Стараюсь стряхнуть с себя тяжелый взгляд.
Узнал?
Не думаю. Он тогда вообще, кажется, не смотрел на меня.
Тогда почему я ощущаю на себе его неприязненный взгляд?
Натягиваю на лицо милую улыбку и не смотрю больше по сторонам.
- Юля, все хорошо? – шепчет за спиной обеспокоенная Даша.
- Отлично. Просто не ожидала, что будет так много гостей, - почти не вру я. Просто не говорю всей правды.
За огромными витражными окнами начинают сгущаться ранние зимние сумерки.
Сотни стилизованных под свечи ламп освещают бальный зал. Красавица-ель в стороне вспыхивает и переливается разноцветными гирляндами.
По центру стоит сотня резных деревянных стульев, на которых вполоборота к нам расположились гости. Все замирают, пораженные красотою невесты.
Мы быстро добираемся до «алтаря».
На самом деле это увитая еловыми ветвями, остролистом и омелой арка. Точно, омела! Вот как называются редкие для нас ягодки.
Сергей подхватывает Марианну под руки и больше не выпускает ни на секунду.
Это так мило.
В груди разливается тепло. Губы сами собой складываются в глупую улыбку. Ничего не могу с собой поделать.
Неожиданно мне становится неуютно и зябко в этом огромном, набитом людьми зале.
Быстро вскидываю взгляд на свидетеля.
Пронзительные черные глаза смотрят на меня, не моргая и не отрываясь.
Вся сила воли и все мое мужество уходят на то, чтобы не спрятать взгляд, а лишь выше вздернуть подбородок.
Черные брови вздрагивают.
- Даш, - я делаю вид, что поправляю платье, а сама шепчу одними губами.
- Да?
- Кто стоит рядом с Сережей?
- Юль, ты вообще в своем уме? – удивленно шипит подруга. – Это Денис Горский, нам Марианна столько про него рассказывала…
- …согласны ли вы? Прошу ответить вас, Сергей… - врывается в наш шепот голос работницы ЗАГСа.
- Это тот самый Денис? – зачем-то переспрашиваю я, глупо надеясь на другой ответ.
- Ну да, - подтверждает мои самые ужасные опасения подруга.
В памяти всплывает конференц-зал на работе и огромный монитор на стене. Неожиданная весть на кануне нового года – нашу компанию купил какой-то миллионер из Москвы и прямо сейчас мы все сидим и ждем его по видеосвязи. И самое ужасное, что стоило ему огласить свои условия работы, как я тут же сказала, что они невыполнимые, чем заслужила испуганные взгляды коллег и раздраженный одного конкретного нового босса.
Громкий голос работницы ЗАГСа снова возвращает меня на торжество.
Далее следуют стандартные ответы на стандартные вопросы и дружные аплодисменты на самом сладком поцелуе.
Стараюсь больше не смотреть в сторону свидетеля. Или что страшнее, моего нового большого босса.
Прикрываю глаза и делаю глубокий вдох.
Господи, Марианна, почему ты мне не сказала, что твой заклятый враг и по совместительству лучший друг Сергея, это Денис Горский?
Зато теперь я абсолютно точно знаю, что он запомнил выскочку из Пензы, которая умудрилась ему перечить при всех.
Не думала, что большой босс из столицы, купивший на досуге нашу контору, запомнит меня.
Он вел себя ужасно. Все время прерывал директора, перебивал всех и каждого, смотрел на нас надменно и с презрением. А после моих слов просто закрыл связь, не попрощавшись.
Вот и сейчас чувствую его злость на расстоянии.
И что его так взбесило? У меня официальные выходные!
Да, он затребовал целую кучу финансовых отчетов в сжатые сроки. Но я сразу сказала, что все не успею подготовить одна. А главный бухгалтер и не собирался этим заниматься, укатив на горнолыжный курорт.
Вернусь и все подготовлю. Начальник в курсе.
Передергиваю плечами от осознания грядущей катастрофы.
О божечки, боже! Друг Сергея, который терпеть не может Марианну и всех нас заодно, считая охотницами за приданным, и мой холодный надменный босс – одно лицо!
- Мне тут ловить нечего, - врывается в мои размышления Оля.
