(Отрывок из неизданной книги "Третий Адам")
«Библия в топ-100». Одна из востребованных девушек буктьюба устроила получасовое ранжирование топа-100 рекомендуемых неким сайтом (российским, как я понял) самых великих книг. Рассмешили они меня. И «коллективный автор» топа и девушка из буктьюба. «Автор» — тем, что включил-таки в сей список Библию (на 34-е место, между «451 градусом по Фаренгейту» и «Процессом»; я не сленился и посмотрел в аналогичный «глобальный» список — там Библия попала на 44-е место между «Франкенштейном» и «Девушкой с татуировкой дракона», — странно, что девушка проиграла). Смех тут, конечно, горько-саркастический, ибо, если уж вы решили к Библии что-то как-то худо-бедно подравнять, то уж добавьте, чтобы сгладить этот нелепый контраст, какую-нибудь «Бхагават-Гиту», «Заводить друзей» Дейла Карнеги или что-то такое. А то: первое место «Мастер и Маргарита», где Христос всех и каждого называет «добрыми людьми», а про Матфея говорит: «вот что́ он увязался, всё чего-то ходит-ходит за мной и всё строчит-строчит в книжице своей обо мне ерунду какую-то; я ему — да брось ты, добрый человек! — а он всё ходит и строчит-строчит зачем-то!». Поистине, первое место! А Библия — на 34-м (плохо расстарался, и правда, Матфей!). Что там ещё?.. «Война и мир» (4-е место), где главная героиня по подростковой глупости изменяет задумчиво-глупо-взрослому жениху (который перед этим от глупой жены на фронт убегает, чтобы смерть за Родину принять) с глупым гламурным красавчиком; с расстройства идёт в церковь, там почти ничего не понимает, но смиряется, потом плюёт на всё это, выходит замуж за друга кинутого жениха и вполне-себе довольна материнством. 2-е место: «Евгений Онегин» про нелепо-несостыковочный эрос и праздность витиевато-красиво, и всё. 3-е место: «Преступление и наказание» про высокоумную гордость, похоть, псевдосмирение (я, конечно, проститутка, но праведница, ибо надо ж семью папы-алкоголика содержать как-то из большой любви моей к семье; а тебя, друг мой любезный, старуху по глупости своей высокомерной убивший, я приму и на каторгу с тобою поеду, ибо я тебя люблю высшей, непроституточной любовию). 5-е место: «Маленький принц», ох, книга размазанных афоризмов про нравственность житейскую, с изысканной констатацией несправедливостей и побуждением быть мудрым, мужественным и справедливым несмотря на вселенское зло; что ж, неплохо, но не на 30 же книг поперёд «батьки». 6-е место: «Герой нашего времени», кажется, просто про циничность как потаённый символ некоего поколения (конечно, читано мною давно, но вряд ли там есть хоть что-то, кроме простецкой морали: если уж соблазнил-уфлиртовал-до-смерти, фулиган, княжну Мэри, то не премини женитиса на ней! — даже-он соблазнитель в английской «Гордости и предубеждении» и тот женился, — а ты что? — не позорь, гад ползучий, русскую нацию). 7-е место: «Двенадцать стульев», о!, да, про изысканного уголовника, смеющегося вместе с авторами над мелкими пороками тупой, воровской и неталантливой системы; всё, что можно с этой системы взять — так это забрать её сокровища, подарив ей взамен свой изысканный плевок. Да? И это намного опередило Библию? 8-е место: «1984», про зверино-жестокую сатанинско-человеческую систему, вытравляющую из человека остаток добра (красиво, конечно, само по себе, но это лишь констатация; никакая альтернатива не предлагается, что странно,.. хотя нет, не странно, ибо победа добра над злом — это «утопия», а у нас тут — «антиутопия», жанр такой, сечёшь?) 9-е место: «100 лет одиночества», красиво про суетность грешного человеческого бытия, с его войнами, эросом, попытками «красиво пожить», «красиво устроиться», быть красивым в иронии и самоиронии как в своеобразном стиле жизни; и что?.. — да, суетно, да, красиво о суетном, и что? — кого-то в самом деле удовлетворила эта констатация? побудила к чему-то? (хотя после Библии, я бы поставил это на 2-е место, если уж играть по таким-вот буктьюбским правилам, как бесплатное приложение к Экклезиасту). 10-е место: «Гарри Поттер», видимо, про детей, которые лишены неких «правильных» родителей и которые от отчаяния ускользают всем своим детским красочно-гротескным восприятием в приключения, детское самозабвение и мистику (не читал, но полторы серии смотрел и, думаю, не ошибаюсь); выходит — частный случай констатации всё-той же неустроенности, без поисков глубины, а следовательно — бунт, который, собственно, выглядит удручающе-банально: этакая голодовка на манер Ганди (только без особого желания чтобы что-то поменялось — самозабвение в само́м процессе голодовки), — залезть с головой в виртуальность, да там и остаться! 