абсолютно одинаковые.
Окончание здесь