Подруга практически падает за наш столик и касается губами тончайшего богемского стекла.
Заворожено смотрю, как она опустошает фужер шампанского. Ее аппетитные формы томно поднимаются над лиловым лифом.
Вечер в самом разгаре.
Молодожены принимают поздравления. Играет тихая спокойная музыка. Гости прогуливаются по залу, общаются.
Вокруг царит атмосфера праздника.
- Ты о чем? – не понимаю я.
- О нем, - она отрывается от запотевшего фужера, красноречиво указывая взглядом на темноволосого мужчину. – А вот ты, кажется, в его вкусе…
Перевожу взгляд с подруги на своего босса и не успеваю ничего ответить.
Меня парализует от тяжелого, полного ярости взгляда черных глаз.
Опять.
Да что же это такое? Что ему от меня надо? Отчеты? Прямо здесь и сейчас?
- Ммм, я бы хотела, чтобы он так смотрел на меня… - протягивает Оля, сжимая мою ладонь.
- Как? – голос не слушается.
Тело начинает дрожать. Не смотря на духоту вокруг, меня знобит.
Онемевшими пальчиками сжимаю клатч, стараясь взять себя в руки. Выходит плохо.
- Да он тебя раздевает взглядом и поедает без столовых приборов, - ее голос едва заметно дрожит от зависти.
- Нет, тебе кажется… - шепчу я. – Скорее препарирует.
Черный сердитый взгляд скользит по мне, ласкает скулы, замирает на закушенных губах, соскальзывает на шею. Мужчина хмурится.
Я неосознанно вздергиваю руку и касаюсь того места, что так старательно замазывал визажист.
Легкое касание отдается болью.
Мужские зрачки вспыхивают. Презрительная улыбка касается его губ.
- Ой ли? Напряжение между вами ножом можно резать. А вы еще даже не знакомы… – смеется подруга, салютуя мужчине фужером. Ох, как же ты неправа, дорогая!
Ее жест служит сигналом.
Горский небрежно подзывает официанта и ставит на поднос свой опустевший бокал.
Продолжая гипнотизировать меня взглядом, плавно, словно хищник он движется ко мне.
Мурашки проходятся вдоль спины, от шеи до самого копчика.
- Так, Юлька, соберись и не подведи, - Оля поднимается и тянет меня за руку.
А потом просто подталкивает меня вперед, практически в руки мужчины.
Он замирает передо мной, изучая.
Я не смею поднять на него глаз. Смотрю прямо перед собой. На безумно дорогую белоснежную рубашку. Пиджак мужчина уже где-то оставил, так же как и снял строгую бабочку.
Теперь ворот его рубашки распахнут. Скольжу взглядом от последней застегнутой пуговицы вверх. Между краев рубашки выхватываю смуглую идеально чистую, без растительности грудь. Под кожей угадываются литые мышцы.
Ох..
Замечаю, как что-то блестит в ярком свете на его шее.
- Ооо, - рядом вздыхает довольная Ольга. – Голубки, вы стоите под омелой – целуйтесь!
- Что? – я растерянно кручу головой из стороны в сторону.
- Поцелуй! Поцелуй! – теперь уже скандируют гости, обступив нас полукругом.
С ужасом замечаю, что мы стоим под той самой аркой, увитой еловыми веточками, ярким остролистом и белоснежной омелой.
Я делаю шаг назад, переводя испуганный взгляд на нарядно одетых гостей, расположившихся поблизости подруг.
Рядом замирают молодожены. Марианна с опаской рассматривает моего «кавалера» и уже было собирается прекратить все это. Я вижу это по ее глазам.
Но Сергей перехватывает жену и что-то нежно шепчет ей на ушко. Она пытается спорить, но бесполезно. Молодой муж выигрывает спор.
Маря покоряется. Улыбается мне извиняющейся улыбкой и вслед за мужем и гостями подхватывает «поцелуй»!
Горский делает решительный шаг ко мне, ругаясь сквозь зубы.
Я не успеваю ничего понять, как горячая ладонь ложится мне на талию. Вздрагиваю всем телом. Через меня словно электрический ток пропускают.
Даже через тяжелый шелк ощущаю жар его руки. Кожа вспыхивает и горит. Жар растекается по телу, перемешиваясь с леденящим душу холодом его глаз.