11-е место: «Мёртвые души», снова красочная смешавка по поводу пороков людских (глупости, скупости, прожигания жизни, горделивости, жажды наживы, пустого тщеславия), — обучение нравственности тех, кто особо и не стремится быть нравственным. 12-е место: «Анна Каренина», ну вот тут хотя бы зачатки серьёзного размышления о Смысле, на фоне, впрочем, беллетристической банальщины (думаю, так, для приукрасу, — Толстой, пользуясь авторитетом, приглашает большу́ю толпу в свой балаган, а потом запирает дверь и устраивает им глобальную нравоучительную разборку по типу Ииуя в храме Ваала, — хотя народ всё равно ничего толком не усвоил, а только продолжил ахать над пёстрым описанием адюльтера и охать над паровозом). 13-е место: «Идиот», ещё одна попытка «авторски» адаптировать Христа, более тонко, чем нелепый Булгаков, но так же плоско-двухмерно, а потому неудивительно, что мир его запинывает, даже не распинаючи, посредством всего-то двух несмысленных и гордых дам. 14-е место: «Портрет Дориана Грея», ехидное воспевание контраста красоты и скрытого в ней уродства, ходьба по грани между моралью и аморальностью с виртуозным канатоходческим подпрыгиванием; и, в результате всех этих прыжков и даже кувырков, — почти ничего, кроме эффектной концовки, снова несущей простому читателю примитивную мораль: не гонись за красотой — она увянет, не гонись за богатством — оно сгинет, не гонись за долгой жизнью — она суетна и порочна. 15-е место: «Горе от ума», что-то из детства, про критику благородного мещанства, а стало быть, всё той же духовной и нравственной нищеты (хотя тут не ручаюсь за точность определения), — все эти «благородные» критикуют «благородных мещан», включая Толстого, хотя Толстой при этом коленопреклонённый. 16-е место: «Отцы и дети», ленивое описание ленивой борьбы нелепой философии отрицания с тем же «благородным» мещанством (в общем-то, равнодушно вполоборота отвернувшихся друг от друга направлений философской мысли), тускло, узко, малодушно, без крика, нараспев. 17-е место: «Властелин колец», — ничего не скажу, не знаю, отчего все так в восторге, со всеми этими киноманами, утыкающими всех этих хоббитов на верха кино-топов. 18-е место: «Над пропастью во ржи», гимн одиночки-революционера, решившего полумужественно подняться супротив лицемерия, неискренности и пошлости; и эта его чахлость, инфантильность и несуразность побуждают, опять же, только к слабо-сочувствующей констатации. 19-е место: «Три товарища», о поддержке, братстве, дружбе, теплоте любви (тут кажется, именно зачатки агапи, а не эроса, — от послевоенной тяжести), и о том, как всё это рушится под давлением смерти (смерть здесь, пожалуй, самая страшная из всего мною прочитанного, даже вот сейчас плачу, вспоминая смерть героини), — опять же, констатация; безнадёга; ничего конструктивного. 20-е место: «Доктор Живаго», нет, не хочу, — если оттого, что князь Андрей, спасаясь от глупости жены, идёт драться с Наполеоном, меня слегка подёргивает, то оттого, что Пастернаковские герои непонятно от чего идут лупить неясно кого, меня роняет в судороги (то был Недотолстой, а это что? — Конченныйпастернак?.. Такое понятно у Шолохова. Но тут - нет!) 21-е место: «Собачье сердце», размышления о грешной человеческой природе, без осознания, что она именно грешная, и, как вывод, — всё будет (более или менее) хорошо, если каждый смирится и будет знать своё место: Шариков — пить в кабаках и иногда чистить трамвайные пути, а Преображенский — оперировать (неплохое само по себе упрощение, но без знания Писания, — бессмыслица, опровергаемая реальностью). 22-е место: «Алиса в стране чудес», я не понимаю, что-то в высшей степени странное, — детский гротеск ради детского гротеска (возможно, здесь я провисаю, но, в применении к Библии, я не знаю, о чём здесь говорить; есть ли здесь некое осязаемое нравоучение, некая мораль — я не могу её разглядеть, слишком оно всё зашифровано, как пророк Захария для неискушённых, — в результате, на поверхности остаются только Тру-ля-ля и Тра-ля-ля, решивших вздуть друг дружку, и то, — из детского мультика, как нечто удобоваримое). 