— Я не могу выбрать профессию, потому что считаю унизительным само то, что мне придётся работать! — Выдал Федор, будущий выпускник девятого класса.
И дальше прошёлся по тому, что в стране со столь богатыми недрами коренное население должно жить на безусловный базовый доход, ну, вот как в Эмиратах.
А работают пусть другие.
И вообще, цивилизованному культурному человеку работать — это, это… Это все равно что цифровым микроскопом гвозди заколачивать.
— И вот ещё вон, прадед ни дня не проработал! — Привел последний аргумент Федя. — А жил — зашибись.
Родители с трудом защелкнули рты, оторвав нижние челюсти от горизонтальной поверхности, именуемой полом, и отец попытался возразить: мол, прадед работал. Он ученым был. Исследователем. Физиком.
— Он директором был! — Огрызнулся сын. — Исследованиями руководил! На него другие лохи работали!
И добавил, что были бы предки поумнее, то давно бы все результаты дедовых исследований нашли и запатентовали, и сейчас бы жили, как все цивилизованные люди, на доход от патентов, а ему предки достались на голову стукнутые, потому ему предлагали унижаться и работать.
После чего гордо хлопнул дверью в своей комнате.
Дальше, судя по всему, был кошмар и водевиль. В одном флаконе. Бешеный отец, снесший эту дверь как разъяренный паровоз (хех, какие сравнения рождаются порой), рыдающая мать, орущая «не смей бить ребенка», и сам ребенок, завывающий как пожарная сирена о попрании всех своих прав и свобод и угрожающий обратиться в полицию.
На что отец паровозным гудком в ответ орал, что пусть обращается! Его, может, и посадят за попытку косплея подвига Тараса Бульбы, но он с радостью отсидит, а сыночка пусть в детдоме на нарах парится и хлебает баланду, раз такой морально неустойчивый и вообще безграмотный вырос.
Про нары и баланду, если что, литературное преувеличение от пересказывающего автора, то бишь меня, но вынесенная, дверь и угрозы от мальчика Феди — суровая и непреклонная проза жизни.
Как и то, что мальчик Федя получил а) фингал в пылу разборок (фингал поставила мама, отбивая отрока от папы кроссовкой); , б) лишился безусловного базового дохода в виде карманных денег, который выплачивал ему отец.
Самое забавное во всем этом — что отец, что мать в семье работают, и немало. Лень никогда не пропагандировалась, наоборот. Прадед-физик это, скорее, семейный герой, скончавшийся еще до рождения Феди. Да и пахал этот прадед поболее, чем многие…потому как наука, она такая, любит труд.
Алкоголиков в семье тоже не было, причем в едином анамнезе прослеживается поколений пять, как со, стороны матери, так и со стороны отца. Нет там тунеядцев, пьяниц, дебоширов и прочей нечисти.
То есть мы имеем мальчика с хорошими генами и правильным воспитанием. Ах, да, он еще и домосед. Есть парочка приятелей, ребята тоже из хороших семей. То есть влияние дурной компании исключается.
И в связи с этим призываю коллективный разум к решению вопроса, который теперь терзает фединого папу:
— Это чего такое случилось и откуда взялось?
Зы. Я, со своей стороны, предполагаю, что мальчишка от небольшого ума начитался всяких околофилософских и околополитических активистов, вот у него шарики за ролики закатились.
Типичная, кстати, проблема интеллигентных семей в России до революции — там у молодёжи тоже крышу рвало, но на другие темы, всякое народовластие и народоволие модно было. А сейчас модно трындеть об экономике услуг постмодерна, безусловном базовом доходе и неработании.
А вы как считаете?