Жесткие пальцы подцепляют мой подбородок, до боли впиваясь в него.
Еще секунда и он накрывает мои губы поцелуем.
Я замираю в его руках пораженная.
Сердце в груди трепещет словно птичка, ударяясь о ребра, замирая у самого горла.
Голова кружится, воздух стремительно покидает легкие.
Тело начинает дрожать не то от озноба, не то от напора мужчины рядом.
Мое желание скручивается тугим узлом, заставляя меня практически тянуться к этому странному мужчине.
Что? Нет! Я не хочу! Не так! Не здесь!
В слабом протесте упираюсь кулачками в мужскую грудь, но огромная ручища прижимает меня ближе и продолжают сладкий поцелуй.
Люди вокруг перестают скандировать. Слышу удивленные вздохи, понимающие смешки и протяжное «у-у-у»!
Собрав остатки разума и последние силы, разрываю поцелуй.
Он позволяет мне сделать это, но не отпускает. Черные глаза впиваются в мое лицо, что-то ища в нем.
Тяжело дышу, стараясь унять свои чувства и эмоции.
Словно по мановению волшебной палочки или чьему-то желанию свет в зале притухает и начинает играть медленная мелодия.
Гости быстро разбираются по парам.
Выдыхаю с облегчением, стараясь сделать шаг в сторону.
Но ладонь на моей талии тяжелеет, наливается силой и притягивает меня обратно.
Не спрашивая разрешения, мужчина ведет меня в танце.
Вкладываю дрожащую ладошку в его руку и отвожу взгляд.
- Что она пообещала тебе? – по вздернутым нервам проходится грубоватый баритон.
- Простите, что? – резко поворачиваю голову, длинные локоны стегают меня по лицу.
- Что Марианна пообещала тебе за то, что ты сорвала мою свадьбу? – черные глаза горят ненавистью и презрением.
*
Я сбиваюсь с шага, наступая на его лакированные туфли. Пытаюсь отстраниться, вырвать руку.
Но его объятия становятся тяжелыми, стальными.
-Вы делаете мне больно, - шепчу я, не желая привлекать к нам внимание.
- Да? – он вздергивает темную бровь. – А мои чувства никого не волнуют?
- Я вас не понимаю.
- Вы решили мне ТАК отомстить?
- Я не понимаю.
Что происходит? О чем он вообще? При чем тут Маря?
- Перестань! Марианна меня терпеть не может, она только и делает, что настраивает Сергея против меня. Я ей как кость в горле.
- Бред, - шепчу я.
- Да? Она обещала Сергею, что пригласит мою невесту на девичник, но ее там не было, - шипит он, наклоняясь ближе.
Я молчу. Ее действительно там не было.
В нос ударяет такой притягательный запах: терпкие духи и мужской мускус. Дыхание перехватывает, в груди трепещет сердце.
- Но ты, - он практически выплевывает это мне в лицо. – Ты! Ты перегнула палку своим поступком. И ты за это ответишь…
Его рука сжимает мои онемевшие пальчики, ладонь на моем теле тяжелеет, наливается свинцом.
- Я все могу объяснить…
- Ответь мне только, ты сама вызвалась или вы тянули жребий?
- Жребий? Если вы про недоразумение на селекторе…
- Малышка, не играй со мной…
- Я вам не малышка, Денис Георгиевич. И не смейте мне «тыкать». У вас нет никакого права…
Не успеваю договорить, как мой взгляд соскальзывает по гладко выбритым щекам, лишь на секунду замирает на тонких чувственных губах, сложившихся в оскал, спускается по квадратному подбородку и замирает на цепочке и украшении из белого металла.
Серебро, белое золото, платина… не важно. Небольшой крестик, покрытый россыпью камней, покоится на мужской груди. Ворот рубашки разошелся, открывая мне прекрасный обзор.
Щеки моментально вспыхивают, а голова идет кругом.
В памяти яркими вспышками проносятся видения вчерашней ночи.
- Вспомнила? Как ты понимаешь, право у меня есть, - его лицо становится непроницаемой маской. Только черные глаза по-прежнему горят ненавистью и презрением.
Зал плывет перед глазами. Мне резко перестает хватать воздуха.
С усилием вырываю ладонь из его руки и растираю шею, словно это может помочь.
Переставляю одеревеневшие ноги. Шаг, еще и еще…
Прихожу в себя в коридоре у раскрытого настежь окна.
Как я здесь оказалась, не помню. Облокачиваюсь на подоконник и жадно вдыхаю морозный воздух.
Сердце колотится в груди тревожно и надрывно.
Нет. Нет. Нет!!! Этого просто не может быть. Я не просто вчера провела ночь со случайным мужчиной.
О, нет! Я спала с Денисом Горским.
С Денисом, блин, Горским! С лучшим другом жениха, с неотразимым и наглым миллионером и своим новым босом!
Еще пятнадцать минут назад я себя презирала, думая, что достигла дна. Теперь я себя ненавижу!
- Решила сбежать, малышка? Не выйдет! Мы не закончили! – вздрагивают от сердитого баритона.
Тяжелые неторопливые шаги раздаются за спиной.
Он подходит близко, очень близко. Через тяжелый шелк чувствую жар его тела и неосторожные касания нашей одежды.
Он узнал меня? Он не узнал меня?
- Нам не о чем говорить, - стараюсь сдержать дрожь в голосе.
Делаю еще пару судорожных вздохов, пытаясь успокоиться. Выходит плохо.
Сжимаю ладошки в кулаки, до боли впиваясь ногтями в кожу.
Резко разворачиваюсь и собираюсь позорно сбежать.
Успеваю сделать лишь один шаг. На мое запястье ложится его ладонь, сжимая до боли.
- Ты уверена? – шипит он мне в лицо, заставляя приблизиться почти вплотную.
Мы стоим непозволительно близко. Я снова ощущаю его умопомрачительный запах, снова и снова возвращающий меня воспоминаниями в прошедшую ночь.
Пока мозг судорожно ищет решения, низ живота скручивает очередным спазмом.
- Ты воспользовалась тем, что я был пьян. Тебе придется ответить за все. И не дай бог, вы записали это на камеру…
Голову сжимает болезненным спазмом.
Господи, о чем он вообще?
- Ты! – черные глаза пронзают меня насквозь, пытаясь испепелить. – Заманила меня в свою комнату! Не знаю, откуда ты узнала про условный знак. Но обязательно узнаю!
- Я? Это ты перепутал комнаты! Это ты пришел ко мне без приглашения. Это ты начал танцевать под мою музыку. И ты сам полез ко мне целоваться… - выдаю на одном дыхании, забывая о дистанции.
- А ты как будто меня ждала…
- Не твое дело, кого я ждала! – отрезаю сухо.
- Что, без разницы с кем спать? Если ты ждала не меня и повязала свой шарф для другого, то какого черта легла со мной?! Молчишь? Так я сам отвечу! Знаешь почему? Потому что ты охотилась за деньгами! Марианна тебе заплатила? Вы собрались шантажировать меня? Что ты там говорила про деньги за услуги? – он, наконец, оставляет мою ладонь и лезет в карман брюк. – Сколько я тебе должен за все вместе с флешкой?
Внутри вскипает злость и обида, моментально выбивая остатки здравого смысла из головы.
Слезы собираются в глазах, застилая все вокруг.
Не успеваю точно обдумать свои порывы, как ладонь встречается с его щекой.
По коридору прокатывается громкий звон моей пощечины.
Ладонь взрывается острой болью, словно миллион тонких иголочек вогнали под кожу.
Закусываю губу и не свожу взгляда с мужчины напротив.
Черные глаза вспыхивают удивлением, которое тут же сменяется жгучей ненавистью. Зрачок поглощает радужку, не предвещая мне ничего хорошего.
Злость моментально отпускает меня. А вот стыд и страх за будущее накрывают с головой.
Складываю ладошки, стараясь унять зудящую боль.
Делаю шаг назад, еще один. Он не пытается меня остановить. Разворачиваюсь и, не глядя по сторонам, бросаюсь прочь.
В повисшей тишине гулко отдаются мои шаги.
Толкаю дверь и вылетаю из длинного коридора в фойе.
Не смахивая слез, бегу, сама не знаю куда, в расплывающейся пелене.
Конец четвертой главы. Глава 5