23-е место: «Братья Карамазовы», дивная штука (наверное, я поднял бы её на 4-е место после Библии, следом за «Воскресением», которого в данном топе вообще нет, и «100-ми годами одиночества»; да! — между ними и «Смерть Ивана Ильича» бы ещё воткнул, — книгу, которую в этом топе совсем невозможно было бы встретить, ибо нерелигиозные люди изо всех сил блокируют своё сознание, дабы случайно не воспринять концепт Смерти); «Карамазовы», собственно, дают ярко обозначенные образы 3-х Человек (применительно к России, понятно, но это ж не обязательно): простого (эстетствующего), философа и религиозного (хотя Алёшенька тут проседает недуром!), — что они делают? о чём думают? куда их заносит? как они развиваются? — это хорошо! — это размышление, повод задуматься хотя бы. 24-е место: «Шерлок Холмс», я понимаю, развлекаться и восторгаться способностями человеческого разума вполне-себе следует, но не отодвигать же из-за этого нечто Главное на задворки! 25-е место: «Три мушкетёра», честь, интриги, эрос-не эрос, любовь-не любовь, отвага, приключения, королевские семьи — читал в детстве, — создаётся впечатление, всё это как бы игрушки дьяволят под «ласковым» надзором Дьявола. 26-е место: «Капитанская дочка», не знаю, не помню, тоже, небось, честь, дуэли, эросы... 27-е место: «Мы», саркастично посмеяться на тему невозможности благоденствия из-за насильственной пропаганды единообразия; тут заблуждение: единство не обязательно подразумевает единообразие. Рай, общество людей, изначально замысленное Богом, легко представать как некое торжество благоденствия, радостного труда, взаимопонимания, многочисленных сочетаний возможностей и талантов. Как в природе: взаимодействие организмов (животных и растений), красок, физических явлений — ветерок, шум прибоя, полёт птицы над гладью водоёма, всплеск рыбы; или вот — дымка зелени над тихим, спокойным, чистым городом в неуловимое мгновение рождения очередной весны. Замятин описал марширующих единообразных (скрыто ненавидящих это) людей-уже-полуроботов как образ того, что их лишили свободы, в которой они нуждаются, как в воздухе. — Это всё тот же Эдемский вопрос: «Бог вас ограничил, ущемил ваши права!» А чего уж там «ущемлённого» было? С одного-единственного дерева в гигантском саду не есть?.. 28-е место: «Ревизор», общественные язвы: прогибание под требование начальства, лицемерие, создание масок, ширм для прикрытия гнилья ради сохранения мест, зарплат. Семён Петрович, вон, 25 лет в этом «Ревизоре» парится-варится! Едкая сатира на обильно припудренные червоточины на теле гниющего общества. 29-е место: «Ромео и Джульетта», опять же о «свободе», видимо (смотрел, но не читал), — устройство общества (пусть и на микрогеографическом культурном уровне) создаёт препятствия для осуществления бурных эротических порывов — подразумевается, видимо, что это должно вызвать как минимум немой протест, сострадание (если уж не эмпатию) у уважаемой публики. 30-е место: «Старик и море», человек демонстрирует свою силу над природой, хоть Природа и могущественна, непреклонна и горда. И сила человека при этом — в Сострадании, Поддержке друга, Опыте. Но Создатель, его участие перечёркиваются для Человека крест-накрест. Он, Создатель, где-то там, за далями Природы, повернувшийся спиной к любой бытовой ситуации. Хемингуэй почти не намекает на то, что все эти концепты — «друг», «помощь друга», «сострадание» и даже «опыт» — всё дары Создателя, так или иначе. 31-е место: «Тёмные аллеи» Бунина — вовсе не знаком с творчеством этого гордеца («хейтера» — этот элемент нынешнего сленга я вполне усвоил); знаком только с талантливым байопиком (там, где описываются отношения внутри его микрогаремчика), и также не знаю, — насколько всё это достоверно. 32-е место: «Фауст», что-то снова о Дьяволе, даче им силы Человеку для приобретения им некоего познания; что-то в чём-то аналогичное «Дориану Грею». Наконец, 33-е место, «451 градус по Фаренгейту», один из вариантов фантастических описаний последних дней кончины мира; жечь книги дабы остерилить мозг населения; снова — импульсивный бунт на ощущение глобальной несвободы; и в конце, при уничтожении злого мира, — в результате скорее хаос, чем порядок.
Конечно, спасибо тому сайту (данный топ составившему) за «Идиота», «Карамазовых», «1984», «Сто лет одиночества» и даже «Анну Каренину», но за что же Библию, по сути, мать, родоначальницу всех-всех этих мыслей (и даже их производных в каких-нибудь несчастных «12-ти стульях») — на 34-е место? Смешно.
И эта Танечка, круглоглазая, веснушчатая, с выразительно-подвижно смешной мимикой. Ей-поди к 30. Она ведь уже что-то прошла и сделалась опытной, она уже достаточно изучила жизнь, — знает толк и в книгах, и в жизни. Поэтому она легка, незатейлива и проста, — без сучка, без задоринки. Лаконична. Она говорит просто, как бы между делом (цитирую): «Эту книгу я, увы, не планирую читать, — она просто находится вне зоны моего интереса». Да, понятно. Что ж, спасибо, Танечка, приятно было с Вами побеседовать, понаблюдать за Вашим ранжированием.
Дружественный канал: